Кит улыбнулся, представив, какую радость принесет это известие в деревню. Хотя Блисс ничем не заслужила враждебности сельчан, они упрямо хранили верность природному лорду. Ну да, теперь они научатся любить ее так же, как любит он. Она станет для них настоящей госпожой, женой истинного лорда, и все недоверие и неприязнь крестьян растаят как дым. Они полюбят ее так же, как любит он. В этом Кристофер не сомневался.
Он выпрямился в седле, чтобы смягчить боль в спине и ногах от долгой скачки. За много часов пути Кит останавливался всего однажды – чтобы поесть и сменить коня на почтовой станции. Его переполняло радостное нетерпение. Все складывалось как нельзя лучше: Блисс принадлежит ему, и впереди впервые замаячила возможность очистить свой род от позора. Кит мечтал поскорее покончить с этим делом и вернуться в Барторп-Холл к молодой жене…
При мысли о Блисс ломота в спине и ногах сменилась иной болью, которая не унималась от перемены позы; болью, что заставила его продолжать путь после заката и подъехать к замку Четем уже глубокой ночью.
Он спешился, не доезжая до замка, у дверей, ведущих в конюшню. Торопливо прошел к дверям Айзека и уже взялся за ручку, как вдруг услышал позади какой-то шум.
В пустой конюшне, протирая заспанные глаза, появился мальчишка-конюх. Он уставился на Кита словно на привидение.
– Милорд! – воскликнул он, бросаясь к нему.
– Джереми, пригляди за моим конем, – обратился к нему Кит. – Он устал и голоден: отведи его в стойло и задай корм, а я пока поговорю с Айзеком.
– Милорд, Айзека здесь нет, – нервно ответил конюх.
Кит удивленно взглянул на него.
– О чем ты говоришь? – спросил он. – А где же он?
Конюх молчал, уставившись в пол.
– Видите ли, милорд, он… мы…
– Выкладывай, парень! – потребовал Кит.
– Мы отвезли его в вашу лесную хижину, – выпалил наконец конюх.
– Зачем? – удивился Кит.
– На случай, если они вернутся, милорд! – Юный конюх оглянулся через плечо. – В следующий раз они его точно убьют!
– Убьют?! Да о чем ты говоришь, черт побери? – Несколькими широкими шагами Кит приблизился к пареньку, нависая над ним, словно башня. – Объясни, о чем ты!
Парень вздрогнул.
– Они были здесь, милорд. Искали вас… и миледи Блисс.
– Да кто «они»?! – Кит понимал, что своим криком наводит ужас на и без того перепуганного мальчишку, но нетерпение в нем взяло верх над здравым смыслом.
– Милорд Холм, – выдавил наконец парень, – и тот, другой, милорд Вилльерс.
– Холм и Вилльерс! Когда они здесь были? Чего хотели?
– Искали вас и миледи Блисс. Допрашивали Айзека, выясняли, где вы. Но он не хотел ничего говорить. Тогда они… лорд Холм… он приказал своим лакеям бить Айзека. Они оба здоровенные парни, с вот такими кулачищами! – Парень потряс головой, кривясь от мучительных воспоминаний. – Господи Иисусе, милорд, я думал, они его вовсе убьют!
Кит ощутил, как захлестывает душу обжигающая ярость. Этот ублюдок посмел натравить на Айзека своих цепных псов! «Я убью Холма! – думал он. – Клянусь богом, убью!»
Парень зашмыгал носом. Похоже, только мужская гордость удерживала его от слез, готовых покатиться по щекам.
– Я им все рассказал, милорд, – признался он, краснея до корней волос. – Рассказал, куда вы уехали. Выдал вас, милорд… Но я так боялся, что они убьют Айзека! Он ведь ни за что вас не предаст – скорее умрет! Но я им все рассказал, чтобы они его отпустили. Простите меня, милорд.
С тяжелым вздохом Кит положил руку юноше на плечо.
– Ты поступил правильно, Джереми, – успокоил он конюха. – С Холмом и Вилльерсом я разберусь позже. Но что с Айзеком? Он выживет?
Молодой конюх покачал головой.
– Доктор не знает, милорд. Говорит, это станет ясно только через несколько дней.
Кит сжал кулаки. Ярость ревела и билась в нем, точно живое существо; но он знал, что должен мыслить ясно и действовать разумно, не поддаваясь безрассудным порывам.
– Оседлай мне свежую лошадь, Джереми. Поеду навестить Айзека.
– А лорд Холм и лорд Вилльерс? – воскликнул Джереми. – Они ведь поехали на север! В Барторп-Холл!
– Знаю, – угрюмо ответил Кит. – Но сейчас я не могу их остановить. Сперва выясню, что с Айзеком, затем уж буду думать о Холме и Вилльерсе.
Кит едва дождался, пока Джереми оседлает коня. Взметнувшись в седло, он поскакал к лесу, объехав деревню стороной: чем меньше людей узнает, что он в Четеме, тем лучше.
В этот самый миг, думал он, Бейзил Холм и Стивен Вилльерс, наверно, въезжают во двор Барторп-Холла. Если бы Кит в стремлении сократить путь не проехал большую часть дороги полями, то мог бы встретить их по пути. Возможно, даже сумел бы их остановить… Нет, сейчас он не будет об этом думать. Не станет беспокоиться о Блисс. Она – его жена, никогда больше она не позволит своему бывшему опекуну и этому гаденышу Вилльерсу их разлучить!
С трепетом в сердце Кит вошел в домик, где жил сам и где умер его отец. Бесс, девушка из деревни, приходившая к нему убираться и готовить еду, была здесь и кипятила воду на очаге. Услышав шаги, она резко обернулась: хорошенький ротик округлился, в глазах застыл страх.
– Милорд! – с облегчением воскликнула она. – Это вы! А я думала…
– Что это лакеи Холма? – закончил Кит.
– Да, – призналась она. – Вы привезли с собой миледи?
– Нет, она осталась в Барторп-Холле в Йоркшире.
– Ой, милорд! Ведь они прямо туда и едут! Милорд Холм и милорд Вилльерс! Они…
– Знаю, – прервал ее Кит. – Джереми мне рассказал.
– Им он тоже все рассказал, – недовольно проворчала девушка.
– Бесс, он сделал это, чтобы спасти Айзека, – серьезно ответил Кит. – Он сказал, что испугался за его жизнь.
– И правильно испугался, милорд, – вздохнула она, покосившись на кровать, задернутую старенькой занавеской.
– Как он? – с дрожью в голосе спросил Кит.
– Доктор говорит, что, наверно, выживет, хоть у стариков такие раны заживают хуже.
Кит подошел к кровати и, отодвинув занавеску, взглянул на старого друга. Айзек лежал на спине, укрытый одеялом до подбородка; но и то, что увидел Кит, заставило его содрогнуться.
Айзека едва можно было узнать. Все лицо его было в синяках и ссадинах, нос сломан. Под обоими глазами – огромные синяки. Он спал тяжело и неспокойно, морщась и постанывая во сне.
– У него сломана левая рука, – шепотом рассказывала Бесс. – И нога. Доктор говорит, что он будет хромать до конца жизни.
– Он прописал лекарства? – спросил Кит.
– Да, оставил здесь лечебное средство. Вон, видите, флакончик на камине? Не знаю, что это такое, милорд, но так пахнет – просто чудо!
