Книга Так не бывает, страница 2. Автор книги Лана Черная

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Так не бывает»

Cтраница 2

…Дикая мелодия Верки Сердючки вырвала Ирму из воспоминаний. В кармане разрывался мобильный телефон. По телу пробежала нервная дрожь — звонила мать.

— Да, мам, — выдохнула Ирма.

— Ты где? — жёстко и холодно в ответ.

— В университете, — Ирма прислонилась к колонне у главного входа и посмотрела в небо. Рыжее солнце нещадно палило, словно уже перевалило за середину лета, хотя только май вот-вот вступит в свои права. — У меня лекция через десять минут.

— Отлично, — резюмировала мать. Ирма тяжко вздохнула, расстегнув верхнюю пуговицу блузки. Стало неимоверно душно. — Я заеду за тобой после лекции, так что не вздумай удрать, — проигнорировав Ирмино недовольство, закончила мать.

— А я домой не собираюсь, можешь не утруждаться, — парировала Ирма. Дышать становилось труднее, ворота и деревья расплывались перед глазами.

— Что значит, не собираешься? — вспыхнула мать. — По-моему, ты уже достаточно нагулялась. Или ты забыла о нашем уговоре?

— Я помню, — Ирма с раздражением заправила за ухо выбившуюся из косы прядь волос, — но свадьбы не будет, — заявила она, опередив напоминание матери о грядущем торжестве, которого Ирма не хотела больше всего на свете. Уже не хотела. Странно, почему мать об этом не знает. Неужели Паша ей ничего не рассказал?

— Будет! — уверенный, приказный тон не удивил Ирму. — И с Павлом помиришься. Сегодня же. И мне плевать на твои капризы.

Ирма усмехнулась, присела на корточки. И так каждый день с тех пор, как умер отец. Мать изменилась в один день. Раньше не заботящаяся судьбой дочери: она не присутствовала ни на одном родительском собрании, что уж говорить о задушевных разговорах дочки и матери, — вдруг помешалась на её опеке. У Ирмы никогда не было нормальной семьи. Отец бесконечно пропадал в командировках, мать усиленно строила карьеру и ничем не брезговала на своём пути. Впрочем, последнее Ирма поняла, когда прочувствовала на себе силу материнской «любви». Едва они похоронили отца, как переехали в другой город и отсекли прошлую жизнь, подобно отмершим тканям. Мать выбрала новую школу, которую Ирма возненавидела с первого дня, и запретила заводить близкие знакомства всё равно с кем. Поначалу Ирма пыталась противиться матери, но у той имелся веский аргумент давления на дочь…

Ирма тяжело выдохнула, сглотнув подступивший к горлу комок. Вспоминать об этом не было никаких сил. Вот уже десять лет мать держит её на мёртвом крючке. Но дальше так продолжаться не могло.

— Мам, — разорвала Ирма затянувшуюся паузу, — извини, но мне уже пора.

— Я надеюсь, ты всё поняла.

И тишина в ответ.

Ирма уже было спрятала мобильник в карман пиджака, как взгляд её зацепился за цифры часов на дисплее. До лекции оставалось минуты три. Значит, Сергея Васильевича она всё-таки прозевала, и теперь придется ещё прогул отрабатывать. Это было самое худшее, ибо профессор Корзин был жутко требовательным к своим студентам. Особенно, если те пропускали его лекции без уважительной причины. Интересно, а у Ирмы какая причина? Или, может, Леське всё-таки удастся отпросить её, хотя с Корзиным такое редко «прокатывало».

Она глубоко вдохнула-выдохнула и встала. В голове зазвенело и вмиг стало неимоверно холодно. Пальцы занемели, а к ногам словно гири привязали. Пошатнувшись, Ирма ухватилась за колонну, прислонилась к ней лбом и закрыла глаза. Сердце зашлось в сумасшедшем ритме, набатом грохая в висках. Тошнота стала нестерпимой. Ирма часто-часто задышала, сдерживая рвоту. Рука безвольно опустилась, и сумка соскользнула с её плеча. Кто-то остановился рядом.

— Тебе помочь? — низкий голос заставил Ирму открыть глаза и посмотреть на говорившего. Но едва она повернула голову, как тьма обрушилась на неё свинцовой тяжестью. Лицу стало горячо. На губах Ирма ощутила солёный привкус крови.

А потом вдруг стало легко, и только до одури знакомый мужской голос не давал ей окончательно отпустить реальность…

…Ирма приходила в себя мучительно. В голове туманилось. Боль кувалдой молотила по темени, и она долго соображала, где находится. Не вставая, ощупала себя, где доставала; пошевелила ногами, осторожно повернула голову в одну сторону, затем в другую и поморщилась. Болело всё тело и казалось, что его вот-вот разорвёт на части. На лбу нащупала что-то холодное и шуршащее, оказавшееся замороженными пельменями. Она слабо усмехнулась, отложив пачку на постель рядом, и медленно села. Комната завертелась: стены запрыгали, как лягушки, закачалась люстра, а кровать то и дело норовила ускользнуть из-под Ирмы. С силой сдавив виски, в которых тут же загудело, осмотрелась. Комната перестала плясать и Ирма, наконец, узнала спальню, в которой жила вот уже несколько месяцев. Незамысловатый интерьер в зелёно-коричневых тонах с минимумом мебели: диван-кровать и шкаф-купе напротив. Ничего особенного, если не считать огромного количества разноцветных листочков, наполовину залепивших зеркало шкафа, книг и тетрадей, разбросанных по полу, и серебристого ноутбука на подоконнике. Этот художественный хаос, как шутливо называла бардак Леська, Ирма не спутала бы ни с чем. Вот только как она оказалась в Леськиной квартире? Кто её привёз? То, что она грохнулась в обморок прямо под стенами родного института, помнила. А что происходило потом — оставалось тайной за семью печатями. Только расплывчатые образы, смазанные лица, белые халаты, запах нашатыря. Наверное, в больнице была. А потом жуткий провал в памяти.

Без резких движений Ирма подвинулась на край кровати, спустила ноги на прохладный пол и взглянула на себя в зеркало. Оттуда на неё взирало чудище с распухшим носом, фиолетовыми кругами под карими глазами, казавшимися на фоне бледной с синевой кожи лица неестественно яркими и воспалёнными, и растрёпанными волосами тусклого серо-голубого цвета, ещё утром заплетёнными в тугую косу.

— Капец, — простонала Ирма и попыталась подняться. Перед глазами замельтешили разноцветные «мушки», ноги подкосились, и она едва не упала обратно, но кто-то поддержал её за талию, помогая сесть.

— Глупое решение, — недовольно резюмировал мужской голос, очутившийся совсем близко. — Голова кружится?

Ирма кивнула и сразу же схватилась за шею, застонав от новой волны боли.

— Сильно болит? — снова спросил голос.

— Временами, — прохрипела Ирма и откашлялась.

— Тошнит? Слабость?

— Немного.

— И часто с тобой такие приступы? — продолжал допрос мужчина, неторопливо и профессионально ощупывая Ирму. Врач, наверное, — вяло подумала она, когда незнакомец осторожно повернул её лицом к свету, оценивая реакцию зрачков на раздражители. Дневной свет обжёг слизистую глаз, тошнота подкатила к горлу, из носа потекла кровь.

— Твою мать! — процедили рядом, резко наклонив Ирму вперёд. — Сейчас. Потерпи, девочка…

Рядом что-то затрещало, забулькало, зашелестело, а потом носу стало так холодно, будто его засунули в морозилку. Лицо занемело, а в затылке перестало долбить. Прошло некоторое время в абсолютной тишине, когда мужчина смог освободить Ирмин нос от невыносимой стужи.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация