Алекс влетел в спальню. Как ненормальный, он сбрасывал вещи с разгромленной постели и жутко злился, не находя мобильник. На полу уже валялось одеяло, подушка и даже простынь, а телефона всё не было.
Алекс рухнул на кровать, обшаривая её со всех сторон. Он отчётливо помнил, как швырнул его на кровать.
Где-то зазвонил мобильник. Алекс на секунду замер, прислушиваясь. Переметнулся на другую сторону кровати и, свесившись с края, запустил руки в одеяло, только что сброшенное на пол. И моментально нашарил вибрирующий телефон.
— Туманов! — выдохнул он в трубку.
— Лёха, ты совсем осатанел?! Ты чего трубку бросаешь, когда с тобой друг разговаривает?!
— Серёга, прости. — Алекс перевернулся на спину. — Я сегодня сам не свой.
— А мы «свои»?! — продолжал возмущаться Корзин. — Ты по ночам шляешься неизвестно где, а мы тебя разыскивай всем скопом! Хоть бы позвонил. Мы же волнуемся…
— Серёга! — перебил друга Алекс. — Во-первых, я не мальчик, чтобы меня разыскивать. Во-вторых, я ничем никому обязан. Разве что Ирке, но с ней мы уже разобрались. И, в-третьих, скажи, разве можно о чём-то думать, когда женщина в порыве страсти швыряет тебя на кровать?
— В смысле? — не понял Сергей.
— Да какой уж тут смысл, — Алекс вздохнул.
— А с кем это ты там по ночам так развлекаешься? А, Лёха?
— Корзин! — Алекс сел на край кровати. — Я сколько раз просил, не называть меня Лёхой. Раздражает неимоверно.
— Извини. Я просто тебя не понимаю, — сознался Сергей.
— С каких это пор?
— А с тех самых, как ты решил жениться на дочери госпожи Нежиной и скрыл от меня, что Леська твоя сестра.
— Ничего себе! — присвистнул Алекс. — Сестрёнке привет, — добавил задорно. В трубке возмущённый вздох. — И я от тебя её никогда не скрывал. Даже наоборот. Это же я подкинул ей идею помозолить тебе глаза в институте.
В трубке что-то звякнуло. Алекс усмехнулся.
— Похоже, Леська не во всём тебе призналась.
— Что значит «помозолить»? Она что — не моя студентка?
— Не-а.
— А?..
— Серёга, всё просто. Так уж совпало, что на курсе училась её однофамилица. Но ту собирались отчислить. Я договорился, чтобы отчисление отсрочили, а вместо провинившейся студентки лекции посещала Леська. Теперь могут преспокойно и исключить. Леська будет только рада. Она ненавидит медицину. Поэтому она и стала юристом.
— Да ладно? — не поверил Корзин. — А как же её дружба с Ирмой? Тоже твоих рук дело?
— Дружба — это святое, — Алекс встал и подошёл к окну. Вечерело.
— А к чему такие сложности?
— А как ещё она могла к тебе подобраться? Ты же её в упор не замечал. Между прочим, со своей Нелькой ты так быстро и безболезненно развёлся только благодаря Лесе.
В трубке снова что-то звякнуло. Алекс снова усмехнулся и распахнул окно. В комнату ворвался раскалённый летний воздух с нотками аромата моря.
— Какой же я идиот! — выпалил Корзин. — Идиот! Придурок! Как я мог не замечать такую женщину?! Кретин! Болван!
— Закончил? — вмешался Алекс, воспользовавшись паузой в речи самобичевания друга.
— Закончил, — пробубнил Корзин. — А ты? Ещё друг называется…
— Друг-друг. Ты лучше скажи, дружище, что ты вчера поведал Ирке обо мне.
— Я? — удивился Корзин. — Да ничего вроде. А что я мог ей поведать, если сам только…
— Что «сам только»? — насторожился Алекс, когда Сергей осёкся. — Я чего-то не знаю? Что там Леська тебе наплела, а?
— Лёх, твоей жене я мог сказать только о твоём автопарке из девяти крутых тачек.
— Ты от темы не увиливай, — настаивал Алекс, пропустив мимо ушей очередное Серёгино «Лёха». — Что там тебе Леська нарассказывала? Колись давай, я ведь всё равно узнаю. Хуже будет.
— Туманов, я же сказал, — неожиданно разозлился Корзин. — Ничего особенного. Несколько историй о твоём трудном детстве. Лёх, я не знал, что сестра твоя вернулась. Ты вроде говорил, что ей трудно передвигаться.
— Ничего я не говорил, — Алекс почесал бровь. — ДЦП
[3]— не смертный приговор, тебе ли не знать.
— Да знаю я, — Сергей вздохнул. — Только почему в её карте написано о выздоровлении? Ты же прекрасно…
— А ты что Леськину медкарту читал? — напрягся Алекс. — Зачем?
— Та я случайно. Знакомый кардиолог звонил из областной, проконсультироваться по поводу порока сердца.
— А пациенткой Леська оказалась, так? — догадался Алекс. Просил же Леську съездить к своему врачу. Так нет же, она решила пройти плановый осмотр в областной больнице. Вот и прошла. И что теперь Серёге говорить? Как выкручиваться?
— Она, — согласился Сергей после короткой паузы. — Но там всё в порядке. Никакого порока. Приятель ошибся. А вот с ДЦП вообще непонятно. Почему, Лёх? Она что скрывает, чем больна?
— Так ты у неё и спроси.
— Я спрашивал, — в голосе друга послышалось разочарование. — Но она молчит, как партизанка.
— Молчит, значит так нужно.
— Лёха… — не отставал Серёга.
— Ну а как по-твоему она бы с таким диагнозом на юридический поступила? — сдался Алекс. — А так… Выздоровела. Разве не случается у нас чудесных исцелений от рака или ещё от какой неизлечимой болезни? Одним чудом больше — не смертельно. А ей так жить легче и карьеру строить проще.
— Да, я как-то не подумал, — задумчиво ответил Корзин. — А если вдруг чего случится?
— Да не переживай ты, — Алекс облегчённо выдохнул. — Леська умница, у неё всё схвачено. Кстати, моя страсть к машинам — частично её заслуга, — перевёл он разговор на другую тему.
— Да уж, девять крутых тачек, шутка ли.
— Ладно, всё это мелочи, — Алекс почесал бровь, но развивать тему дальше не стал. Зачем? Какая, в самом деле, разница, сколько у него машин, квартир, дач и прочих благ цивилизации? Да и не любил он об этом. — А ты вообще зачем звонишь? Друга пожурить или по делу?
— А пёс его знает! — выдохнул Корзин и немного помолчал. — А! Вспомнил! Тебя Барцев искал.
— Я ему перезвоню, — то, что звонил Пал Палыч, Алекса порадовало. Значит, он нашёл то, о чём просил Алекс. Информацию о «Магии» Марины. Кстати, о Марине. — А госпожа Нежина не беспокоила моего друга? — поинтересовался Алекс.
— Нет. А должна была?
— Не знаю я, — Алекс взъерошил волосы. — Но что-то мне не нравится её затишье.
— Думаешь, она что-то задумала?
— А ты решил, она спокойно проглотит тот факт, что я женат на её дочери?
