— Неудивительно, — усмехнулся Алекс. — Ритка была побочной дочкой твоего деда. И ты маленькой очень на неё походила. Поэтому я долго думал, что ты её дочь. А когда узнал о Марине, очень удивился, правда. А сейчас вот на Димку похожа…
«Почему вы расстались?» — немного помедлив, спросила Ирма. Алекс ждал этого вопроса. И боялся своего ответа.
— Первый раз по глупости, — с трудом выговорил он. — Марина тогда застала у меня дома Леську.
Ирма непонимающе посмотрела на него.
— Тогда почти никто не знал, что Леся моя сестра. Многие считали нас парой. Вот и Марина решила. Глупо так, — он усмехнулся. — А ещё глупее, что я узнал об этом совершенно недавно. А тогда бесился, считал, что её родители не дают нам встречаться. Что они намеренно отправили её за границу, чтобы спрятать от меня. Потом узнал, что Марина была беременна от меня и сделала аборт… — он замолчал и посмотрел на Ирму. Она выглядела совершенно спокойной. Неужели ничего не задевает её? Или она настолько искусно научилась скрывать свои чувства? Алекс не понимал. — И спустя много лет она сделала тоже самое. Как раз накануне нашей свадьбы. Тогда я понял, что не меня она любила, а Димку…
«Ты хорошо знал папу?» — спросила, опустив глаза.
— Димку хорошо знала, наверное, только Ритка, — Алекс сжал и разжал пальцы. Не мог он сейчас признаться, что Димка Дубравин погиб из-за него. У него на глазах. Из-за той грёбаной информации, которую Алекс ему накопал. Позже. Он выберет правильный момент. Непременно, если найдёт в себе силы. — Она в нашем медицинском училась, куда меня не приняли. По состоянию здоровья. Потом была «заочка» на фармацевтике. Мать выступала против медицины в любом её проявлении, а отчим наоборот помогал оплачивать учёбу, но в основном я старался сам. Тем более у них на иждивении оставалась малолетняя Леся. Я устроился на работу в автосервис, где вкалывал Шумахер, Лёха Туманов, — уточнил Алекс и сразу отметил, как переменилась Ирма. Щёки побледнели, глаза сузились, пальцы напряглись. Алекс знал, какую боль причиняет ей одно только это имя, но без него никак. Вся жизнь Алекса оказалась завязанной на этом человеке и его имени. — В общем, через год Лёха поступил в университет вместо меня. Правда с Риткой я так ни разу и не пересёкся. Говорили, что её отчислили. Впрочем, мне это было даже на руку. Она могла меня узнать, что разрушило бы мою легенду. Я ведь тогда уже в каком-то смысле жил под чужим именем, пусть и в стенах одного института.
«Не понимаю, — она качнула головой, словно пыталась разложить по полочкам всё, что Алекс наговорил, понять, как такое возможно и возможно ли. — Как же ты работал, учился на дневном и заочном одновременно? В одном институте?»
— Лёха прошёл медкомиссию и отдал документы, а я успешно сдал вступительные экзамены. Потом изощрялся сдавать сессии экстерном или получать автоматом. Приходилось немного внешность менять: там очки нацепить, там причёску сменить, слегка картавить или заикаться — и никто не замечал, что перед ними один и тот же человек с разными именами. Да и низкий поклон профессору Лаптеву, который мне очень помогал. Благодаря ему, собственно, мне и удалось закончить оба факультета. Не сразу, но удалось.
«А деньги? За учёбу ведь платить надо было…»
— Деньги? — Алекс ненадолго задумался, почесав бровь. — Была стипендия и подработки. Где сторожем, где грузчиком. Выкручивался как-то, — он усмехнулся. — Честно? До сих пор не понимаю, как.
«Но зачем? Так хотел быть хирургом, как отец? — недоумевала она. — Но как ты собирался жить дальше? Работать, когда получишь диплом?»
— А я не собирался работать хирургом.
«Но ты же сам говорил, что стал врачом из-за отца? Продолжил его дело. Врал?» — не унималась Ирма.
— Нет, не врал, — Алекс машинально пошарил по карманам, ища зажигалку. Не нашёл и выругался. Провёл руками по голове, стараясь успокоить внутреннее волнение. Говорить дальше становилось тяжелее. Но было необходимо. В первую очередь ему самому.
— Мне нужен был диплом и этот университет, чтобы разоблачить убийцу отца.
«В смысле?» — её и без того большие глаза округлились ещё пуще.
Ирма села на краешек дивана, сложив на коленях руки.
— Моего отца заказал его однокурсник, коллега и лучший друг. Академик и педагог, — Алекс сжал кулаки, сдерживаясь, чтобы не назвать его имя. Он чувствовал, что Ирма сейчас не выдержит, узнав правду о своём деде. — Мне понадобилось много времени, чтобы втереться к нему в доверие. Чтобы он поверил, что я искренне загорелся его идеей о создании сверхчеловека.
«Ты так сразу узнал его?» — не поверила она. На лице читалось сомнение.
— Нет, что ты, — с усмешкой. — Я просто был убежден, что отец погиб из-за его секретных экспериментов. И единственный, кто мог пролить свет на всё это, был друг и соратник отца. Тот, кто подсадил отца на эти бредовые фантазии. Тот, кто, по словам отца, руководил лабораторией. Разговаривать с ним в открытую я побоялся, да и беседовали уже органы правопорядка. Решил, что с дипломом хирурга добраться до истины…
Бой настенных часов оборвал Алекса на полуслове. Один, два… Алекс посмотрел в сторону кухни, откуда доносились звуки. Когда-то часы звенели тройными, звонкими ударами. Сейчас били глухо и обречённо.
— Я понял, что подобрался слишком близко, когда погибла мать.
Ирма дёрнула плечом, сцепила пальцы в замок. Алекс облокотился локтём о комод, не найдя места, чтобы присесть. Хотел рядом с Ирмой, но остановился в последний момент. Испугался, сам толком не понимая — чего.
— Я тогда в госпитале лежал. Вместе с Тумановым, — Ирма вздрогнула, хрустнула пальцами. Алекс не сдержался. — Проклятье! — процедил он, стукнув кулаком по крышке комода. — Да перестань ты вздрагивать от этой фамилии! Он не я, слышишь? Пойми уже, наконец, что тот Туманов, о котором говорю я, погиб двадцать лет назад. Понимаешь, двадцать! А я живой, слышишь?! Живой! Я! Тот, за кого ты вышла замуж три года назад. И неважно, что у меня другое лицо и имя. Я это я. И ничто не изменит этого. Разве ты не понимаешь?
«Я не понимаю, — с трудом разняв пальцы, Ирма неуклюже сложила их в жесты, — почему ты стал другим? Тогда и теперь…»
— Потому что того, кем я был на самом деле, убили, — Алекс тяжело выдохнул, вспомнив, как разбили группу медиков, поставляющую медикаменты пострадавшим в горячие точки. Он был тогда в той группе. И уцелел только потому, что его спас Шумахер. Спас, вместо того, чтобы убить. Как должен был. — Меня заказали так же, как отца. Как маму. Но я выжил. В госпиталь попал вместе с Лёхой. Ему повезло меньше. Шансов выжить у него не было. Тогда я и решил стать Тумановым для всех.
«Зачем? Ты ведь выжил. К чему нужна была эта… — она потеребила растрепавшиеся волосы. Видимо, подбирала подходящее слово. — …маскировка?»
«Чтобы снова не убили», — так и хотелось сказать, но он сдержался. Сказал совсем другое, что тоже было правдой. Сейчас он это знал, а тогда им руководил страх за собственную шкуру и желание отомстить любой ценой.
