Девушки втащили продукты в кухню. Затем Юля встала к плите, а Мариша устроилась на диванчике возле вазочки с миндалем в сахаре и начала рассказывать, кидая время от времени в рот по орешку.
Юля в это время зачищала под краном от пленок огромный кусок свинины. Закончив обмазывать его горчицей и солью и шпиговать морковью и чесноком, Юля смазала противень маслом, обернула мясо фольгой и запихнула свое творение в плиту. Разогнувшись, она посмотрела на Маришу.
— И знаешь, с чем был связан шантаж, с помощью которого Людмила пыталась выудить у Вокиной деньги? — спросила у нее Мариша.
— Ну?
— С психушкой, — весело ответила Мариша, кидая в рот последний орешек.
При слове «психушка» Юля вздрогнула.
— Да, да, — воодушевленно продолжила Мариша, гордая своим талантом рассказчицы и тем, какое впечатление произвели ее слова на слушательницу. — Одна устроила туда своего мужа, вторая лежала сама, а третья, вернее, третий — разговаривать со мной толком не пожелал. К телефону никто не подошел. Но я не лыком шита, выяснила в платной справочной, по номеру телефона, адрес и поехала туда.
И знаешь, там в доме на лестничной клетке собрались сплошные психи. Им еще лечиться и лечиться.
Началось все с того, что дверь мне открыл парень по виду вроде бы тихий. Но стоило мне открыть рот и сказать про Людмилу, как он сделал попытку прикончить меня. То есть сначала заманил в дом, пригласил выпить кофе. А когда я села за стол, он попытался огреть меня колотушкой для отбивания мяса.
Хорошо, что я в этот момент зачем-то повернулась к нему. Можно сказать, спаслась от смерти по чистой случайности. Ну а потом скрутила я этого мерзавца, пошла милицию по телефону вызывать. А у него телефон и не работает вовсе. Понятно, почему я до него дозвониться все время не могла. Тогда я пошла к соседке по этажу. И что ты думаешь? Та тоже предприняла попытку прикончить меня, едва я обмолвилась, что от Людмилы. Хорошо, что она старая бабка, и я легко с ней справилась, связала и оставила подумать о своем поведении. И сын у нее псих. Выскочил и принялся меня осыпать бранью, что это я с его мамой сделала. В общем, тоже псих. Да, самый настоящий шизоид! Тоже на меня набросился. Едва сбежала. Представляешь мое состояние, сразу три психа по соседству живут. И еще неизвестно, сколько их тут по другим квартирам прячется. Так что кто-то из них вполне мог прикончить Людмилу, если она тоже приходила в этот дом. Правда, потом выяснилось, что с бабкой и ее сыном промашка вышла. От них отец недавно ушел, и тоже к Людмиле. Только, думаю, к другой, не к нашей, просто имена совпали.
А вот тот парень, чей номер телефона имелся у нашей Людмилы, и в самом деле лежал в психушке.
Я это у других соседей выяснила. А теперь намеревается жениться. Невесте, конечно, что в сумасшедшем доме лежал, не рассказал. А тут буквально накануне свадьбы Людмила словно снег на голову. Думаю, что он ее вполне мог прикончить. Меня ведь пытался!
Да, кстати говоря, вовсе она и не Людмила.
— А кто? — машинально спросила Юля, думая о чем-то своем.
— Это шантажистка. А разве кто-нибудь пойдет на шантаж под своим настоящим именем? Значит, у Людмилы был еще один паспорт на другое имя, а соответственно и другая жизнь.
— Другая жизнь, — эхом повторила Юля. — Другая внешность. И пальцы были изуродованы. Ясно.
Для того чтобы невозможно было по отпечаткам определить, кто она такая. Мариша, а где находится эта психушка? Ну, с которой все трое были связаны. Ты не узнала?
— Конечно, узнала. Недалеко от Соснова. На берегу лесного озера.
— Что? — вскрикнула Юля. — Не может быть! Мариша, милая, ты не представляешь, какие важные вещи ты разузнала!
И, к полному изумлению Мариши, Юля подхватила ее и начала кружить с ней по кухне. Только опрокинув на пол все табуретки и смахнув продукты с разделочного стола, Юля немного успокоилась и смогла внятно объяснить Марише, чем вызвано столь бурное ликование.
— Понимаешь, та Вероника, ну, хозяйка этих браслетов, она была совладелицей клиники для психических больных. И клиника находилась тоже в Соснове на берегу лесного озера. Вряд ли там есть две профильные клиники. А партнером Вероники являлся главврач этой больницы. Сейчас он сидит в тюрьме за незаконные махинации со своими больными.
А также за содержание лаборатории, где производились наркотики. Он-то сидит, а Веронике удалось скрыться. Но теперь я почти уверена, что под именем Людмилы скрывалась Вероника. Ты права, Мариша.
Другое имя и другое лицо. Наверняка на трупе этой женщины можно обнаружить недавние следы пластических операций. И, кроме всего прочего, у кого, как не у нее, должен храниться архив преступного врача? Конечно, можно предположить, что Людмила — это какая-нибудь медсестра из клиники, к которой совершенно случайно попал архив, но что-то я в такие случайности не верю.
Возбужденно напевая, Юля схватила пароварку, насыпала туда полпакета риса, добавила воды, соли, масла и поставила на огонь. Затем она принялась вдохновенно рубить и шинковать свежие овощи, готовя роскошный салат по-гречески, куда, помимо сладкого перца, помидор, лука и зелени, входили еще чеснок и раскрошенный соленый сыр «Фетаки».
Внезапно она остановилась.
— Но все это, — сказала она с пафосом, — не объясняет того, кто убил Людмилу и кто похитил Бритого. И куда отправилась Инна со своей больной головой? Еще утром она уверяла меня, что шагу ступить не может. А теперь ее и след простыл.
— Если Людмила — это действительно Вероника, то скорее всего ее убил сообщник. Тот, с которым она искала свои сокровища, — сказала Мариша. — Ведь если сокровища существуют, и ключ к тайнику — соединенные браслеты, то владелицей их, бесспорно, является Вероника. Она ведь прямая наследница Ипатьева?
— Да уж, если Ипатьев и в самом деле разграбил сокровищницу какого-то фараона, то Вероника оказалась вполне достойной преемницей своего предка.
Думаю, что он был бы доволен ее поведением — за исключением одного. Вряд ли он бы одобрил, что она повернулась спиной к убийце и позволила себя убить.
— И где мы будем искать ее убийцу? — спросила Мариша.
— А чего его искать? Он сам появится, когда мы продолжим поиски сокровищ. Где эта Инна шляется? Из-за ее больной головы мы не поехали сегодня в поместье Ипатьевых, а она вот взяла и ускакала.
И голова ей не помеха.
* * *
А тем временем Инна вместе с Крученым, Максом и обеспокоенным своим будущим Славой подъезжали к дому Бритого.
— Смотрите, человеку, кажется, плохо, — сказал Слава, показывая в окно на проезжую часть. — Сейчас упадет. А тут движение, задавят бедолагу.
— Полно тебе всякую пьянь жалеть, — осадил его Крученый. — О своей судьбе лучше подумай.
— Знакомое что-то, — пробормотал Макс, взглянув на человека в грязной одежде, покачивающегося на краю тротуара. — Крученый, глянь.
