– Я охотно встретился бы с тобой еще раз, Люци… – заметил он, зло усмехаясь. – Как считаешь? Не хочешь со мной прогуляться… вечерком в лесочке? Это было бы так романтично, не находишь?
Сердце Хелены сразу заколотилось. Но потом она вспомнила о том, как бесстрашно и самоуверенно вела себя Миранда Биллер. Она никогда не позволила бы такое. Она бы утерла ему нос… Девушка набрала побольше воздуха в легкие.
– Это было бы не романтично, а так же омерзительно, как и во все наши предыдущие встречи, – решительно ответила Хелена. – Исчезни, Витольд, я уплатила долг! И тебе больше не удастся меня шантажировать. Ни один человек тебя не послушает, если ты станешь говорить о том, что сестры поменялись местами. И не вздумай до меня дотрагиваться!
Она резко отпрянула, когда Витольд протянул руку. А потом ей в голову пришла идея, достойная Миранды Биллер. Чтобы окончательно избавиться от Витольда, ей следует нагнать на него страху!
– Иначе я выкину вот какой номер, Витольд, – уверенно промолвила Хелена, – закричу сейчас и скажу, что ты лез мне под юбку… Кому из нас поверят, господин учитель?
Витольд ретировался и больше не пытался приставать к Хелене. Вскоре он сделал предложение одной из новозеландских учительниц. Хелену это удивило, мисс Шерман, на первый взгляд, была совсем не в его вкусе. Коренастая, в очках, которые еще больше портили ее полное лицо. Конечно, она была милой, но Витольд и мисс Шерман даже не разговаривали на одном языке.
Хелена не могла представить, чтобы он влюбился в мисс Шерман, ценя какие-то ее душевные качества. Девушка поняла все, только когда Миранда однажды после обеда раздала всем их паспорта.
– Дело несколько затянулось. Начальство лагеря говорит, я должна за это извиниться перед вами, – объяснила Миранда. – Теперь у всех вас есть визы.
Наталия разочарованно взглянула на свой старый польский паспорт.
– Не новый? – произнесла она по-английски. – Не Новая Зеландия?
Миранда нахмурилась.
– А вы думали, вам сразу дадут гражданство? – спросила она. – Сначала это вообще не планировалось, насколько я знаю. Иначе не было смысла тратить столько денег на польских сопровождающих и польские школы. Тогда упор делался бы на то, чтобы обучить вас английскому…
– Это значит, они когда-нибудь отправят нас обратно? – спросила Хелена сдавленным голосом. Госпожа Вирхов вселила в них уверенность, что они смогут навсегда остаться в Новой Зеландии.
– Ну, вас так просто не вышвырнут из страны, – любезно поддерживая разговор, заметил майор Фоксли. Как обычно, начальник лагеря прохаживался после обеда, чтобы немного пообщаться с детьми и узнать, всем ли они довольны. – Если вы совершеннолетние и хотите остаться, может быть, получить здесь профессию или выйти замуж за новозеландца… – он подмигнул девочкам, – тогда вам дадут гражданство. А пока вам предоставляют шанс вернуться после войны к себе на родину. Возможно, там вы еще найдете каких-то родственников, которые пожелают вас принять. Мы не хотим опережать события, сначала вы должны почувствовать себя спокойно и уверенно. Поэтому не переживайте заранее!
У Хелены уже возникло такое подозрение по поводу Витольда. Он приехал в страну как опекун, а не как член группы беженцев. Наверное, правительство Польши в изгнании платило жалование учителям, а после гарантировало работу на родине, когда их услуги здесь больше не понадобятся. Все это могло произойти очень скоро. Особенно с самыми младшими детьми, которые невероятно быстро учили английский язык. После школы Миранда и остальные новозеландские опекуны занимались с детьми в игровых группах, где говорили только по-английски. И Катарина уже бегло лепетала на чужом языке. Вскоре в польском учителе географии и математики совсем отпала бы необходимость, это касалось и сверстников Хелены. Если Витольд хотел осесть в Новой Зеландии, то брак – прекрасный шанс получить гражданство. Кажется, мисс Шерман ему не отказала.
Хелена очень жалела девушку, но испытывала непередаваемое чувство облегчения, ведь мучитель переключил внимание с нее на другую.
Замечание мистера Следзински по поводу ее бледности Хелена не приняла близко к сердцу, она попыталась больше времени проводить на свежем воздухе. В Новой Зеландии началось лето. Маленькие дети играли в футбол и регби, здесь это был национальный вид спорта. Миранда с подругами возглавляли группы следопытов. Администрация лагеря организовала мальчиков и девочек постарше для работы в огородах, чтобы обеспечить беженцев продуктами питания. Наталия попала в свою среду. Она высевала фасоль, горох и морковь, проводила эксперименты с экзотическими для нее овощами, например с кумарой.
– Сладкий картофель тут не редкость, – подзадоривала ее Миранда. – Этот вид появился здесь задолго до англичан. Маори привезли его вместе с другими растениями из Полинезии. Но кумара – единственное, прижившееся на здешней почве. Для всех других растений с южных морей тут слишком холодно. Маори из-за этого столкнулись с настоящей проблемой. Чтобы прокормить себя, они вынуждены были охотиться и в последующие столетия уничтожили множество видов животных. Выжженная пожарами почва стала неплодородной. Но это их многому научило. Сейчас они очень бережно относятся к земле, растениям и животным. Теперь, когда собирают урожай, поют каракию – что-то среднее между молитвой и заклинанием, – чтобы, так сказать, извиниться за то, что забирают у земли овощи. Мой отец мог бы вам часами рассказывать об этом… А дети уже кое-что такое даже учат.
Отец Миранды преподавал в университете традиции маори. Он увлекался историей и культурой аборигенов. Миранда так часто говорила о представителях коренного населения, словно это были члены ее семьи. Хелена и другие беженцы пока еще не видели ни одного живого маори. Миранда рассмеялась и указала на небольшую команду регбистов. Игроки скакали по кругу, топали ногами о землю в ритм песни и строили дикие рожи.
– Что это они там делают? – спросила Хелена.
– Они танцуют хаку
[9], – объяснила Миранда. – Раньше таким образом воины пытались запугать врагов перед боем. В группах следопытов мы тоже учим традициям маори. Например, я показывала детям, как разводить огонь и устанавливать верши для ловли рыбы.
Казалось, в Новой Зеландии колонисты и аборигены жили вместе мирно.
Хелена раньше слышала о других колониях ужасные вещи. Она и Наталия очень хотели бы узнать, как же выглядят местные жители. Наконец Миранда упросила начальство лагеря организовать для детей экскурсию в деревню маори.
– Типичных мараэ
[10] мы больше нигде не встретим, – с сожалением промолвила девушка, когда рассказывала детям, что сажают маори. – Мой отец говорит, их практически не осталось. Аборигены теперь подражают пакеха – так называют переселенцев из Европы. Отчасти они это делают добровольно, отчасти их заставляют, вынуждают детей посещать английские школы. Мой отец осуждает это…
