– Овцы ничего не поломают тут? – спросила Хелена, озабоченно глядя на животных, которые разбрелись рядом с кругом камней и мирно пощипывали травку. – То есть… я хочу сказать, что они могут опрокинуть надгробные камни, если станут здесь пастись…
– Тут с овцами происходит странная штука, – промолвил Джеймс и присел на траву. – Бабушка Гвин много лет не выпасала здесь скот, потому что местные вожди маори были против. Тонга строго придерживался традиций и говорил: кольцо каменных воинов – это тапу
[18]. На самом деле он лишь хотел проявить власть. Бабушка Гвин и Тонга ссорились всю жизнь из-за того, кто должен распоряжаться этой землей. Спор уладили только мои родители. У моей матери – маорийские предки, она долгое время жила возле нгаи таху
[19] и знакома с их обычаями. Она смогла доказать Тонга, что половина святилищ на Киуорд-стейшн на самом деле не тапу. С тех пор на этой земле снова можно пасти скот. Однако траву внутри каменного круга животные сами почему-то не трогают. Не знаю, с чем это связано. По утверждению Моаны, они ощущают там нечто духовное, но я этого понять не могу. Может, просто место такое. На каждом пастбище есть подобные. На них трава почему-то животным не нравится.
– Кто эта Моана? – поинтересовалась Хелена, когда Джеймс придержал лошадь, чтобы девушка могла сесть в седло.
Наверное, влезать на жеребца будет проще, если носить бриджи, как у Глории. Но Хелена до войны никогда еще не видела женщин в брюках, а в Персии и в Индии тем более. В маленьком городке Паиячуа таких женщин тоже не было. Только в Веллингтоне девушка заметила несколько светских дам, носивших элегантные широкие брюки.
– Просто подруга, – уклончиво ответил Джеймс. – Дочь Коуа.
– А кто такой Коуа? – снова спросила Хелена.
– Нынешний вождь, – объяснил парень. – Это арики
[20] нашего местного племени маори. Хапу
[21] нгаи таху.
Хелена кивнула. Она все поняла: в конце концов, девушка целыми днями слушала истории Бена Биллера. Нгаи таху – племя, к которому относились почти все маори на Южном острове. На Северном же было много племен. В основном их представители жили на одной территории, очень большие племена разделялись на несколько тапу. Изначально у каждого тапу была собственная мараэ. Сейчас многие люди одного племени живут за пределами своих исконных территорий.
– Здесь есть какая-то мараэ неподалеку? – спросила Хелена, решив блеснуть полученными знаниями.
Джеймс кивнул и свистом подозвал собак. Настало время возвращаться домой.
– Да, в непосредственной близости, – ответил он. – Раньше нгаи таху жили прямо на территории Киуорд-стейшн, у маленького озера, сбоку от подъездной дороги. Потом они переселились на собственную землю. Маори живут на бывшей ферме О’Кифи, граничащей с Киуорд-стейшн. И оттуда их никто не может прогнать, неважно, сколько требований выпишут в Халдоне…
– Почему все не хотят, чтобы они жили здесь? – испуганно спросила Хелена. Она вспомнила маори из Палмерстона. – То есть… они ведь никому не мешают.
– Так это воспринимают, – пожал плечами Джеймс. – Многие люди из деревни злы на них. А мы ладим с ними вполне хорошо, если не принимать во внимание ссоры с Тонга. Есть ведь еще родственные связи. Моя прабабка по материнской линии – из этого племени, кроме Кура-маро-тини, у нее были другие дети. То есть у Глории есть еще дядья и тетки в мараэ, а у меня двоюродных и троюродных братьев и сестер столько, что и сосчитать не могу. У моего отца всегда были друзья в племени, и поговаривают, моя мама едва не вышла замуж за Вирему – старшего брата Коуа… Я мог бы тебе еще столько историй рассказать, но сейчас мы отправимся верхом к ангару, и я покажу тебе Пиппу!
По правде говоря, Хелену очень увлекли семейные истории Мак-Кензи. Они были намного интереснее, чем ярко-желтая одномоторная летающая машина, ожидавшая своего пилота в гараже из гофрированного металла. Джеймс восторженно описал все функции и готов был немедля совершить с девушкой обзорный полет.
Наступило время возвращаться на ферму. Джек и Глория ожидали от Джеймса помощи: нужно было накормить животных. Парень оказался очень совестливым. Хелена тоже старалась ему помогать, хоть мышцы у нее побаливали после долгой езды. Девушке сразу понравилось подкладывать сено в кормушки и для подстилки лошадям, такая работа радовала ее: животные ржали в нетерпении и били копытом о землю, когда замечали Хелену с ведром овса.
– Они на самом деле понимают людей! – в восхищении рассказывала она за ужином.
Беседа шла заметно непринужденнее, чем вчера вечером. Даже Джеймс перестал молчать и отвечал на вопросы, касающиеся овец и фермы. И наконец темой разговоров опять стали маори.
– А где, собственно, Моана? – поинтересовался Джеймс у матери, лакомясь бататом и бараниной. – Обычно она приходила к нам после обеда почти каждый день.
– В Данидине, – ответила Глория. – На учительском семинаре. Ты же знаешь, она устроилась на работу. Вскоре после того, как ты уехал, ей пришел положительный ответ. Я не имею представления, были у нее каникулы между семестрами или нет. Может, она осталась с семьей Вирему…
– Но… – Хелена вспомнила историю Бена Биллера по поводу одного из романов Лилиан, главной темой которого стала жизнь дочери вождя. – Разве не ты говорил, что Моана – дочь арики? – обратилась девушка к Джеймсу. – Как же она могла уехать? Я думала… Собственно, профессор Биллер считает, что дочери вождей для племен вроде жриц. Что они имеют большое… эм… спиритуалистическое значение. – Хелена запнулась на новом для нее слове.
Присутствующие за столом рассмеялись.
– Бен живет немного в другом мире, – пояснил Джек. – В царившем примерно лет сто назад. Тогда семьи вождей подчинялись строжайшему табу, существовало много вещей, которые они обязаны были делать, другими словами, что им предписывалось… Бен может говорить на данную тему часами, и это очень интересно. Нгаи таху уже не так сильно придерживались традиций, когда основали Киуорд-стейшн. Они относились к переселенцам из Европы более терпимо, чем племена на Северном острове. С одной стороны, потому что вскоре чужаков стало больше, чем их, а с другой – они просто считали это выгодным. Культура, которую они привезли с собой из Полинезии, не выручала их во многих жизненных ситуациях в Новой Зеландии, особенно на Южном острове. Люди замерзали в традиционной одежде, у них практически не было домашних животных, племена жили только охотой и немного земледелием, потому что традиционные овощи здесь росли плохо, за исключением кумары. А потом пришли белые люди и привезли с собой овец и крупный рогатый скот, у чужаков была теплая одежда, одеяла, вещи домашнего обихода, различные семена… Нгаи таху сразу стали вести с ними торговлю. Маори, конечно, часто подвергались обману, очень многие дельцы выменяли тысячи гектаров земли на несколько одеял и предметы быта…
