«Нет, – бесстрастно констатировал внутренний голос. – Не справился бы».
Это помогло Быкову проявить выдержку. Несколько минут он расписывал Ане прелести Австралии, утверждая, что там безопаснее, чем на садовом участке. Потом заверил ее, что опекунов у Михаила Иосифовича будет двое.
– С нами поедет еще один человек, – объяснил он. – Молодой парень, мой племянник. Ловкий, проворный. Не чета мне.
– Вы с ним заговоритесь, а о дедушке забудете, – ответила Аня, качая головой. – Нет, нет, не просите. Это исключено.
– Аннушка! – занервничал Балтер. – Позволь мне самому решать…
– Не позволю! – отрезала она.
Балтер и Быков поочередно соревновались в умении подбирать аргументы и облекать их в убедительные, правильно построенные фразы, но все безрезультатно. Аня лишь мотала головой, хмуря красивые брови.
Выдохшись, Быков откинулся на спинку стула. «Что ж, может, оно и к лучшему, – философски рассуждал он. – Старик был бы обузой. Теперь он останется дома, но не затаит на меня обиды, потому что видел, как я за него сражался. Как говорится, баба с воза – кобыле легче».
Но облегчения Быков не испытывал: он был свидетелем того, как рушится мечта. Будь профессор хотя бы лет на пять моложе, можно было бы надеяться, что ему представится другой случай, но Балтер находился в весьма преклонном возрасте. Еще не дряхлый, но уже старый. И поделать с этим ничего нельзя.
Быков покосился на профессора. Тот сидел понурый и совершенно несчастный. Он не мог пойти против воли внучки не потому, что боялся ее, а потому, что не хотел обидеть. Он любил эту девчонку с мальчишескими вихрами и редкими веснушками. Она заменяла ему всех, кто прежде был рядом: родителей, жену, детей. Но любовь к внучке не смягчала горечь поражения. За́мок на песке рухнул. Надежда лопнула, как мыльный пузырь.
Быков посмотрел на Аню и сказал:
– Михаилу Иосифовичу очень важно попасть в Австралию.
– А мне очень важно, чтобы Михаил Иосифович вовремя питался и принимал лекарства. Он же все забывает! – В голосе девушки зазвенели слезы. – Путает и забывает. А еще постоянно теряется…
– Анна! – загремел Балтер.
– Да, теряется, – продолжала она, нисколько не испугавшись грозного окрика. – Он как ребенок. Вы бы отпустили в Австралию своего ребенка с незнакомым дядей?
– У меня нет детей, – покаялся Быков.
– Меня это не касается, – отрезала Аня. – Поймите, нельзя дедушке ехать. Он и свои дела не сделает, и вам мешать будет.
– Анна! – повторил Балтер, но уже не грозно, а жалко.
– Есть вариант, – заявил Быков, у которого словно крылья выросли за спиной, как это бывает, когда неожиданно осенит и неразрешимая, казалось бы, задача решается.
– Какой? – спросила Аня недоверчиво.
– Вы поедете с нами.
– Что?
– Вы поедете с нами, – повторил Быков. – У вас ведь сейчас каникулы? В таком случае ничто не мешает вам присоединиться к нашей компании.
Но Аня только покачала головой.
– Боюсь, ваше предложение неприемлемо. Сколько стоит билет до Австралии? Тысячу долларов? Две?
Быков поспешил заверить ее:
– Расходы оплачивает американская сторона.
– Чьи? – спросила Аня.
– Экспедиционные, – уклончиво ответил Быков.
– Не понимаю. Вы фотограф? Тогда при чем тут мы с дедушкой?
Нужно было срочно что-то соврать, а для Быкова это было труднее, чем решиться продать «мазду» и оплатить путешествие еще двух человек.
– Фотографу моего ранга полагаются ассистенты, – пробормотал он, рассеянно передвигая с места на место то чашку, то ложку, то тарелку с печеньем. – В одиночку не всегда получается. Переноска аппаратуры, бронирование отелей, пятое-десятое…
– Интересная у вас работа. – Аня недоверчиво хмыкнула.
– Послушайте, – решился Быков, – давайте договоримся: материальную и организационную сторону предоставьте мне. Вы просто сопровождаете дедушку.
– Именно, – поддакнул Балтер.
Внучка не спешила с ним согласиться.
– Странная какая-то поездка, – сказала она, бесцеремонно разглядывая Быкова. – Некоторые юмористы утверждают, что американцы тупые, но не настолько же. С какой стати им тратиться на целую кучу народу? Впервые слышу, что фотографу полагается эскорт. Как могут окупиться ваши работы, даже если они будут просто замечательными? Пятикратные расходы сожрут любую прибыль.
Быков растерянно моргнул, но вдохновение несло его дальше и дальше, оставалось только озвучивать мысли, приходившие в голову.
– Вы ничего не поняли, Анна, – сказал он. – Все дело в том, что именно фотографировать. Я рассказал редактору о буньипах, и он чуть не взорвался от восторга. Это же сенсация мирового значения! Каждый снимок чудища принесет миллионы, десятки миллионов долларов!
Ложь прозвучала настолько убедительно, что даже Балтер в нее поверил.
– А если мы ничего не найдем? – тревожно спросил он. – Придется возвращать деньги?
– Нет, конечно, – успокоил его Быков. – Есть такая статья расходов: допустимые риски.
– Впервые слышу, – призналась Аня.
– Бухгалтерия Соединенных Штатов очень отличается от нашей. Не забивайте себе голову, Анна. Как вы уже поняли, поездка без специалиста по буньипам лишена смысла. Поэтому для меня и заказчика крайне важно, чтобы Михаил Иосифович отправился в Австралию. И вы заодно.
Услышав это, Балтер приосанился и взглянул на внучку, как петух на цыпленка. Быков даже подумал, что, пожалуй, переусердствовал. Теперь, чего доброго, профессор возомнит себя главным и начнет командовать. Но это проблема будущего, сейчас следовало «дожать» Аню.
– Ну как? – спросил Быков. – Удалось вас убедить?
– О чем разговор! – ответил за внучку Балтер. – Думаю, Аня поняла, насколько все это серьезно и важно.
Девушка покусала нижнюю губу и передернула плечами.
– Если все так, как говорит Дмитрий Львович…
– Все именно так, – убежденно произнес Быков, который уже и сам начал верить в собственную легенду.
– Что ж, тогда я согласна. При условии…
– Да? – в один голос спросили мужчины.
Аня взглянула на Быкова.
– Вы определите мне обязанности. Питание, прокладка маршрута, не знаю… Не хочу быть балластом.
– Договорились, – кивнул он. – Но у меня встречное условие.
– Да? – насторожилась Аня.
– Я буду обращаться к тебе на «ты», – сказал Быков. – На правах командира.
– На здоровье! – ответила Аня. – Запад вообще прекрасно обходится без всяких «выканий» и отчеств.
