Камила любила «Амелию», хотя, конечно, понимала, что это не самая лучшая яхта восточного побережья. Чересчур высокая надстройка мешала развивать скорость больше пятнадцати узлов, а укороченный киль был причиной рискованных кренов при поворотах и штормовой погоде. Но в остальном судно было надежное, прочное и вместительное. Весной Камила перекрасила облупившийся корпус, и с причала «Амелия» смотрелась как новенькая. Это должно было привлечь кучу богатых клиентов. Правда, пока что этого не произошло. Сезон начался неудачно. Изо дня в день Камила проводила на яхте одна, то надраивая бронзовую катушку якорной лебедки, то отлаживая насос, то перебирая двигатель, а то и просто бесцельно пялясь на солнечную рябь, прыгающую по волнам.
Потягивая пиво, она не спеша прошлась по выскобленной палубе с аккуратными бухтами каната, заглянула в рубку со старинным штурвалом, остановилась возле перил на носу. Ветер осторожно шевелил ее густые черные волосы.
В жилах Камилы текла адыгейская кровь. В семидесятые годы прошлого века ее предки сбежали из СССР в Австралию. Там она и появилась на свет, но, поскольку все родичи жили вместе, переняла многие их привычки, обычаи и язык – кстати, русский, а не адыгейский. В десятилетнем возрасте ее сосватали за сына богатого соплеменника, однако, повзрослев, она вышла замуж за австралийца, чем навлекла на себя гнев всех родственников, включая самых близких. Родители отреклись от нее. Теперь, лишившись мужа и единственного ребенка, Камила превратилась в отшельницу. Яхта была ее убежищем, ее единственным пристанищем. От дома, болезненного напоминания о прошлом, она избавилась. Вот уже несколько лет ее существование напоминало затяжной тягостный сон. Смысла в нем не было, но Камила и не стремилась найти смысл. Она хотела только покоя и избавления от мучительных воспоминаний.
Допив пиво, она почувствовала приятное расслабление. На душе царил штиль. Это было временное состояние, подобное облегчению после обезболивающего. «Самое время полакомиться тортом», – решила Камила.
И осталась на месте.
Ее внимание привлекла группа людей, спустившихся на причал. Их было четверо, и все они вертели головами, решая, куда направиться дальше. Похоже, они ищут лодку. Камила подняла руку и призывно помахала.
Не то чтобы она нуждалась в деньгах – сбережений пока хватало, – но с пассажирами было интереснее и не так тоскливо.
Заметив Камилу, четверка коротко посовещалась и направилась в ее сторону.
Первым шел сорокалетний усатый мужчина, несколько полноватый, но крепкий, являвшийся, по-видимому, лидером. Его пестрая рубашка с короткими рукавами была застегнута лишь на пару нижних пуговиц, как это часто бывает у сильно потеющих мужчин. Камила отметила, что его лицо и кисти рук загорели, тогда как остальное тело сохранило почти первозданную бледность. Буйная шевелюра мужчины была увенчана широкополой соломенной шляпой. В ее тени поблескивали светлые глаза.
Почти вровень с ним шел юноша лет восемнадцати с большим, как у спутника, рюкзаком за спиной. Не красавец, но с правильными чертами лица, плечистый, узкобедрый, длинноногий. Он старался не подавать виду, как ему тяжело, но Камила сразу поняла, что парнишка не привычен к физическим нагрузкам. Бассейн, спортзал, теннисный корт – да. Но не работа. Парень не был создан для нее. Его ноги в обрезанных по колено джинсах заметно дрожали при каждом шаге.
Следом за этой парой шла другая – молоденькая девушка и бодрый старик.
У девушки были короткие волосы, короткая юбка и короткая футболка, выставляющая на всеобщее обозрение запавший живот с глубоким пупком. Камила обнаружила, что испытывает к ней нечто вроде зависти. Девушка была привлекательна, свежа и, главное, не тащила на себе невидимый груз прожитых лет. На ее лице не было следов драм и горьких разочарований. Жизнь для нее только начиналась.
А старик, похоже, доживал свой век. Он был представительным и осанистым, но Камила не могла не заметить, что ровная спина и размашистая походка даются ему ценой определенных усилий. Его рубашка цвета хаки и кремовые брюки были идеально чистыми, однако давно вышедшими из моды. Вместо рюкзака старик пользовался дорожной сумкой, оттягивавшей ему руку.
Камила улыбнулась визитерам и приветливо поздоровалась. Услышав их характерный акцент, предложила общаться по-русски и пригласила всех на палубу. Там они и познакомились. Протягивая руку, Камила смотрела каждому гостю в глаза и одаривала его широкой улыбкой. В этом не было притворства. Молодая женщина искренне радовалась гостям. При ближайшем рассмотрении они понравились ей даже больше, чем поначалу. Дружные, вежливые, с хорошими манерами.
– Как вам моя красавица? – спросила она, подразумевая «Амелию».
– Мне нравится, – ответил Быков, сдвигая шляпу на затылок. – Мы хотели бы поговорить.
– Я так и поняла, – кивнула Амелия. – Возле рубки стоят раскладные шезлонги, видите? Берите и присаживайтесь. Пить что-нибудь будете? Могу предложить холодный чай, кофе и пиво.
Гости от напитков отказались, а шезлонгами воспользовались. Усаживаясь, Балтер слишком сильно накренился и едва не упал. Роман и Аня, бросившиеся его поддержать, столкнулись и расхохотались, потирая лбы. Камила, вспомнив похожий случай из собственной жизни, на мгновение прикрыла глаза и увидела перед собой Джима как живого.
– Вам плохо? – обеспокоился Быков.
– Нет, все в порядке. – Камила улыбнулась.
– Я правильно понял, что вы возите на своем корабле пассажиров?
– Корабль – это громко сказано. Лодка.
Ее произношение было забавным, но фразы она строила абсолютно правильно. Сказывалась практика. Или любовь к русской литературе?
– Мы хотели бы воспользоваться вашими услугами, – сказал Быков. – «Амелия» нужна нам на нескольких дней. Максимум на неделю. Точнее сейчас сказать невозможно. Это зависит от разных обстоятельств.
– Остров? – спросила Камила.
– Да, – ответили ее гости вразнобой.
– Но подойти к нему мы хотим с другой стороны, – уточнил Быков.
Владелица яхты насторожилась.
– Почему?
– Это имеет значение?
– Разумеется. На Фрейзер иногда проникают браконьеры. Здешние жители делают все, чтобы воспрепятствовать этому.
– Мы не браконьеры! – оскорбился Балтер. – Я ученый.
– Я фотограф, – представился Быков. – А это моя команда. Нам не нужны протоптанные тропинки и площадки для пикников. Дикая природа.
– И дикие звери, – вставил профессор. – Я биолог. В частности, меня интересуют буньипы…
– Дедушка! – попыталась остановить его Аня.
Напрасно. Тем более что Балтер заметил заинтересованное выражение на загорелом лице владелицы яхты.
– Вам приходилось о них слышать? – быстро спросил он, безуспешно пытаясь вскочить с шезлонга, не приспособленного для столь резких телодвижений.
