– Нет, – ответила Камила, решив не обижаться на девушку. – Я хотела сказать, что обычно не пью.
– Да?
– Да.
– Хорошее правило, – усмехнулась Аня. – Почему же сегодня ты решила ему не следовать?
– Сегодня мой день рождения. Который… Как там в вашей песне? Ах да! Который только раз в году. К сожалению.
Камила улыбнулась, и это получилось у нее не очень весело.
– Поздравляю, – выдавила из себя Аня.
– Спасибо. Только друзьям своим не говори. Я не для того призналась, чтобы поставить вас в неловкое положение. Просто чтобы ты знала.
– Да. Я поняла.
– Ты еще не все поняла, Анна. Смотри. – Камила указала на фотографию, прикрепленную слева от штурвала. – Это мой муж. А это сын. Джим-большой и Джим-маленький. Они на палубе «Амелии». За этим же штурвалом, видишь?
– Вижу, – кивнула Аня. – Красивый у тебя муж. И сын замечательный.
– Их больше нет, – произнесла Камила голосом, начисто лишенным эмоций. – Обоих смыло за борт. Другого объяснения нет. Пустую яхту нашли в трехстах милях севернее и отбуксировали сюда. Сперва я хотела продать ее, а потом поняла, что не могу. «Амелия» – это единственное, что связывает меня с ними. По-настоящему. Не так, как другие вещи или фото.
– Это ужасно… – прошептала Аня. – Мне так жаль.
– Только не смотри на меня, как на привидение, – попросила Камила, улыбнувшись. – И никому ни слова, договорились? Терпеть не могу, когда меня жалеют. Но иногда так хочется выговориться. Сейчас именно такой случай. Наверное, пиво подействовало.
– Баночки такие маленькие…
– Маленькие. Но это меня не оправдывает. Нельзя пить за штурвалом.
– Это ведь было до того, как мы вышли в открытое море, – нашлась Аня. – Значит, не считается.
– Отличная идея, мне нравится. – Камила снова улыбнулась. – Люди становятся очень изобретательными, когда оправдывают себя или других. Все, иди, ты меня успокоила. И никому о нашем разговоре. Мы просто болтали о том о сем. Женщинам всегда есть что обсудить, верно?
– Верно, – согласилась Аня, бросила быстрый взгляд на фотографию и отошла.
Камила почувствовала, что холодок, образовавшийся между ними при знакомстве, растаял. Они стали почти подругами. Между ними возникло понимание. В конце концов, им было нечего делить. Разные возрастные категории.
Размышляя об этом и о многом другом, Камила вела яхту по проливу. Очертания континента почти скрылись в дымке, а остров пока не появился в зоне видимости, потому что был низким и плоским.
Припекало. Ветер утих, сменившись полным штилем. Чтобы не было скучно, Камила воткнула в уши наушники и включила музыку. Быков и Балтер растянулись на палубе в тени кормовой надстройки. Оба что-то читали, изредка обмениваясь репликами.
Камила не заметила, как начала кивать головой в такт музыке. Это не мешало ей наблюдать за приборами и следить за горизонтом. Ночью обещали шторм, но к этому времени она рассчитывала укрыться в заливе Орхидей. Туда было часов шесть ходу. Если не терять времени, то вполне можно успеть до темноты.
Камила зевнула и потерла глаза. Они слипались. Музыка била по ушам, мешая сосредоточиться. Пришлось ее выключить.
Сделав это, Камила посмотрела на мужчин. Оба успели задремать, уронив свои электронные покетбуки или планшеты. Ани и Романа видно не было. Надо полагать, они уединились в каюте или на корме, где никто не мог наблюдать за ними. Молодость. Чувства затмевают рассудок, а то и вовсе его отключают.
Покрепче взявшись за бронзовые ручки штурвала, Камила устремила взгляд на линию горизонта. Ее лицо не было бы таким равнодушным и сонным, если бы она знала, где действительно находятся Аня и Роман.
Не на корме. Не в каюте. Вообще не на яхте.
За бортом. В океане. Примерно в полукилометре от «Амелии», причем это расстояние увеличивалось с каждой секундой!
Глава восьмая,
в которой путешественники сталкиваются со смертельной опасностью, первой на их пути
Ни Аня, ни Роман не ожидали, что окажутся затерянными в океане. Все произошло так неожиданно…
После откровений австралийки девушке сделалось грустно. Она посидела немного рядом с мужчинами, но они не замечали ее, поглощенные чтением. Правда, Роман ежеминутно поднимал глаза от своего смартфона, чтобы посмотреть на Аню, но ее эти взгляды только раздражали. Она предпочитала мужчин взрослых и решительных. Роман таковым не казался. Он был чересчур робок и наивен, чтобы увлечь Аню. Внешне он ей нравился, но и только. Она никогда не заводила отношений с парнями только из-за их внешности. Ум и характер значили для нее не меньше, а даже больше. Роман был не дурак, но и интеллектом не блистал. Не проявлял он также силы воли, решимости, твердости. Короче говоря, был очень далек от идеала, существовавшего в Анином сознании.
В очередной раз, когда Роман посмотрел на нее, а потом поспешил уставиться на экран телефона, Аня встала и отправилась на корму. Закругленная, она заканчивалась низкими перилами, к которым был подвешен спасательный круг. Облокотившись на них, Аня стала смотреть на пенящуюся, бурлящую, переливающуюся воду.
– Смотришь? – раздалось за спиной.
Голос принадлежал Роману. Вопрос был настолько глупый, что некоторое время Аня молчала, не зная, что ответить. Потом усмехнулась и сказала:
– Нет. Молюсь. О том, чтобы бог ниспослал нам удачу и все такое.
– Правда? – Он пристроился рядом, упершись локтями в перила. – Ты верующая?
Этот вопрос опять поставил Аню в тупик. Она редко сталкивалась с людьми, лишенными чувства юмора.
– Угу, – подтвердила она. – Я верю в Нептуна.
– Я тоже, – сказал Роман. – Уже принес ему в жертву жвачку и батончик. Он обещал посодействовать.
Аня посмотрела на Романа. У него был красивый профиль и чистая кожа. А кроме того он умел шутить. Это было для нее приятным сюрпризом.
– Как там наши? – спросила она. – Спят, наверное?
– Почти, – ответил он. – Дмитрий Львович еще держится, а твой дедушка, по-моему, отключился.
– Вообще-то он крепкий, – сказала Аня. – Просто разморило.
– У меня у самого глаза слипались, – сказал Роман, – вот я и решил проветрить мозги. Не возражаешь?
Она пожала плечами.
– Мне что? Яхта не моя.
– О чем вы с Камилой говорили?
– Она о тебе расспрашивала. Сказала, что ночью заберет тебя к себе. Ты ей очень понравился.
– Мое сердце принадлежит другой, – заявил Роман.
Он произнес это с иронией, но тут же зарделся и стал похож на мальчишку, сморозившего глупость в присутствии взрослых.
– Кому? – подначила Аня.
