– Ты смотри, как заливается. Тетку ей ту жалко, видите ли! Делает вид, что она такая правильная. Верный признак, что сама замешана. И к тому же записку она нашла, так я думаю, что вполне могла сама и написать ее, и подложить тоже могла сама. Возможностей у нее для этого больше, чем у кого-либо другого.
– Но тогда зачем ей выгораживать ту тетку, которая на острове, – тоже шепотом ответила я Инке. – Наоборот, она должна была поддерживать нас и всячески поливать ту тетку грязью.
– В этом и скрыто ее коварство, – пояснила Инка. – Она же на самом деле не говорит ничего, что могло бы помочь той тетке выглядеть невинной. Светка всего лишь говорит очевидные нам всем вещи, о которых мы и без нее знаем, и она знает, что мы знаем. Надо ехать на остров и Светку с собой прихватить.
Тут у меня голова пошла кругом от Инкиного шепота мне в ухо – казалось, что он проникает прямо в мозг. Я только одно себе уяснила: не успели мы обезопасить себя от Яна, как ему на смену появились сразу две кандидатуры, которые к тому же в скором времени обе будут находиться в самом тесном контакте с нами.
– А как вы добирались до острова? – обратилась я к маме. – Катер ходил?
– Ой, нет! – воскликнула мама. – Мы ехали на милицейской моторке, а с катером что-то случилось. Я тоже сначала на него сунулась, так мне сказали, что он как три дня назад приплыл в бухту, так больше и не заводился. На острове по этому поводу траур, и почему-то винят Лешу. Как узнали, что я твоя мама, Даша, сразу попросили передать Леше, чтобы он шел учиться по гуманитарной части, мол, к технике ему лучше и не приближаться.
– Я ничего не делал! – воскликнул Лешка. – Я только поправил вентиль – он болтался там на соплях и ничего не перекрывал. Я его затянул как следует, вот и все. Вы их, тетя Таня, не слушайте, они там ничего в технике не смыслят, а на меня бочку катят.
– Угу, – сказала мама, которая имела по поводу Леши свою точку зрения, которая особенно укрепилась после того, как он вызвался починить у нас телевизионный кабель и весь дом на неделю был лишен своего любимого развлечения.
– В кои-то веки польза от Лешкиного вредительства, – заметила я. – Так хоть можно быть уверенными в том, что не зря смотаемся на остров. Если катер сломан, то твоя тетя Люба наверняка еще там, не вплавь же ей до берега добираться. Кстати, как получилось, что я никогда ее не видела? Она же твоя хоть и бывшая, но подруга. Вот тетю Веру я видела у тебя на фотографиях, а Любу нет.
– Видела ты ее, – возмутилась Зоя. – Просто тем фотографиям уже двадцать лет, а за это время она сильно изменилась, да и прическа, и одежда не те. Верку же ты видела хотя бы несколько раз в год, а Любу никогда не видела, вот и не узнала.
– А она меня могла узнать, как ты думаешь? Ты ей показывала мои фотографии?
Тетка посмотрела на меня как на малость помешанную и сказала, что она еще не докатилась до того, чтобы таскать на работу фотографии своих родственников, потому что у нее на работе есть дела поважней.
– И вообще, Даша, не пора ли нам прогуляться к майору? – спросила у меня Зоя, заметив, что Леша направился к холодильнику, но не с целью заглянуть в него в поисках съестного (это тетка еще бы стерпела), а с целью добиться того, чтобы в нем загорался свет каждый раз, как открывается дверь.
Холодильник у тетки был новый, но уже переживший свой гарантийный срок, и я прекрасно понимала Зоины опасения. Лешкин ремонт мог влететь в копеечку и к тому же отнял бы у нас массу драгоценного времени.
– Конечно, пора, – покладисто согласилась я, надо же было как-то отблагодарить тетку за гостеприимство.
Оттащив Лешу от холодильника, когда он уже набросился на него с отверткой, мы всемером отправились в милицию. Кроме Зои, пошли Леша со Светланой, мы с Инкой, так как она уверяла, что со Светланы нельзя глаз спускать, а то она подаст, еще чего доброго, какой-нибудь условленный сигнал Яну. Я лично затруднялась сказать, что он сможет предпринять после того, как этот сигнал получит, но у Инки было свое мнение по этому вопросу, хотя делиться им она пока не торопилась. Также с нами отправилась моя мама, потому что опасалась отпускать меня одну, то есть без своей защиты, и бабушка, которой было любопытно взглянуть на старости лет на настоящего убийцу. Она так и не согласилась считать Яна всего лишь задержанным по подозрению.
К майору нас сначала не хотели пускать, несли какую-то чушь и намекали, что кабинет у него не достаточно просторный для того, чтобы можно было вместить всех нас и при этом соблюсти правила безопасности при допросе преступника. Но тут появился сам майор, и все проблемы мигом уладились, так как никто не возражал против того, чтобы побеседовать с ним в коридоре. Никто, кроме бабушки, которой не терпелось посмотреть на преступника и идти домой, чтобы вздремнуть после обеда.
– Мы вам принесли записку, – сказал Леша, забыв поздороваться.
Майор сначала не слишком обрадовался, но Леша все-таки всучил ему клочок бумажки, попутно изложив историю ее появления.
– И почему вы туда не пошли? – поинтересовался майор.
Леша начал снова все рассказывать с самого начала, потом ему надоело, и он перешел к сути, но затем ему показалось, что майор не поймет, поэтому и он вернулся к середине, запутался и замолчал.
– Значит, записку вы обнаружили уже после того, как прошло время, назначенное вам для свидания? – проявил удивительную сообразительность майор. – Мне все ясно. Можете не продолжать. В любом случае мы сверим ее с почерком подозреваемого и с почерками всех остальных тоже.
При этом майор внимательно посмотрел на всех на нас, ожидая увидеть на лицах смятение. Но мы сохраняли потрясающую выдержку и своего волнения не выдали.
– А что будет с моим братом? – спросила Светлана, когда мы закончили писать разный бред на предложенных нам листках бумаги.
– Побудет пока у нас, – с невозмутимым видом ответил майор. – Сами понимаете, улик против него слишком много. У нас есть его фоторобот, а у него нет алиби на то время, когда произошло убийство.
– Но у него же зрение ни к черту, – заявила Инка. – Он нам сам говорил.
– Мы, в отличие от непрофессионалов, возомнивших себя сыщиками, никому на слово не верим, – с издевкой сказал майор. – Пока не будет результата медицинского обследования и заключения, что он в сумерках и в самом деле не видит ничего мельче слона, он побудет у нас.
– А потом вы его выпустите? – с надеждой в голосе спросила Светлана.
Майор почему-то замялся и ответил не сразу и весьма уклончиво.
– Там видно будет, – сказал он.
– Там видно будет! – усмехнулась Инка, когда мы вышли из отделения. – Тоже мне милиция. Я всегда говорила, что стоит попасться ей в руки, без потерь уже не выйдешь. Потом они скажут, что хоть он и не видел, во что стрелял, но все равно стрелял же и мог попасть в эту тетку Верку чисто случайно.
