Если это можно организовать, она вернется домой, потому что в нынешнем состоянии она не сможет исполнять обязанности сопровождающего лица… Только превратится в обузу.
Мильтон Харрингтон заверил ее, что, как только мы причалим, он сразу же займется приготовлениями.
Наше пребывание в Кейптауне было полностью посвящено отъезду мисс Картрайт. Нам постоянно приходилось повторять ей, что без нее с нами ничего не случится.
В Сиднее нас встретит Уильям Грэнвилл. Я останусь с Фелисити до ее свадьбы, а потом мистер Харрингтон поможет мне организовать обратное путешествие, познакомит меня с капитаном судна и кое с кем из его многочисленных друзей, которые наверняка будут плыть этим же рейсом, потому что он знает великое множество людей, которые плавают в Англию и обратно постоянно.
В его умелых руках все получится в лучшем виде.
А они действительно были умелыми. Он решал все вопросы, он был везде и все успевал. Мисс Картрайт была поселена на неделю в одну из лучших гостиниц. Он представил ее своим друзьям, которые собирались плыть в Англию. Они должны были держаться вместе, и бояться было решительно нечего.
Что касалось затрат, тут она может не волноваться, заверил он ее, потому что его друзья знают, что ради них он будет стараться так же, как он старался ради нее.
Меня поражало, что она до такой степени доверилась человеку, которого еще пару недель назад даже не знала. Я приписала это силе его личности. Да, сила – правильное слово. Он излучал силу, и до тех пор, пока сила эта была благожелательной, это было очень приятно. Однако я не могла не думать о том, что должны чувствовать его враги.
Я понимала, что всю глубину этого человека мне еще только предстоит узнать.
Наполненные заботами дни в Кейптауне пролетели стремительно. Лишь совсем короткое время осталось у нас на то, чтобы осмотреть, возможно, красивейшее место из всех, которые мы посетим в пути. Никогда не забуду величественную Столовую гору, накрытую тем, что они называли «Скатертью». Пушистые белые облака наверху уходящего в небо огромного плато в самом деле очень напоминали скатерть. Погода держалась теплая, но не слишком жаркая, цветы поражали разнообразием и яркостью, виды были волшебными.
Когда пришла пора расставаться, мисс Картрайт заметно нервничала. В последнюю минуту мне даже показалось, что она готова отменить свое решение и вернуться на корабль. Бедная мисс Картрайт постоянно повторяла, что не выполнила свой долг, и я понимала, что в эти дни внутри нее происходила страшная борьба между совестью и страхом перед морем. Совесть потерпела поражение, и от Кейптауна мы отплыли без мисс Картрайт.
У меня создалось впечатление, что Мильтон Харрингтон был доволен тем, что мы с ней расстались. Более того, мне иногда начинало казаться, что он хотел отстранить ее от нас и искусно все обставил так, чтобы казалось, будто это произошло само собой. Для чего?
Наверняка у него имелись на это причины. Этот человек ничего не делает, не имея на то оснований. Он завладел моими мыслями. Я думала: «Он несколько дерзок, довольно заносчив и в высшей степени самоуверен».
На Фелисити он произвел сильное впечатление. Я заметила, что в его присутствии она всегда нервничает.
Теперь, когда мисс Картрайт покинула нас, нам показалось разумным, чтобы я переместилась к Фелисити, оставив свою каюту в полное распоряжение моей австралийской попутчице.
Так я и поступила. Соседство с Фелисити сблизило нас, и в результате наши отношения немного изменились.
Вечерами мы, бывало, разговаривали, лежа в койках, она наверху, я внизу, пока не засыпали. Я обнаружила, что дремота и размеренное покачивание корабля располагают к откровенности больше, чем сидение на палубе при солнечном свете.
Наконец Фелисити заговорила и о своих страхах.
– Мне бы хотелось, чтобы это плавание никогда не закончилось, – сказала она.
– Вам оно так нравится?
– Да… Стало нравиться после того, как я привыкла к морю. Вначале было что-то ужасное. Мне хотелось умереть.
– Как и бедной мисс Картрайт.
– Я так удивилась, что она нас оставила. Никогда бы не подумала, что она способна на это. Она никогда не оставляла меня одну.
– Думаю, Мильтон Харрингтон убедил ее.
– Да, он ей очень нравился. Что вы думаете о нем, Анналиса?
– О, я не выношу поспешных суждений.
– Но у вас же должно быть какое-то мнение.
– Ну, мне он кажется занятным… Человеком, с которым интересно находиться рядом… недолго… на корабле. Приплывем в Сидней… попрощаемся с ним… и через пару месяцев будем говорить: «Как там звали того мужчину, с которым мы познакомились в пути?»
– Вы, верно, шутите. Он же обещал тете, что отправит вас домой.
– Ну хорошо, не через пару месяцев, а, скажем, через пару лет.
– Наверное, я никогда его не забуду. Из-за того, как он избавился от моей тети.
– Избавился?
– О да… Он же хотел, чтобы она нас оставила, ведь так?
– Зачем ему это?
– Компаньонки часто ограничивают своих подопечных во всем.
Я рассмеялась.
– Лежа почти все время у себя в каюте, она вряд ли могла вас так уж сильно ограничивать.
– Само ее присутствие ограничивало. А теперь мы – две молодые женщины, путешествующие одни.
– Фелисити, вы чего-то боитесь?
Она промолчала, и я продолжила:
– Боитесь, я же вижу. Поделитесь со мной.
– Жаль, что я не осталась с тетей.
– Фелисити, вы же плывете к человеку, которого любите! – Она снова замолчала, и я сказала: – Я вижу, что вы взволнованы. Не хотите об этом поговорить?
– Все произошло так быстро.
– Вас, что называется, захватило, да?
– Наверное, мне хотелось, чтобы что-то произошло… потому что…
– Почему?
– Ах нет, ничего… Я познакомилась с Уильямом, когда пошла на чай к соседям. Мы разговорились, и я ему явно понравилась. Потом мы стали часто видеться, и он сделал мне предложение. Тогда мне казалось, что ничего лучше быть не может…
– А теперь вы сомневаетесь.
– Я просто думаю, что почти не знаю его. И до дома так далеко. Это все равно что ехать к незнакомым людям.
Я молчала, пытаясь подобрать для нее нужные слова. Мне вспомнилось, что говорил Мильтон Харрингтон о его пристрастии к выпивке. Бедная Фелисити! Она была слишком слаба, слишком беспомощна для положения, в которое сама себя поставила.
– Я сама виновата, – сказала она. – Но это не помогает. Становится только хуже, когда понимаешь, что всего этого можно было избежать. Так мне и надо…
– Да, это не помогает, – согласилась я. – Но вы настраиваете себя на худшее. Вполне может быть, что вам там очень понравится, когда вы попадете туда. Ведь он любит вас, иначе не сделал бы предложения… И вам он наверняка нравится.
