– Я учту, – мрачно сказал он и первым нырнул на заднее сиденье «рендж ровера». После секундной паузы я последовала за ним.
Мы направились от Беркли-сквер по освещенной дороге для экипажей Гайд-парка на другую его сторону, к огням Кенсингтона, а затем машина остановилась на площади возле белых таунхаусов, окруженных огороженным садом с высокими деревьями, голые ветки которых изгибались над идеально подстриженной живой изгородью, скрывавшей сады от взглядов с улицы.
Лео выпрыгнул из машины, обошел ее, чтобы поговорить с шофером, а затем открыл для меня дверцу.
– Что мы здесь делаем? – спросила я. – Это здесь ты живешь?
– Да, поблизости.
«Вот черт», – подумала я. Даже квартиры в этом районе стоили миллионы, не говоря уже о домах. У нас с Тедом редко бывали клиенты из этой части города, потому что те, кто мог позволить себе здесь дом, могли позволить и постоянного садовника, а также няню, повара, шофера и личного ассистента.
Лео подошел к закрытым воротам и сунул руку в карман. Оттуда появился старомодный ключ на кольце, которым он отпер замок и распахнул для меня калитку.
Остатки моей паранойи тут же выдуло дичайшим любопытством: мне всегда хотелось сунуть нос в подобный частный сад. Их очень редко открывали прохожим, даже в Дни открытых садов Лондона, и я не знала, что смотрители делают с кустарниками, и живая изгородь всегда оказывалась настолько густой, что с улицы ничего не разглядишь. Даже если сунуть голову в эти кусты (кхе-кхе).
Эти сады были эксклюзивным глотком чистого лондонского воздуха, практически недоступным, – даже владение одним из фантастически дорогих домов, расположенных вокруг, не гарантировало права в них войти. Существовали целые комитеты для пропуска, контракты на получение допуска, ежегодные платы за посещение.
У знакомой Джо был знакомый, живущий рядом с одним из теннисных кортов в центре этих садов, и попасть туда было не проще, чем поиграть на Центральном корте Уимблдона.
Я шагнула в личный сад Лео, и мой взгляд заметался, пытаясь охватить все и сразу. Сад был среднего размера, идеально ухоженный, с парковыми скамьями и кольцами для крокета, всеми признаками того, что владельцу действительно нравится проводить здесь время. Спланирован сад был очень формально, строгими квадратами, как торт «Баттенберг»; между тематическими клумбами располагались секции низкой зеленой изгороди, испускавшие в зимний воздух тяжелый живой аромат. Переделанные под электричество викторианские газовые фонари заливали клумбы теплым желтым светом, согревая уже пробившиеся подснежники, посаженные не кучно, как привыкла я, а элегантными завитками на манер кружевных бумажных снежинок.
– Ух ты! – выдохнула я, совершенно завороженная.
– Я думал поесть в летнем домике, – сказал Лео, указывая на деревянную беседку в центре, с белыми ставнями и зубчатыми фестонами крыши. – Ты не против? Я знаю, что погода не летняя, но там есть обогреватели. И пледы.
– Я совершенно не против, – сказала я, едва ли не бегом направляясь к беседке, чтобы взглянуть, что же там внутри.
Лео последовал за мной и защелкал выключателями. Электрический свет испортил эффект таинственного сада, но Лео тут же его выключил и начал открывать буфеты, ориентируясь в свете луны.
– Здесь должны быть свечи… Ты не против пока что взглянуть на сад? – спросил он, жестом заставляя меня выйти.
Шагать по гравию на шпильках было непросто, но я не хотела снимать туфли. К счастью, третий бокал вина слегка притупил жжение в мозолях. Я прошла по одной из дорожек к каменному фонтану и сделала вид, что рассматриваю скульптуру выпрыгивающего лосося. Но я не могла сосредоточиться. Я буквально жужжала от радости.
Этим вечером реальным, а не сказочным, казался только камешек, забившийся мне в туфлю. Я достала телефон, чтобы написать Джо и доказать себе, что все это действительно со мной происходит, но остановилась. Плохая идея. Она спросит меня, где я, а я могу проболтаться насчет Рольфа, и тогда ей станет интересно, с кем я.
Я знала, что должна рассказать ей или хоть кому-то, где была, – но каждая минута, проведенная с Лео, шла в копилку ощущения, что мы очень давно знакомы. А самым плохим, что могло случиться, было как раз сообщение Джо или, еще хуже, Теду.
– Эми?
Я увидела, как Лео машет мне со ступеней летнего домика, и ноги сами понесли меня ему навстречу. Внутри пахло чем-то тяжелым, растительным, но запах был приятным. Деревянный стол был накрыт белой скатертью, в центре горели три большие свечи, углубляя и без того черные тени в углах комнаты. На столе расположились две фарфоровые тарелки с идеальными серебряными приборами и белоснежными салфетками, а между ними – три накрытых серебряными крышками блюда.
– Откуда все это взялось? – спросила я.
– Я попросил шеф-повара клуба о доставке срочного заказа навынос, а Билли принес это сюда из машины. Посуда и приборы всегда здесь, на случай пикника. – Лео выглядел довольным. – Это была моя идея. Летом этот сад идеален для пикников – после них можно сыграть в крокет, сжечь лишние углеводы…
Ощущение того, что я попала в чудесный сон, только усилилось. Это так Лео представляет себе еду навынос? Серебряные блюда и фарфор? А что под крышками? Фрикасе из лебедя? Безумный Шляпник?
– Кушать подано! – Он эффектно взмахнул салфеткой и заглянул под одну из крышек. – Но не стоит на многое надеяться. Будь у меня чуть больше времени, чтобы предупредить кухню, они смогли бы предоставить нечто большее, чем… хм…
Лео картинно поднял крышку, открывая взгляду пару клубных сэндвичей. Под второй крышкой оказались три пакета с хрустящими ломтиками картошки.
– Отличная еда для пикника. И замечательная картошка, – сказала я. – Органика. Ручная работа.
– Все самое лучшее. – Лео высыпал половину пакета в мою тарелку таким жестом, словно мы угощались черной икрой. И открыл вино – заранее охлажденное в серебристом футляре, – которое налил нам в бокалы.
– Выпьем, – сказала я, поднимая свой, – за пикники и сады.
Он улыбнулся, и в пламени свечей ямочки на его щеках стали глубже.
– За пикники и сады.
Под столом я осторожно вынула ноги из туфель и услышала, как из них выпал кусочек гравия.
– Итак. – Я отпила вина. Лучшего из всех, что мне доводилось пробовать, медового и освежающего. – Расскажи мне, как ты заполучил ключ от этого волшебного сада.
– Стал волонтером садового комитета. – Лео выдернул корнишон из своего клубного сэндвича. – И я признаюсь в этом только потому, что ты не станешь считать это жалким. Как большинство других людей.
– Под большинством других людей ты подразумеваешь Рольфа?
В машине по дороге сюда мы уже обменялись парой шуток о Рольфе. Я выложила ему все о судьбе трусиков и последней пачки шоколада размером с чайный поднос, а Лео рассказал мне, насколько хуже были его предыдущие идеи. Не думаю, что Джо сказала бы ему спасибо за домашнего вьетнамского поросенка. Как и Бэджер.
