– У тебя глаза остекленели, – заметила Джо. – Опять думаешь, да? О чем думаешь?
– Я не знаю, хочу ли я снова его увидеть, – медленно проговорила я.
– А почему нет? – Она кликнула по фото Лео на лыжах.
Я никогда не каталась на лыжах. Самое большее, на что я оказалась способна, – это спуск по Уэзерберн-Хилл на чайном подносе.
А был еще венский бал с потрясающей юной девушкой в крошечном серебристом платье без единого намека на грудь. Флора Харди-Торренс. Ну конечно. И снова он с ней, в Вербье
[28]. Она была не шире лыж, которые несла, а зубы у нее казались белее снега.
– Потому что… – Я не смогла закончить. Я знала, что Джо опять осудит мою придирчивость, но дело было не в ней.
Она перестала листать экран и обернулась ко мне.
– «Потому что» что?
Потому что я не хотела слишком уж заинтересоваться им. Потому что я не хотела, чтобы меня занесло. Потому что это забавное искрящееся чувство во мне, похожее на пузырьки шампанского, ни к чему бы не привело… а я уже начала сдуваться.
– Потому что я совершенно точно неправильно все поняла, – сказала я. – Хватит.
Джо, похоже, готовилась мне возразить, но потом передумала. Она подтолкнула ко мне мой бокал, и я сделала большой глоток, но зефирно-счастливое настроение уже испарилось. Я замерзла в своем халате.
И вино было хуже, чем вчерашнее. Я, наверное, попивала вчера «Шатонеф-дю-Пап», совершенно об этом не догадываясь.
– Поверить не могу, что он мне не сказал, – грустно призналась я. – Вот почему он позволил мне выставить себя полной дурой? Говорил о Рольфе…
– Есть множество причин, по которым он мог не пожелать тебе что-то рассказывать. – Голос у Джо стал теплым и рассудительным. – В смысле, вдруг он предположил, что ты уже все знаешь? Большинство тех людей, которых он встречает, отлично знают, кто он такой. Или он не хотел тебя смущать, увидев, что ты ни о чем не догадываешься.
От этого я почувствовала себя еще более глупой курицей. И расправила плечи, пытаясь найти в ситуации хоть что-нибудь позитивное.
– Ладно, все это не имеет значения. Он хочет, чтобы я распланировала для него сад.
– Это же отлично! – Преувеличенный энтузиазм Джо тут же намекнул, что вовсе это не отлично. – Возможно, даже к лучшему, что ты нашла себе нового клиента. Разве ты не искала кого-то с по-настоящему большим садом, который подошел бы для вашего пчелиного дела? Только представь, какой у семейства Лео огромный сад!
Я вымучила улыбку: Джо озвучила именно то, чего я надеялась не услышать. Утешительный приз за последнее место…
– Не пойми меня неправильно, – продолжала она. – Я не знаю этого Лео, но, судя по тому, что я о нем слышала, он неплохой парень. Просто я думаю, что ты слишком хорошая девушка. И мне бы не хотелось, чтобы тебя засосало в это безумие.
– Я не хорошая, – ответила я. Люди всегда говорили мне, какая я «хорошая» и «милая», но просто удивительно, насколько иногда это ощущалось вежливой заменой слова «скучная». – Я просто умело прячу свою темную сторону.
– Заткнись. Ты просто персик. А вот Вольфсбурги чокнутые, – сказала Джо. – А с учетом того, что так считаю я, с моей-то семейкой, ты можешь и догадаться, о каком уровне безумия я говорю.
– Например?
– Ну, Рольф довольно типичный Вольфсбург. – Джо откинулась на спинку стула и покачала бокал в руке. – Их мужчины творят сумасшедшие и бессмысленные вещи, к примеру, бьют рекорды подъема на воздушных шарах и обычно женятся на певицах, моделях и актрисах, которые сами безумней кошек. Мэриголд провела в Нироне свой второй медовый месяц, и даже ее шокировало то, что творилось у них на море. В смысле, в восьмидесятых они вытворяли такое, что монархию чуть не свергли. И только благодаря финансовым воротилам им удалось удержаться на троне.
– Но Рольф ведь должен вести себя разумнее, раз его отец унаследует трон?
Джо снова подалась вперед.
– В том-то и дело, что не унаследует. Борис – младший брат-близнец, примерно на десять минут. Наследником будет его брат Павлос, и вот он как раз провел последние несколько лет, тщательно следя за собой, фотографируясь только с заполненными налоговыми накладными и с пристегнутым ремнем безопасности в «приусе». А Рольф, как и его папочка, получил все деньги и ноль ответственности.
Джо говорила об этих людях так, словно давно их знала. Или рассказывала сюжет мини-сериала восьмидесятых годов с Джоан Коллинз в главной роли.
– Но тогда я не понимаю: если Лео принц, то почему он работает в банке на Канэри-Уорф?
Джо пожала плечами.
– Это же не такой банк, как тот, в который ты относишь свою зарплату. Он, наверное, занимается там благотворительным портфолио для семьи или чем-то подобным. И, полагаю, работа в его семействе вполне сходит за бунтарство. Может, он таким образом хочет убедиться, что никто не перепутает его с Рольфом.
Пока Джо говорила, Бэджер все сильнее прижимал уши, а затем поднялся с пола, где устроился, положив морду мне на ноги. Я не обратила внимания на то, как его когти кастаньетами защелкали по паркету коридора, и невидящим взглядом уставилась на стол, пытаясь привести мысли в порядок.
Почувствовав мое несчастное состояние, Джо не стала излагать захватывающую историю о том, что именно ее мать видела в казино, хотя я и догадывалась, чего ей это стоило.
Из ванной долетел возмущенный лай: фирменный лай Бэджера «я не могу дотянуться!», которым он заливался, глядя на белок на деревьях и собачьи бисквиты на высоких конторках.
– Я пойду. – Я оттолкнула стул от стола. – А ты поставь поджариваться тосты. Мне нужен хлеб. К слову, сегодня он в посудомоечной машине.
Джо в январе обычно сидела на «безуглеводной» диете, но при этом булочно-сосисочная гора таяла с каждым днем. Так что мне приходилось прятать хотя бы хлеб, каждый день в новое место, чтобы Джо не уничтожила и его.
– О, ты читаешь мои мысли, – вздохнула она. – Январь без тостов просто невыносим. Я чуть не расплакалась сегодня на виду у штукатуров Кэлли. Не могу я существовать на одном мисо-супе. А она допрашивала меня по поводу вечеринки. Кто там был, что надел. Мне начинает казаться, что проще будет пригласить старую клюшку на следующий праздник жизни.
Бэджер в ванной стоял возле унитаза, энергично виляя коротким хвостиком. Его круглые карие глазки пожирали мой телефон, прислоненный к полосатому стакану на окне.
Я получила сообщение.
Спасибо за чудесный вечер – и особенно за пикник на природе! Как насчет обеда в понедельник, чтобы обсудить мой сад? Отправлю машину в полдень. Л.
Час назад это сообщение наполнило бы меня кипучей радостью. Теперь мне лишь стало не по себе. И я никак не могла понять почему.
