– Не глупи! – Я потянулась за стаканом с водой, но Лео переставил его, заставив меня поднять взгляд.
– В чем проблема? – спросил он. – Скажи мне, и мы ее решим.
А что я могла сказать? Как объяснить девиз «Не высовывайся!» в ментальности Северной Англии человеку, которого на восемнадцатилетие фотографировал Брайан Адамс?
(Да, мы с Джо нашли это в Сети.)
– Просто мои родители… замкнутые люди, понимаешь? Им не нравится, когда о них говорят. А слухи там разлетаются лесным пожаром, потому что обычно ничего не происходит. Вертолет стал горячей темой для разговоров, заставив позабыть об отключении электричества в прошлом году.
Лео сжал мою руку и повернул на ней мое обручальное кольцо так, чтобы бриллианты засверкали в пламени свечей. На прошлой неделе я посвятила ногтям больше времени, чем удостоила их за всю жизнь, и, заметив свежий бежевый маникюр, Лео одобрительно кивнул.
– Мне нравятся твои ногти, – сказал он.
Меня это отвлекло. На секунду.
– Но дело в том…
– Дело в том, что я так счастлив, – перебил он меня, – что хочу сообщить об этом всем и каждому, прежде чем…
– Прежде чем что?
– Дорогой! Точнее, дорогие!
Наши руки разжались, когда Лиза и Борис зашагали к нашему столику в звездном шлейфе харизмы и персонально для них составленных духов.
Даже в «Кларидже», битком набитом знаменитостями и миллионерами, прекратились все разговоры, а взгляды магнитом тянуло в сторону проходящей пары.
Невозможно было определить, почему они опоздали: из-за горячей перепалки, смены нарядов или порыва страсти. Возможно, по всем трем причинам.
Лиза выглядела истинной королевой в сером шерстяном платье с сеткой золотых цепочек, а вот Борис был взъерошенным, но в хорошем смысле слова, и в повседневном костюме. На ходу он сердечно здоровался с несколькими гостями, напоминая при этом Фрэнка Синатру.
Никто не смог бы обвинить королевскую чету в прохладном приеме: Лиза подошла к нам первой и заключила Лео в объятия, а потом схватила и меня. Ее тонкие ладони легли мне на лицо, и Лиза взглянула мне в глаза так, словно это был предельно важный момент нашей жизни. Я вдруг обрадовалась тому, что мы расположились за угловым столиком, а не в центре зала.
– Эми, – шелковистым голосом проворковала она. – Добро пожаловать. Добро пожаловать в нашу семью.
Ее бриллиантовые кольца впились в мои щеки. Очень холодные кольца, из-за которых мои щеки показались мне толстыми.
– Спасибо, – сказала я. Вышло, как у Дональда Дака, учитывая, как она сжимала мое лицо.
– Ты сделала моего мальчика счастливым, ага, – сказала она, на этот раз с фальшивым нью-йоркским акцентом (я была уверена, что нью-йоркским, но не уверена, что она шутит), и я нервно кивала, пока Борис не оттолкнул ее локтем и не удостоил каждую мою щеку двумя смачными поцелуями, а потом еще одним, на удачу.
(Интересно, это официально принятое в Нироне количество поцелуев? Я решила уточнить потом у Лео. Отныне мне нужно хорошо разбираться в подобных вещах, я ведь не хочу никого обидеть, недоцеловав при встрече.)
– Поздравляю вас обоих. Лео умный мальчик, – сказал он. – Большие девочки всегда полезны для семьи. Как сказал мой собственный отец Лизе, когда я привел ее домой столько лет назад…
– Не так уж много лет назад…
– Толпа любит высоких девушек, их лучше видно во время экскурсий! А что он сказал тебе, из-за чего ты так разозлилась? А, да! «По крайней мере, мы знаем, что ты умеешь ходить по прямой и носить тиару!» – Борис расхохотался, игнорируя кинжалы в засверкавших глазах Лизы, и добавил: – В твоем случае, Эми, мы знаем, что у тебя нет аллергии на букеты!
Борис и Лиза уставились на меня так, словно я должна была что-то сказать, и я послушно произнесла:
– А еще я хорошо управляюсь с лопатой и могу помочь быстренько кого-то закопать!
Ой! В моей голове это звучало куда лучше.
– Папа имел в виду, что мы знаем: ты не боишься тяжелой работы, – сказал Лео, отодвигая для меня стул и жестом приглашая садиться. – Так, папа? Это прекрасно, что у тебя есть страсть в жизни… как у мамы с ее кампаниями. Это показывает людям, что наши интересы не ограничиваются парадами и шляпами.
– Ну, твой дедушка уж точно ее обожает, – сказала Лиза, кивая на мое обручальное кольцо. – Ты ведь у него это попросил? Я думала, что кольцо достанется Софии.
– Дедушка сам мне его предложил. – Лео спокойно налил ей воды. – Если желаешь знать, он пришел в мою комнату до обеда, в те выходные, когда Эми у нас останавливалась, и сказал мне, что оно мне наверняка понадобится, так пусть уж раньше, чем позже. И он оказался прав.
– Правда? – спросила я, не подумав, и ощутила прилив нежности к пожилому мужчине. Если бы я знала, что от нашего разговора о ползучих розах зависит судьба кольца, мне не хватило бы смелости открыть рот.
– Правда, – ответил Лео и улыбнулся. – Он сказал, что твои взгляды на уход за кустами очень разумны и что ему понравилось, как ты общалась с туристами, ничем его не выдав. Что бы это ни значило.
Моя нервозность испарилась. Пока что Лео приспосабливался к моим родителям куда лучше, чем я ко всей этой королевской жизни. Нам обоим нужно было научиться с этим справляться, и я должна была давать ему те же поблажки, что и он мне. Лео ведь во время обеда ни разу не упомянул о глупостях, которые я говорила.
Лиза, однако, не собиралась отступать от темы кольца.
– Позволь взглянуть, – сказала она. – Я много лет его не видела. Мы с Софией некоторое время назад составляли книгу о семейных украшениях – в коллекции есть потрясающие экземпляры. Много «Картье», много «Пиаже»…
Я застенчиво продемонстрировала ей левую руку.
– Я все еще привыкаю видеть его там. И очень хорошо о нем забочусь.
– Надеюсь, что хорошо. Лео сказал тебе, сколько оно стоит?
– Нет, – быстро произнес Лео. – Но я сам его застраховал.
Что? До нынешнего момента я как-то не задумывалась об этом. А что, если меня ограбят? Стоит ли отдавать его Лео каждый вечер на сохранение? Я взглянула на него.
Он едва заметно покачал головой.
– Хорошо. Но София все равно не обрадуется. – Лиза вздохнула. – Тебе стоило бы купить ей подарок.
– Почему? Я первым обручился. И дедушка отдал его мне.
– Но она считает, что у нее есть право на нечто…
– Мама, тебе стоит поговорить с ней на тему очередности наследования, – сказал Лео. – Павлос на этой неделе прислал мне письмо с просьбой ее успокоить. Она собралась переводить дело в суд…
– Ну что, голубки, вы уже назначили дату? – спросил Борис, вклиниваясь в дуэль хмурых взглядов поверх стола. – Нам нужно дать дворцовым ребятам время подготовить чайные полотенца!
