Забежав на кухню, Виктория широко распахнула окно. Не спрашивая разрешения, в квартиру ворвался свежий порывистый ветер. В воздухе закружил пьянящий, нежный запах весны. Из зарослей набухшей, полной жизни сирени послышалось несмелое переливистое пение птиц. Набрав полную грудь воздуха, молодая женщина мечтательно вздохнула и закрыла глаза. Она обожала весну! Время возрождения жизни. Время рождения новых планов… Но мечтать сейчас было некогда.
Словно отгоняя от себя паутину невидимых мыслей, Виктория весело помотала головой и засмеялась. Мечтать она будет вечером вместе со Сторожевым. А сейчас надо было опускаться на землю! Александр с Любушкой должны были прийти через час. Накинув фартук, молодая женщина открыла широкую дверцу холодильника и сосредоточилась. Ей так хотелось приготовить сегодня что-то особенное. Вика любила готовить. Часто рецепты она придумывала на ходу. Особенно ей нравилось сочетание вкуса мяса и фруктов. Битки с ананасами, свинина, фаршированная черносливом, телятина под клюквенным соусом, курица с дыней… Сторожев обожал ее кулинарные шедевры! Сейчас же Вика решила приготовить рыбу, благо, в холодильнике лежал свежий, охлажденный кусок лосося. Мурлыча под нос веселую песенку Примадонны, молодая хозяйка быстро посолила рыбу с обеих сторон, слегка посыпала ее сахаром, сбрызнула соком лимона и добавила немного измельченного чеснока. Окутав лосося этим кулинарным хитросплетением, Вика оставила его мариноваться. Тем временем она решила сделать греческий салат. И в этом случае у нее была своя, особая интерпретация. Да, Виктория использовала в этом салате классические ингредиенты – помидоры, огурец, перец, фиолетовый лук и черные маслины. Но еще обожала добавлять в него недавно появившуюся в супермаркете зелень для салата – рукколу. Правда, на самом деле руккола – это капуста. Но объяснить это обывателю, с наслаждением поглощающему тонкую, нежную, похожую на лепестки одуванчика зелень, сложно. Да и не нужно.
Нарезав овощи, Виктория разложила их по салатницам, полила оливковым маслом, посыпала сверху ароматной приправой орегано и добавила небольшие кубики сыра фета. Повернув голову набок, она с восторгом глянула на свое творение. Затем молодая женщина достала из холодильника листья петрушки и, воткнув их в середину салата, самодовольно кивнула. До прихода Александра и Любушки оставалось всего пять минут. Обваляв в муке промариновавшиеся куски рыбы, Виктория положила их на раскаленную сковородку и включила чайник. По вечерам, после ужина, они очень любили посидеть за кружкой облепихового чая с добавлением маленькой душистой звездочки бадьяна, или, как его еще называли, звездчатого аниса. Особенно эту пряность с ярким сладковато-лакричным ароматом любил Сторожев. Он всегда имел при себе несколько маленьких высушенных звездочек. Как человек публичный, перед началом ответственных встреч он частенько отламывал кусочек бадьяна, в котором было семечко, и прятал под язык. Александр утверждал, что после этого дыхание сразу становится свежим. Так делать его научили китайцы – именно они рассказали Сторожеву о целебных свойствах бадьяна. Не зря на юго-востоке Азии его называют «звездочкой здоровья». Вздохнув, молодая хозяйка перевернула лопаткой рыбу и глянула на часы. Александр с Любашей отчего-то задерживались.
Взяв со стола телефон, Виктория набрала номер мужа, но Сторожев был вне зоны доступа. Пожав плечами, она упрямо нажала кнопку повтора. Абонент, как и прежде, был недоступен. Такого не было с тех пор, как они помирились. Женщина взволнованно сжала губы и сосредоточилась. Что же случилось? И где Любушка? Забрал Александр ее из садика или нет? Ведь сегодня детский сад работает до шести часов, а было уже начало седьмого. Вздрогнув, Виктория быстро выключила плиту и выбежала в коридор. Сбросив фартук, женщина надела элегантный плащ из черной кожи с красными вставками и натянула прикрывающие ее очаровательные коленки красные ботфорты. В этот момент послышался щелчок открывающегося замка.
– Фу! – выдохнула Виктория и облегченно опустилась в кресло, стоявшее в углу просторного коридора.
Через мгновение в проеме двери показался Сторожев. То, что у него что-то произошло, женщина поняла сразу.
– Привет, – тихо, не поднимая глаз, проговорил он и повернулся лицом к вешалке.
Словно в замедленном кино, он с трудом поднял руку и повесил на вешалку плащ. Затем, тяжело вздохнув, не спеша, опираясь на комод, снял туфли и надел тапки. Движения его были такими тяжелыми и медленными, что можно было подумать, будто несколько минут назад Александр закончил разгружать вагон, наполненный цементом.
Удивившись, Виктория сначала решила, что Сторожев заболел.
– Привет, – не отрывая от него взгляда, сердито протянула она. Словно из рога изобилия, посыпались волнующие ее вопросы: – Почему ты задержался? Что-то случилось? Ты заболел? Почему ты не отвечал на мой звонок? Любочка осталась во дворе?
Подняв голову, Александр посмотрел на нее усталыми, слегка покрасневшими глазами и тяжело вздохнул.
– Вика, Любаша у Палийчуков. Я в садике встретил Оксану. Обрадовавшись, она пригласила нашу дочку в гости, сказала, что ее мальчишки по ней соскучились. Я принял приглашение. Сказал, что не против, чтобы Любочка побыла немного у них, что у нас как раз неожиданно наметились очень серьезные планы, – грустно ответил Сторожев и, не дожидаясь ответа, пошел в комнату.
– Какие планы? – в недоумении протянула Виктория и встала.
Сбросив верхнюю одежду, женщина торопливо, вглядываясь в поникшее лицо мужа, последовала за ним в зал.
Александр устало сидел в кресле. Обхватив голову широкими ладонями, мужчина смотрел в пол.
– Саша, – осторожно произнесла женщина и застыла возле него. – Сашенька, у тебя что-то случилось?
– Вика, нам надо серьезно поговорить, – низким, глухим голосом произнес он и, набрав полную грудь воздуха, с болью посмотрел на жену.
В какой-то момент Виктории показалось, что в огромных темных глазах мужа блеснула слеза. Сторожев выглядел растерянным и даже немного испуганным. Словно кто-то загнал его в угол. Хотя, в принципе, этого не могло произойти. Александр из всех поединков выходил с честью, с высоко поднятой головой. Он был прирожденный лидер и победитель. Поэтому, судя по выражению его лица, можно было сделать вывод, что у Сторожева произошло что-то из ряда вон выходящее.
– Слушаю тебя, – опустившись в кресло напротив, проговорила Виктория и взволнованно, с силой сплела пальцы. С каждым ударом сердце женщины билось все быстрее и быстрее. – Говори!
– Вика, ты только, пожалуйста, не волнуйся, – сдвинув на переносице брови, начал Александр и на мгновение замолчал. Подняв голову, он, казалось, не решался сказать что-то страшное. Его лицо исказила гримаса отчаяния и боли. Сжавшись, мужчина с трудом выдавил из себя: – Две недели назад у меня родился сын. Его мать – Инна. Прости…
Округлив глаза, Виктория не шевелилась. Минута, две, три… Окаменев, женщина словно оказалась в параллельном мире. Видя себя со стороны, она полностью потеряла возможность думать, рассуждать, говорить. Она только дышала. Правда, тяжело и с трудом. То, что она услышала от Сторожева, подействовало на Вику не как гром среди ясного неба, не как удар молнии. Нет. Это был настоящий шок. Казалось, у Виктории наступила клиническая смерть. А может, конец света. Во всяком случае – конец ее, ее света.
