– Я не просила тебя лгать.
– Но я говорю правду. Разве может порядочный человек передать заботу о своей больной жене нянечкам, когда у него появятся деньги? Разве будет он хвататься за любую работу и зарабатывать все больше, чтобы частично снять с себя ответственность? Потому что я поступал именно так. Этот дом… Я приезжал сюда, когда заканчивался один контракт и оставалось время до начала следующего. Чтобы побыть одному. Чтобы мне не смотреть на то, во что она превратилась. Живая, но в то же время нет. Потерянная между жизнью и смертью. Мне казалось, что я потерялся там вместе с ней. И я чувствовал себя очень несчастным.
– Но это не делало тебя бесчестным человеком. Ты делал все ради нее. Ты хранил супружескую верность.
– Иногда я злился и возмущался, – горячо добавил он, словно отчаянно пытался доказать свою правоту.
– Ну и что? Я тоже возмущаюсь по поводу своего будущего.
– Но ты не выбирала его. А я свое выбрал. Это я отнял Марину у ее семьи. Я женился на ней, зная, что она навсегда лишится своих родителей.
– Зачем ты цепляешься к своим поступкам в прошлом и преуменьшаешь их значение? И кто осудит тебя за то, что тебе хотелось отдохнуть от всего?
– Потому что я не заслуживаю ничего доброго после той катастрофы, которая случилась по моей вине.
– Ты до сих пор винишь себя?
– Конечно.
– Майкл Набатов, ты не Господь Бог, хотя, судя по всему, тебе нравится так думать.
– Значит, я обвиняю Бога? Но разве мои проблемы разрешатся, если я умою руки и во всем обвиню божественное вмешательство?
– Нет. Если уж винить кого-то, перекладывай вину на водителя другой машины. Но это вряд ли поможет. Осуждение ни к чему не приведет. Ты знаешь… у меня есть еще один брат.
– Да, – замер Майкл. – Я немного знаю о нем из того, что прочитал в твоем досье.
– Ты мало что узнаешь об Александере, потому что он никогда не вернется в Кионос. В поисках виноватых за смерть моей матери отец выбрал именно его на роль козла отпущения. И похоже, сам Ксандер разделяет эту точку зрения.
– Но почему? – спросил Майк.
– Брат был за рулем машины, когда они с матерью попали в аварию. Они ехали вдоль пляжа, потому что Ксандер хотел научиться ездить, а моя мама делала все для того, чтобы угодить ему. И в том, что она взяла своего сына на прогулку, не было ничего необычного. Они тоже столкнулись с водителем, который выехал на встречную полосу. Ты бы винил за случившееся Ксандера?
– Нет. Но там все было по-другому.
– Не согласна.
Майкл взял ее за талию и развернул к себе.
– Ты очень упрямая, – заворчал он.
Ева наклонилась и поцеловала кончик его носа.
– Знаю. Ты такой же. Но, Майк, тебе нужно отпустить прошлое. Как долго ты собираешься носить в себе эту боль?
– Я не знаю, как отпустить ее. Если я позволю этому случиться, тогда получится, что Марина никогда не существовала.
– Не нужно забывать ее, – покачала головой Ева. – Но вспоминай то, что ты любил в ней.
– Любовь не относится к моим самым приятным воспоминаниям, но я могу вспоминать ее улыбку.
– Замечательно. Удерживай ее в своей памяти.
Майкл пристально посмотрел на Еву.
– Ты единственная, кто мог попросить своего любовника не забывать лицо другой женщины.
– Она была твоей женой, а я с уважением отношусь к такого рода вещам. Ты… Хочешь помнить об этом или нет, но ты любил ее.
– Знаешь, я повторюсь, но мне хочется еще раз сказать, что ты самая необыкновенная женщина из всех, которых я когда-либо встречал.
На ее глазах появились слезы.
– А ты самый удивительный мужчина. Значит, мы на равных.
– Нет, ничего подобного. – Майкл провел пальцами по ее щеке, стирая набежавшие слезы. К счастью, он не стал ничего говорить. – Ты готова возвращаться в дом?
– Да, – тихо ответила Ева.
– Пикник в доме? – удивился Майк, когда появился в гостиной несколько часов спустя.
Он был гладко выбрит, и от него пахло чистой кожей и сексом. Для Евы стало новостью то, что у секса есть запах. Но теперь она знала об этом, и оказалось, что ей очень даже нравится запах любви.
– Я подумала, что устроить пикник на улице вряд ли получится, – ответила она, проведя рукой по одеялу, которое расстелила на ковре перед камином. – Если только тебе не понравится идея сидеть на одеяле в снегу.
– Нет, конечно. И что мы празднуем?
– Ну… если мы все еще делимся секретами друг с другом, то этот пикник – то, о чем я всегда мечтала. Иди сюда и садись рядом.
Майкл подошел и сел рядом с Евой.
– Когда я мечтала о романтических отношениях, – продолжила она, – я всегда представляла себе пикники и танцы. Мы уже танцевали. А теперь у нас будет пикник. Только вместо зеленого луга, усеянного маргаритками, нам придется довольствоваться одеялом. Зато нам будет тепло.
– Прекрасный выбор, – медленно произнес Майкл. – Только не создавай слишком много романтических фантазий со мной в главной роли.
«Слишком поздно», – с горечью подумала Ева.
– Конечно нет. Мы оба знаем, что наши отношения недолговечны.
У ее друзей были кратковременные романы, о которых они рассказывали немного с юмором. Но Ева не видела ничего смешного в том, что касалось Майкла. Она не представляла, как можно сидеть с кем-нибудь за чашечкой кофе и, весело смеясь, обсуждать их близость с Майклом.
Их отношения были слишком личными. Принадлежали только ей. Только им.
– Замечательно, – ответил он, взяв свою тарелку с едой.
Еве вдруг расхотелось есть. Она нехотя пожевала кусочек хлеба, думая о том, что скоро ей придется возвращаться во дворец, где, скорее всего, ее будет ждать другой мужчина, с которым ей придется жить до конца своих дней.
Это было жестоко. Она проведет совсем немного времени с Майком и вечность с мужем, до которого ей не было никакого дела.
Ева тяжело вздохнула. Аппетит пропал совсем.
– Ты в порядке? – спросил Майкл.
– Да, – через силу улыбнулась Ева. Ее сердце разрывалось на куски, но она выживет. Потому что у нее не оставалось выбора.
– Мне понравилось. Все было очень вкусно.
– Это все Лизель.
– Понятно. Она ушла домой?
– Да, – ответила Ева. – Мне кажется, я хочу десерт.
– Но ты едва прикоснулась к ужину.
– Я не голодна. – Ева приподняла край одеяла и достала оттуда презерватив. – Десерт для начала будет в самый раз. – Она протянула блестящий пакетик Майклу.
