Лицо Дэниела посуровело.
– Этот негодяй слишком долго держал в страхе весь город. Скоро, после открытия луна-парка, здесь начнется новая жизнь. А до того нам надо раскрыть это убийство.
Оливия откинулась на спинку стула и мрачно на него посмотрела:
– Если кто-то взглянет на нас сейчас, то увидит на наших лицах только разочарование и злость от неудачного хода дел.
– Ты права, – согласился он. – Надо заказать бутылочку шампанского, словно мы действительно что-то празднуем.
Оливия улыбнулась:
– Ты знаешь, я, когда выпью, становлюсь легкомысленной. Может, лучше нам чокнуться стаканами с чаем?
Официантка приняла у них заказ и удалилась. Дэниел нарочито довольно развалился на стуле, а на свое лицо навесил слащавую улыбку.
– Ну что, после моего отъезда вчера поучила Лили, как правильно есть спагетти?
– Надо было. Но она меня опередила. Сказала, что на людях так есть спагетти нельзя. Наверное, мама успела ей кое-что подсказать.
Он улыбнулся:
– А тебе мама ничего не посоветовала? Насколько помню, вы с Лили дурачились на один манер.
– Был такой грех. А Лили сказала, что бабушке не надо меня учить уму-разуму. И сама понимаю, что мы с дочкой обе вели себя не лучшим образом.
– Какая же она умная малышка.
– Ох, даже не знаю. Но рядом с тобой она так и красуется, – поддразнила его Оливия.
– Люблю женщин с хорошим вкусом, – лукаво парировал он.
Подошла официантка и прервала их обмен шпильками. За едой они то и дело посмеивались, всем своим видом показывая уверенность и довольство собой. Посетители бистро не могли не увидеть, что удача им улыбнулась. И наверняка делали вывод, что расследование движется к концу.
Они наполовину опустошили тарелки, когда к ним подошел Джимми:
– Добрый день, шериф Брэдфорд… Дэниел. Решил подойти и узнать, понравился ли вам обед. Все в порядке?
– Как обычно, обед замечательный и вообще все отлично. – Дэниел наклонился к Джимми. – Дело Шелли сдвинулось с мертвой точки. Не сегодня завтра мы произведем арест.
На мальчишеском лице Джимми отобразилось изумление, и он наклонился к Дэниелу:
– Это Эрик Баптисте?
– Пока ничего вам сказать не можем, – виновато заметила Оливия.
– Это Эрик, я знаю. Всегда был с прибабахом и заводился с полоборота. Кроме Шелли ни с кем никогда не дружил. И он знал о подземном ходе от плавней к дому Синклер. – Джимми выпрямился. – Не беспокойтесь. Буду молчать как рыба.
– Фабрика слухов заработала, – сказал Дэниел после его ухода.
– Лишь бы в итоге раскрылось дело Шелли, – ответила она.
– А как продвигается внутреннее расследование?
– Жду подтверждения двух версий, и тогда многое прояснится.
– И ты уедешь. Я уже по тебе скучаю.
Она отвела взгляд:
– Тебе не следует об этом говорить.
– Знаю, что не следует, но это правда. Получил наслаждение оттого, что узнал тебя лучше и что познакомился с твоей семьей. И работать с тобой было здорово.
Она подняла на него взгляд, стараясь не утонуть в густо-зеленой глубине его глаз, не растаять от навевающей сладкие воспоминания улыбки.
– Я еще не уезжаю, – последовал ее ответ. Оливия перевела взор на половинку сэндвича. Приятно, что Дэниелу нравилось проводить с ней время. Забавно, что ее обжигало его страстное желание снова оказаться с ней в одной постели. И замечательно, что его очаровали милая непоседа Лили и добродушная хлопотунья Роуз.
Но все это не меняло главного – того, что он никогда не войдет в ее жизнь. Он и сам не хотел соединять с ней свою судьбу. Просто хороший знакомый, а она всего лишь задержалась в их городе по делам службы. Повстречались – и разошлись как в море корабли. Именно так было и несколько лет назад.
Ирония судьбы свела их снова, когда Лили изголодалась по отцовскому вниманию, а сама она только начала отходить после утраты окружившего ее заботой мужчины.
Во втором часу они вернулись в участок. Оливия закрылась у себя в кабинете, а Дэниел присоединился к своим товарищам в рабочей комнате.
Сработает ли их уловка? Обнаружит ли себя убийца? Какие сюрпризы их ждут? Все это очень ее беспокоило. Предвидеть действия противника они не могли, но то, что над ней завис дамоклов меч, сомнений не вызывало.
Она уже подвергалась нападению. И надеялась, что в следующий раз преступник их с Дэниелом врасплох не застанет. После рождения Лили и возвращения на службу в полицию Оливия старалась быть осторожной и не совершать опрометчивых поступков. Она должна была жить хотя бы ради Лили. Оливии хотелось делать свое дело хорошо, но не меньше ей хотелось каждый вечер возвращаться домой, к дочери и матери.
Около трех часов к ней в кабинет вошел мэр Фрэнк Кин. Оливия поздоровалась с ним, и он сел на стул напротив нее. На его губах играла улыбка.
– Я слышал, что вы скоро кого-то арестуете в связи с делом Синклер.
Дэниел оказался прав – сарафанная почта в Лост-Бей работала исправно.
– Думаю, скоро, – подтвердила она. Ей не хотелось водить за нос мэра, но она плохо его знала и не могла вполне ему доверять. Выходит, посвящать его в их планы не следовало.
– Не раскроете мне детали?
В отличие от избранного вскоре жителями шерифа Оливия, с учетом ее статуса, не обязана была отвечать на его вопрос.
– Пока ничего определенного сказать не могу. Когда вопрос с арестом решится, вы узнаете об этом первым. Обещаю.
– Буду весьма признателен. Подумываю снова выставить свою кандидатуру на выборах. Пробыл на этой должности восемь лет, пока мое место не занял Джим Бернс. А все знают, чем это закончилось. Мое сердце в нашем городе.
Оливия улыбнулась старику:
– Уверена, вы будете отличным мэром.
– Никто не планирует побороться за кресло шерифа после вашего отъезда? Вы ничего не слышали?
– Ничего. Хотя как насчет мистера Карсона? Он временно исполнял обязанности шерифа до моего прибытия.
Фрэнк одобрительно кивнул:
– Дэниел хороший парень. Был бы отличным шерифом. К тому же он сроднился с Лост-Бей. А сам он не собирается заявиться на выборы?
– Нет, мы об этом не говорили. Да и слишком заняты расследованием убийства Шелли.
Он подался вперед и лукаво улыбнулся:
– Значит, не хотите намекнуть мне, кто убийца?
Оливия рассмеялась и покачала головой:
– Не пытайтесь меня очаровать! Мой рот останется на замке, пока обвиняемый не будет арестован.
– В таком случае не стану вам мешать, – заключил он и поднялся.
