Азиз ощущал беспокойство. Еще никогда он не жил без цели. И он должен найти одну хотя бы временную.
– Готов ли ты физически…
– Конечно, готов. Я выжил после ранения, искорежившего мне бедро, без тебя и твоих докторов. Я сохранил рассудок, вспоминая лицо Амиры и твое. – Азиз смотрел на брата в упор. – Я могу помочь тебе вместо того, чтобы томиться во дворце, – продолжил он сквозь стиснутые зубы. – Здесь я буду вечным пленником, Аяан. Когда ты это поймешь.
Лицо Аяна стало жестким.
– Хорошо, – наконец произнес он. – Но тебя будет сопровождать Нихат.
– Нет. – Азиз и Нихат произнесли это одновременно.
Аяан и Зохра были встревожены и озадачены.
– Альтернативы нет, – объявил Аяан.
Азиз постарался совладать с собой:
– Я согласен. – Он повернулся к Нихат: – Едем завтра на рассвете.
Нихат вздрогнула, когда Азиз прошел мимо нее, жар его тела влек ее к нему. Она задержала его:
– Два дня подряд ты пропускал занятия.
Его пальцы задели ее руки, губы дернулись в усмешке. Однако то, о чем он думал, осталось невысказанным.
– Нет, не пропускал. За мной присматривал Халиф, – низким голосом объяснил он и ушел.
Однако его лицо сказало все, о чем он умолчал. Эти два дня Азиз метался, словно сражаясь с невидимыми цепями.
И вдруг Нихат все поняла. Она слышала, как старые слуги шептались о благотворительном мероприятии, которое должно было состояться завтра. Ежегодная презентация образовательного фонда, носящего имя…
Как она могла забыть?!
– Ты ничего не хочешь объяснить, Нихат?
Она взяла себя в руки и повернулась к Аяану:
– Нечего объяс… – Впервые она увидела в золотистых глазах Аяана ярость, обращенную на нее.
– Что имел в виду мой брат, говоря, что он вечный пленник?
Она могла сказать, что это ничего не значит, или могла сказать правду в надежде, что Аяан начнет понимать.
– Ему нужно оказаться подальше от тебя, от дворца, от всего, что происходит, Аяан.
Зохра, стоявшая рядом с мужем, встрепенулась:
– Он…
Нихат смело встретила ее взгляд:
– Вы оба не представляете, как он страдает. Только сказав это, она осознала всю дерзость своих слов.
Аяан задумчиво взглянул на нее.
– Скажи, что у тебя на уме, Нихат, без колебаний.
– Завтра день рождения Амиры.
Аяан вздрогнул. Зохра нашла его руку и сжала ее. То же самое было нужно и Азизу. Несмотря на решимость сохранить их отношения только на профессиональном уровне, Нихат осознала, что не может оставить Азиза одного. И уж точно не завтра.
– Он… – Она провела дрожащей рукой по лицу. – Он страдает во дворце, Аяан. Он пытается ради тебя, но…
Аяан покачал головой, не позволяя ей закончить:
– Ты обещала мне, Нихат. Ты дала слово…
–…помочь ему, – кивнула она. – Извини, что я не высказалась яснее, но моя преданность Азизу всегда будет стоять на первом месте.
– Тогда ты разделишь его судьбу.
– Значит, так тому и быть. – Нихат кивнула ему и принцессе Зохре и вышла с высоко поднятой головой.
Он крался по собственному дворцу как вор в ночи, но ему не оставили выбора. Пустынный коридор позади него был освещен желтым светом ламп. Он рискнул выглянуть во внутренний двор. Там никого не было.
Азиз прижался лбом к закрытой двери и с трудом сделал вдох, наполняя легкие воздухом. Он не мог вечно прятаться. Он кивком приказал Халифу открыть дверь. В коридоре появилась еще одна фигура и присоединилась к нему.
Несмотря на свое нежелание, Азиз позволил Нихат переплести их пальцы. Он не стал спрашивать, как она узнала, что он с первыми лучами солнца будет стоять перед дверью Амиры.
Азиз страшился этого дня. Дворец был другим без смеха сестры. Он должен попросить у нее прощения, причем сделать это здесь, в покоях, где она смеялась и плакала, где она жила до того дня, когда его безрассудство убило ее.
Азиз толкнул дверь и вошел. Запах Амиры, который он не забывал, – аромат роз и чего-то сладкого – ударил в ноздри. Его колени подкосились, к глазам подступили слезы, и он позволил им пролиться.
Когда Нихат включила свет, Азиз обошел просторную спальню, в которой все осталось таким, каким было при Амире. Ее драгоценности были беспорядочно разбросаны на комоде, на тумбочке у кровати лежали романы.
Как бы он хотел изменить прошлое!.. Как хотел принять на себя пулю, оборвавшую ее жизнь…
Нихат крепко обняла Азиза за талию. Впервые он не смог оттолкнуть ее или отказаться от утешения, которое она предлагала. Так они стояли несколько минут, погруженные в воспоминания.
– Помнишь, как ты расстроился, когда бутылка односолодового виски, которой ты гордился, исчезла? – спросила Нихат.
Нахмурившись, Азиз кивнул.
– Ты поднял крик, перевернул дворец вверх дном. Персонал перешептывался, боясь сказать тебе, что ее не нашли. Во дворце ввели чуть ли не военное положение.
– Почему ты об этом заговорила?
– Амира заплатила одной из горничных, чтобы та ее украла.
Нихат издала смешок и отступила назад, когда Азиз надвинулся на нее. Выставив вперед руки, она качнула головой и улыбнулась.
Ее осветившееся лицо напомнило ему то беззаботное время.
– Я хранил ее так долго, я…
– Я просила Амиру это не делать, Азиз. Это было самое отвратительное, что я когда-либо пробовала. После первых глотков я больше не могла пить виски. Я сказала ей, что нам нужно вернуть бутылку, но к тому времени в твоем крыле выставили охрану, словно были украдены драгоценности. Нам пришлось вылить виски в туалет, а я тайком избавилась от бутылки.
– Это было виски восемнадцатого века, которое дал мне отец. – Азиз припомнил кое-что. – Амира была больна в тот день. Она…
Нихат рассмеялась:
– Она выпила целый бокал и обозвала меня трусихой.
Это было очень похоже на его сестру. Она постоянно влипала в неприятности, постоянно пыталась любыми способами обойти правила, установленные матерью.
– Она была так пьяна, Азиз! Видел бы ты ее! Амира часто передразнивала тебя. В ту ночь она превзошла себя. Я часто жалела, что не похожа на нее. Она была полна жизни, для нее каждый день сулил новые приключения. Может, ее жизнь и была короткой, зато насыщенной. Амира была счастлива, что выходит замуж за мужчину, которого любит. Именно ты сделал это возможным, Азиз.
А потом он толкнул сестру в объятия смерти…
Нихат взяла его за руку.
