Исаев в своих «10 мифах» подхватывает ту же песню: мол, во всех бедах повинны сами командиры и бойцы разгромленных частей, дескать, смело можно было прорываться из окружения, а они вместо этого сидели и чего-то ждали. Бойцы окруженных частей не имели возможности отхода уже хотя бы потому, что не имели приказа, этот самый отход разрешающий. Ставка и Генштаб РККА не отдавали 44-й никакого приказа на отход, несмотря на рискованное положение выдвинувшейся на 25 километров в глубь финской территории дивизии. Наоборот, приказ гласил черным по-белому: «…закрепиться на занимаемых позициях». Даже 6 января, когда финны уже громили по частям полки 44-й сд, приказ оставался тем же! То же самое происходило, забегая вперед, и с 18-й сд, и совершенно напрасно утверждает П. Аптекарь, что «командованию двух соединений (Леметти-северного и Леметти-южного. — С.З.) оставался выбор между пассивным ожиданием подхода своих, попыткой соединения с остальными гарнизонами и самостоятельным прорывом на восток, к главным силам 8-й армии» [1].
Что же касается выступления товарища Шапошникова, то это в апреле 1940-го он был таким умным, а вот в январе того же года подмахивал приказы Ворошилов» «об удержании занятых на финской территории плацдармов, как основы наших будущих наступательных операций», хотя практически всем было понятно, что после отвода 163-й финны навалятся на 44-ю со всех сторон. Пользуясь тем, что практически все командование 18-й и 44-й сд либо было расстреляно, либо застрелилось само и некому было ему возразить, «любитель военных афоризмов» возложил всю ответственность на них, а через 60 лет у поклонника Клаузевица сыскался добровольный помощник в лице А. Исаева, почитав откровения которого о Зимней войне, невольно вспоминаешь известный мотивчик: «А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо…» Ничего хорошего д ля РККА в этот момент не происходило. В то время как части Валениуса и Сииласвуо готовились к окружению и разгрому 44-й сд, егеря Хеглунда и Талвелы уже заблокировали 168-ю и 18-юсд, а также 34го легкотанковую бригаду в районе Леметги и Питкяранта.
30 декабря нарком ВМФ Кузнецов отменяет десантную операцию Балтфлота на финское побережье. Выяснилось, что стрелковые дивизии РККА к операциям подобного рода оказались неприспособленными в первую очередь организационно (надо ж такому случиться — 15 лет планировали высадку десантов в Эстонии и Румынии, а выяснилось, что частей, способных реально осуществлять подобные операции, в РККА нет!). 7-я армия после декабрьских потерь еще не получила пополнения и находилась в таком «разобранном» состоянии, что ни о какой поддержке десанта ударом с фронта не могло быть и речи. В конечном итоге решено было создать специальный отряд берегового сопровождения (БОС) из моряков КБФ «для обеспечения боевой деятельности кораблей КБФ, при действии вдоль берега и содействия флангу Красной Армии, действующей вдоль побережья» (РГАВМФ. Ф. р-92. On. 2. Д. 597. Л. 35,36).
В новогодний день 31 декабря у полковника Н.П. Раевского очевидно было далеко не праздничное настроение, коль скоро он по собственной инициативе взялся написать наркому обороны Ворошилову. Итогом его усилий явилась докладная записка, отрывки из которой приводятся во многих исследованиях. Приведу фрагменты, наиболее полно характеризующие действительное положение в частях РККА:
«…Β Петрозаводск я прибыл в 22.00 29.12.1939 г. Возможно многое я не знаю, но из первых наблюдений и впечатлений у меня сложилось мнение, что принимаемые меры… не обещают нам победы малой кровью.
Среди военнослужащих, находящихся в Петрозаводске, чрезвычайно низка воинская дисциплина. По городу и в общественных местах можно видеть много пьяных красноармейцев и командиров. У них распущенный, расхлябанный и неопрятный внешний вид. Никто, как видимо, и не думает о взаимном приветствии.
…По городу, как видно, без служебных заданий почему-то ходят сотни красноармейцев и командиров, в то время, как всем им надо бы участвовать или в занятиях по боевой подготовке, или в каких-то оборонных работах. В такой неразберихе очень легко орудовать и шпионам, и диверсантам, и дезертирам (а ведь факты дезертирства есть).
Из разговоров с рядом командиров, находившихся и находящихся в частях на фронте, можно заключить, что и там с дисциплиной дело обстоит плохо.
… Мне пришлось здесь видеть молодых командиров… досрочно выпушенных из военных училищ. Все они имеют еще детский вид и присланы сюда на тяжелый и сложный фронт, как по условиям местности, так и по приемам и тактике борьбы… Мне пришлось беседовать с двумя лейтенантами-саперами. В училище они пробыли 2 года и заявили мне, что они не уверены в своих знаниях, на память многое они не помнят, а письменного (печатного) им тоже почти ничего не выдали. У них не было с собой даже Наставления по инженерному делу для пехоты РККА 1939 г…
…Всех деталей, конечно, я не знаю, но неужели нельзя произвести десант нескольких дивизий с моря. Ведь мы видели как японцы в Китае очень смело и нахально осуществляют успешные десантные операции.
Здесь же уместно вспомнить и об авиадесанте. Сейчас болота и озера замерзли. В таких условиях, во взаимной связи с наземными действиями можно высадить в тылу огромный десант тысяч 10–15 с техникой…» (РГВА. Ф. 33987. On. З.Д. 1378. Л. 214–227).
В своих «10 мифах» Исаев пытается представить дело так, якобы и у финнов, а не только у красноармейцев, с лыжами и лыжной подготовкой дело обстояло плохо. В некоторых частях финской армии по конкретной причине действительно могло не хватать лыж, однако это вовсе не означает, что подобная проблема носила в вооруженных силах Финляндии хронический характер, иначе не сказал бы полковник Сииласвуо:
«Мне было непонятно и странно, почему русские не имели лыж и поэтому не могли оторваться от дорог и поэтому несли большие потери» [1, с. 168–169].
А вот как обстояло дело к началу боевых действий, к примеру, в 9-й армии Духанова:
«Доклад начальника 9-й армии комдива Соколова начальнику штаба ЛВО от 28.11.1939 г. № 40(21 ч 15 мин.).
Лыжи и лыжные установки до сих пор не поступили. 122 сд имеет 2500 лыж, 163 сд — лыж нет, в 54 сд их 1284.
Прошу содействия в своевременной доставке лыж на станции снабжения…» (РГВА. Ф. 34980. On. 5.Д. 211. Л. 23).
Что-то решать в этом направлении кремлевские стратеги начали только ближе к новому году. Практически во всех военных округах страны началось формирование лыжных эскадронов и лыжных батальонов. Часть из них (в основном из Белорусского и Киевского особых военных округов) была переброшена в Финляндию.
Первый день нового 1940 года был ознаменован тремя приказами Ставки Главного Командования. Она запретила высылать для разведки боем части крупнее одного-двух взводов, так как использование для разведывательных целей более крупных соединений вело к напрасным потерям. Был отвергнут представленный Штерном план наступательной операции 8-й армии как недоработанный. Авиачасти всех действующих армий получили приказ в ближайшие 10 дней дезорганизовать работу тылов противника систематическими бомбовыми ударами. В тот же день в 9 утра Чуйков отдал приказ № 011/оп о задачах по защите тыловых коммуникаций, возлагая таковые на 2-й, 3-й и 5-й пограничные полки НКВД.
