— Хорошо, — возразят оппоненты, — но как в таком случае следует понимать эту часть предложения: «…вспомогательный десант на румынский или турецкий берег»? Что означает этот союз «или»? Не это ли свидетельство гипотетического характера маневров?
Все объясняется очень просто — вспомогательный десант для содействия наступающим на Босфор войскам можно высадить в одном регионе, но в разных странах, как в Румынии (например, в Добрудже), так и непосредственно на турецкое побережье (например, в районе Кыркларели), как планировал подобную операцию в 1916–1917 годах покойный адмирал Колчак, в бытность командующим Черноморским флотом. Куда конкретно будет высажен десант, командование РККА еще не знает, конкретное решение еще не принято, отсюда это самое «или» в документе.
Высадить десант, к слову, можно было бы и на болгарском побережье, в районе Варны, но Советы такую возможность в 1925-м почему-то пока не рассматривают (они вернутся к вопросу оккупации Болгарии позже, в конце 1930-х). Очевидно, как и в случае с Германией, Болгария воспринимается в качестве союзника (трения болгар с румынами, турками и Антантой в целом общеизвестны).
«Заключение (по справке разногласий штабов РККА и РККФ. — С.З.):
У штаба РККФ отсутствует достаточно точный взгляд на задачи морского флота в будущей войне: «успешное сопротивление», спорное владение морем (в условиях господства флота Антанты. — С.З.), «частичное владение Финским заливом», «малая война» — все это очень неясно. Необходимо признать более правильным взгляд штаба РККА, который рассматривает роль морского флота в общей системе Вооруженных сил Союза как вспомогательную и ставит их по значению на третье место после сухопутных войск и воздушного флота.
Вывод:
1. Одобрить тезисы штаба РККА о роли морского флота в системе Вооруженных сил.
2. Предложить штабу РККА разработать детальный трехлетний план развития морского флота, увязав его с планом усиления береговой инженерной обороны и с предполагаемыми финансовыми ресурсами.
Начальник штаба РККА Тухачевский» (ЦГСА, Ф. 4. On. 2, ЛЛ. 60–61).
Мнение автора статьи «Какой РСФСР нужен флот. 1923–1925 гг.» Михаила Монакова:
«Логика будущего маршала выглядит безупречно. И не сразу заметно, что произошла подмена понятий. Штаб РККА рассуждает о задачах флота, привязывая их только к планам операций Красной Армии, разрабатываемым на основании сценария конкретной войны (отрабатывалась конкретная война, а не гипотетическая. — С.З.). Моряки же… пытаются создать цельную, и главное, универсальную теорию оперативно-стратегического применения флота во всех войнах, которые придется вести стране в обозримом будущем. Если бы спор шел только о направленности боевой и оперативной подготовки или разработке планов операций морских сил на татрах, точка зрения штаба РККА выглядела совершенно верной». В данной ситуации точка зрения штаба РККА не выглядит, а является совершенно верной, так как страна готовится к конкретной войне и общие теории руководства РККФ здесь явно не к месту — в этом истинная причина разногласий штабов. Выше я уже отмечал, что «универсальные теории» применения флота «во всех будущих войнах» советское политическое и военное руководство не интересовали, отсюда и нахлобучка штабу РККФ от Тухачевского. «Непонятливость» моряков будет стоить им в будущем дорого — во второй половине 1930-х всех «теоретиков» отправят кого на Колыму, а кого и к стенке. Вместо них придут молодые да ранние «практики», не обремененные излишними теоретическими познаниями, зато всегда готовые выполнить любой приказ партии, правительства и в особенности дорогого и горячо любимого «балабоса».
Каковы же были результаты «войны»? «Для разбора маневров в РВС СССР подготовили свои доклады В. Зоф, ставший в декабре 1924 г. начальником Морских сил, и начальник оперативного управления штаба РККФ А. Тошаков.
Выводы обоих были довольно пессимистичны: в отношении морских сил Балтийского моря — качественная слабость корабельного состава, нерешительность действий командования, плохая подготовка матросов и командиров, полная неспособность к борьбе с подводными лодками, устарелое техническое оборудование, слабость нашего подводного флота и морской авиации.
…Выводы по морским силам Черного моря были еще категоричнее: флот для выполнения активных операций нуждается в усилении его состава линейными единицами и легкими силами; материальная часть существующего боевого ядра требует значительного улучшения; Севастопольская крепость требуется вооружить 12-дюймовой артиллерией; морская авиация — небоеспособна.
…Одним словом, руководство Морских сил было согласно с тем, что флот самостоятельного значения не имеет, готово было удовольствоваться финансированием его развития по осуждаемому ныне остаточному принципу и хотело иметь лишь «минимум» до тех пор, пока у страны не появится то ли явная нужда в ускоренном развитии флота (такая нужда внезапно появится в середине 1930-х. — С.З.), то ли средства для развертывания его «в ответ на усиление гонки военно-морских вооружений в мире».
Таким образом, флот в предстоящей войне отодвигался на «третий план». Фактической задачей его отныне становилась в первую очередь оборона собственного побережья и действия на коммуникациях противника подводными силами и минными постановками («метод Жерве»), Осуществлять серьезные наступательные операции РККФ в текущем своем состоянии не мог. Крупных кораблей строить пока не собирались, вместо этого было решено развивать легкие силы: принятая Советом Труда и Обороны в ноябре 1926 года шестилетняя программа военного судостроения на 1926–1932 годы, наряду с подводными лодками и торпедными катерами предусматривала строительство 18 сторожевых кораблей, из которых 8 подлежали постройке в первую очередь: 6 единиц для Балтики и 2 для Черного моря. Забегая вперед, отметим, что к 1941 году РККФ превратится в грандиозный по количеству (но не по мощи) флот береговой обороны.
Сам «поход в Европу» откладывался на неопределенный срок. Сталину было понятно — для осуществления подобной грандиозной задачи потребуется грандиозная армия, вооруженная большим количеством первоклассной техники, а этим требованиям РККА пока, увы, не отвечала и близко. Нужна была передовая теория ведения будущей войны и конкретный оперативно-стратегический план операции. Нужен командный состав — техники войны, которые будут умело претворять сталинские указания в жизнь на поле боя, будут знать свое место и при этом не будут «умничать» (Михаил Тухачевский со товарищи на эту роль не годился — все они были изначально обречены). И самое главное — необходимо создать в стране загодя такую экономическую структуру, которая поможет державе «вытянуть» груз новой затяжной мировой войны и обеспечит вооруженные силы всем необходимым, пусть даже в ущерб гражданскому населению.
Военный лагерь
«На III Всесоюзном съезде Советов специально обсуждался вопрос о создании прочной экономической базы обороны СССР и обеспечении Красной Армии новой военной техникой.
… Однако в целом техническая оснащенность Красной Армии двадцатых годов была, конечно, на низком уровне. Сказывалось трудное экономическое положение страны, недостаточное развитие военной промышленности.
