Она помнила, что вкус его губ казался ей экзотическим и восхитительным. Она не забыла, как Дэвид целовал ее, словно мечтал об этом все два года, что они знали друг друга.
Но какова цена этого поцелуя! После Дэвид резко изменил к ней отношение. Он к ней охладел. Они больше никогда не общались как хорошие товарищи.
Дэвид начал встречаться с Эмили Карсон, а Кайла – с Кевином.
И все же, сидя на бордюре, Кайла вдруг подумала, что, если ей предстоит умереть, она хотела бы, чтобы исполнилось только одно ее желание. Она жаждала снова поцеловать Дэвида.
Он наклонился к ней, пристально глядя в ее глаза. Кайла опустила веки и разомкнула губы.
– Ой! – Физическая боль от укола резко вернула ее в реальность.
Она открыла глаза и отстранилась от Дэвида, стараясь понять по выражению его лица, догадался ли он о ее слабости и желании.
Похоже, он ничего не заподозрил. Выражение лица Дэвида было прохладным и отстраненным.
Его безразличие напомнило ей об эмоциональной боли, которую она испытывала ночью после того, как они впервые поцеловались. Будучи взволнованной и взбудораженной, Кайла решила, что их отношения не ограничатся поцелуем. Но вместо этого она вдруг стала для Дэвида невидимкой.
Он и Кевина перестал замечать. Ей следовало помнить о Дэвиде Блейзе следующее: он кажется надежным человеком, на которого можно положиться, но, как только эмоции берут над ним верх, он становится безответственным.
– Мне больно, – сказала она, имея в виду не только инъекцию, но и поведение Дэвида, которое ее разочаровало.
– Извини, – ответил он совершенно неискренне. Ему было наплевать на боль Кайлы и Кевина тогда, ему наплевать на нее сейчас. Дэвид встал, непринужденно подошел к своей машине, а потом принес оттуда автомобильную аптечку. Усевшись на бордюр рядом с Кайлой, он принялся открывать ее.
– Я хочу попробовать достать жало, – сказал он.
– Нет! – Она резко опустила юбку, закрывая бедро и ноги.
– Не глупи. Жало по-прежнему опасно для тебя. Она колебалась, и он, почувствовав ее нерешительность, прибавил:
– Я уже видел место укуса. И твои трусики. Они розового цвета.
Кайла покраснела.
– Дай мне пинцет! – Она попыталась выхватить пинцет у него из рук.
– Не суетись, Кайла, – приказал он, забавляясь. – Это как укус змеи. Чем больше ты волнуешься, тем хуже.
– Я не хочу, чтобы ты лез мне под юбку и разглагольствовал о волнении, – мрачно произнесла она.
Впервые за все время он рассмеялся, и проклятая улыбка сделала его еще удивительнее и привлекательнее, чем когда-либо!
– Радуйся тому, что тебя не укусили в другое место.
– Я радуюсь, – пробормотала она.
– Вот! – удовлетворенно сказал он, оглядел пинцет с зажатым в нем жалом, а потом показал Кайле. Внезапно он посерьезнел. – Садись в машину.
– Мой пес, – напомнила она. – И мой велосипед. Моя сумочка. Мои цветы. Мой новый телефон. Мне нужно…
– Ты должна сесть в машину, – произнес Дэвид, четко проговаривая каждое слово с мрачной терпеливостью.
– Нет, – отчеканила она. – Мне нужно найти моего пса. И забрать велосипед. И взять свой телефон. Это очень дорогой телефон.
Он нахмурился, как человек, который привык к беспрекословному подчинению. Он не привык, чтобы ему отказывали. Кайла испытала странное удовлетворение, увидев, что он рассердился.
Дэвид заговорил с ней медленно, словно с ребенком, причем с не очень умным ребенком:
– Я отвезу тебя в клинику. Прямо сейчас.
– Спасибо. Я, безусловно, обязана тебе жизнью, но…
– Я займусь твоим псом, велосипедом, сумочкой и телефоном после того, как удостоверюсь, что ты в порядке.
– Я в порядке!
Кайла лгала. Она чувствовала себя как пьяная. У нее создалось впечатление, что Дэвида ей обмануть не удалось. Он внимательно на нее посмотрел и повторил:
– Садись в машину.
Он совершенно невыносим со своими властными манерами. Кайла взглянула на свои вещи, разбросанные на дороге.
– Ты сделал мне укол, поэтому у меня еще есть время, чтобы собрать все это. – Она упрямо вздернула подбородок.
Дэвид устало вздохнул, словно ему до смерти надоело ее упрямство, хотя их общение длилось всего несколько минут.
– Кайла, выслушай меня. Я позабочусь о твоих вещах после того, как позабочусь о тебе.
Она вгляделась в его лицо, поняла, что он не шутит, и испытала досадное чувство облегчения. Ей вдруг захотелось уступить Дэвиду. Ей захотелось, чтобы кто-то о ней позаботился.
Дэвид был из тех людей, кто всегда поступает правильно. Он знает, что нужно делать. На такого, как он, можно рассчитывать в сложной ситуации. С таким человеком можно и в огонь и в воду.
Вот только в тот момент, когда Кевину требовалась помощь, Дэвида рядом не было.
– Мой пес где-то бегает. Его могут забрать к себе домой чужие люди, или он попадет под машину. Мой велосипед могут украсть. Мой новый телефон может раздавить проезжающая машина!
Вопреки всем доводам рассудка, Кайла доверяла Дэвиду, по крайней мере в некоторых вопросах. Если он сказал, что позаботится о ее вещах, то он так и сделает. Его целеустремленность всегда восхищала Кайлу.
А вот Кевин, наоборот, был крайне беспечным.
Мысль об этом появилась из ниоткуда, и Кайла почувствовала себя виноватой. И, как ни странно, снова разозлилась на Дэвида.
Ладно, Кевин не был очень ответственным человеком. Но у него было много отличных качеств!
Разве? Засомневавшись в положительных качествах Кевина, Кайла снова рассердилась на Дэвида, словно его присутствие пробуждало в ее мозгу запретные мысли.
– Мне нужно найти собаку. – Она скрестила руки на груди и заговорила с притворной храбростью. Она не уступит Дэвиду Блейзу. За прошедшие годы она научилась полагаться только на себя. – Дэвид, я ценю твое рыцарство и желание спасти девушку, попавшую в трудную ситуацию.
Он помрачнел, поэтому она торопливо прибавила, мельком взглянув на его машину:
– Я признательна, что ты приехал за мной на блестящем сером автомобиле, но я останусь здесь. Мне больше не нужна твоя помощь.
Глава 3
Дэвид рассматривал Кайлу, и она поежилась, заметив, как от нетерпения дрогнула жилка на его шее и потемнели его глаза, став почти черными.
Он выглядел предельно грозным и был совсем не похож на беззаботного подростка, каким она его запомнила.
Когда он так переменился? Дэвид полностью уверен в своей власти, с ним лучше не связываться.
– Я сейчас не играю в игры, – тихо сказал он. – Я отнюдь не рыцарь. А жизнь не сказка.
