Поскольку помолвка была не настоящей, Алексис было все равно, как выглядит кольцо, но большой вульгарный камень она бы носить не стала.
– Что ты сам предпочитаешь? – повернулась она к Тео, который откинулся в кресле, вытянув и скрестив в щиколотках длинные ноги. – Почему бы тебе не выбрать?
Тео сцепил пальцы на плоском животе и посмотрел на владельца с ухмылкой, явно предназначавшейся от мужчины мужчине.
– Женщины! – Он покачал головой с выражением веселого негодования. – Как будто мое мнение что-то значит.
Он погладил Алексис по спине властной ладонью, слишком долго задержавшись пальцами на бретельке бюстгальтера. Не переставая искусственно улыбаться, Алексис чуть сдвинулась, уходя из-под прикосновения.
– Обычно женщины сами решают, какие украшения им нравятся, сэр, – сказал владелец с ответной улыбкой. Алексис скрипнула зубами.
– Эта женщина знает, что получит все, что захочет. – Тео посмотрел на Алексис из-под ресниц. – Любое желание…
– Мечты, мечты, – колюче ответила Алексис, оскалившись в улыбке.
Оставалось надеяться, что Тео поймет намек. Но вместо этого Тео без предупреждения наклонился и поцеловал ее в губы. И отодвинулся снова, оставив ладонь у нее на бедре. От прикосновения, двинувшегося выше по бедру, по ее телу разбежались электрические искры.
Алексис бросило в жар. Она отдернула колено и попыталась сосредоточиться на подносе с кольцами.
– Это сойдет! – Она даже не знала, что выбрала.
Тео снова сжал ее колено.
– Идеальный выбор, милая.
Владелец магазина вынул кольцо из бархата и принялся петь дифирамбы чистоте камня и редкости оправы. Их заставили по очереди посмотреть на деталь в оправе, подтверждавшей, что она уникальна. Алексис пришлось примерить кольцо, а потом с нее сняли мерку. Кольцо стоило небольшое состояние, так что неудивительно, что применялись такие меры.
– Сойдет? – сказал Тео, когда они наконец вышли из магазина.
– Ты гладил мне коленку, – сквозь зубы ответила Алексис. А теперь он снова обнимал ее за плечи, демонстрируя публике любовное единство. Хотя у Алексис все тело было сковано напряжением.
– Это совершенно естественно, – промурлыкал Тео, слегка сжимая ее плечо. Они направлялись в один из самых популярных ресторанов в городе, куда люди ходили для того, чтобы себя показать. – Ты моя невеста. Конечно, я хочу к тебе прикасаться. Не могу оторваться…
Хотя он говорил о притворстве, Алексис не смогла подавить вспышку удовольствия. Ее предательский разум пытался представить, каково это, когда такой великолепный мужчина говорит подобное по-настоящему. Вопреки здравому смыслу, она не могла не замечать размах его плеч, подтянутое мускулистое тело, силу его рук. У нее участился пульс.
Через несколько дней они перестанут дразнить журналистов неизвестностью и объявят о помолвке. Она станет невестой, а потом и женой мужчины, который привлекал взгляды всех женщин от восемнадцати до восьмидесяти. Сама Алексис была невысокой и незаметной; а вот Тео был воплощением совершенства. Неудивительно, что он принимал все как должное. Он привык к женщинам, и даже фальшивый брак его не смущает.
Как и следовало ожидать, все головы повернулись к ним, и одна длинноногая блондинка отделилась от своей компании и решительно направилась навстречу.
Алексис подавила стон.
Идеально прямые светлые волосы были четко подстрижены на высоте плеч. Даже в балетках она была ростом под два метра; одежды на ней было минимум. Она была худой как шпала и с самыми длинными ногами, какие Алексис видела, пол ностью открытыми, потому что мини-юбка едва прикрывала белье. Она едва одарила Алексис взглядом, и выражение ее лица отчетливо говорило, что она не верит новостям в газетах – не может же Тео действительно влюбиться в такую женщину?
– Я не могу поверить! – высоким голосом провозгласила она, посылая Тео кокетливую улыбку. Прижав ладонь к его груди, она придвинулась вплотную, полностью игнорируя Алексис.
– Андреа… – Тео поймал ее ладонь, твердым движением остановил и отвел в сторону, прежде чем отпустить. Движение было холодным и безразличным. Алексис это бы привело в ужас. Блондинка не перестала быть жизнерадостной и сияющей. – Позволь представить тебе Алексис…
– Какая она… маленькая.
– Алексис моя невеста. – Голос Тео был мягким как шелк и холодным как лед. – А теперь, прежде чем я начну сердиться, вернись к своим друзьям.
Несколько секунд блондинка выглядела так, словно ее окатили холодной водой. Но потом улыбнулась, глядя из-под ресниц:
– Ты шутишь, милый.
– Я серьезен, – отрезал Тео. – У тебя две секунды. Или… видишь вот того большого парня в углу? – Он указал на охранника кафе.
Андреа отступила, высоко держа голову; длинное тонкое тело было заметно напряжено от гнева и уязвленной гордости.
– Если здесь будет некомфортно, мы можем уйти, – неуверенно сказала Алексис, не зная, как понимать эту драматическую сцену.
Тео посмотрел на нее с веселым недоумением:
– Почему мне должно быть некомфортно?
Он подал знак замотанной официантке, которая тут же пригладила волосы, одернула фартук и, забыв про остальных клиентов, поспешила расчищать для них место в углу ресторана.
– Столик забронирован, – хихикнула она, – но я подберу им что-нибудь другое.
Алексис открыла рот, чтобы возразить, но Тео уже садился и заказывал им вино, не заглядывая в меню.
– Почему мне должно быть некомфортно? – повторил он свой вопрос. – И перестань чувствовать себя виноватой, потому что этот столик был забронирован для кого-то еще. Та милая официантка сказала, что разберется, – дай ей делать свою работу.
– Та женщина, наверное, твоя бывшая девушка. Я подумала, что тебе может быть неловко быть в одном месте с ней. Она же там наверняка про тебя сплетничает…
– Ты угадала, – сказал Тео расслабленно, откидываясь на стуле и вытягивая длинные ноги. – Правду говоря, мы продержались вместе всего месяц. Она была просто одержима. Началось все как развлечение с относительно привлекательной женщиной, но превратилось в десятки звонков в день, попытки прочитать мой ежедневник, чтобы убедиться, что я не встречаюсь с кем-то еще…
Андреа хотела больше, чем он мог дать. Это было большой ошибкой. В любви Тео не мог дать ничего. Он видел, что несдержанные эмоции делают с мужчинами, – смерть матери разрушила душу его отца. Нет уж. Влюбленные женские взгляды охладили его интерес.
Алексис тем временем не могла переварить его описание блондинки как «относительно привлекательной женщины». Кого он тогда считал красавицами? Может, он ставил себя выше всех людей, потому что был настолько красив? И что он тогда думает об Алексис…
– Наверное, некоторые женщины склонны к собственничеству, – сказала она, делая глоток принесенного вина. А потом так и уставилась на бокал: это было безопаснее, чем смотреть на Тео и дальше погружаться в свои мрачные мысли.
