– Что-то случилось?
– Да, и ужасное. Королева написала папе.
– И что пишет?
– Не знаю. Я не позволила ему открыть письмо.
– Не позволили?
– Это все погубило бы, – торопливо стала объяснять девушка, не заметив насмешки в его вопросе. – Если бы папа прочитал письмо, он был бы вынужден выполнить предписания, которые в нем были. А так выходит, что он их не получал.
– Мне показалось, вы только что сказали, что получили письмо.
– Оно прибыло в дом, а мы – нет.
Он нахмурился.
– Что вы – «нет»?
– Не были дома.
– Леди Лавина, простите меня за недалекость, но у меня сложилось впечатление, что вы побывали дома. А если не побывали, то я не понимаю, как вы могли узнать о письме.
– Конечно же мы были дома!
Маркиз провел рукой по лицу.
– Возможно, мы начали разговор не с того, – обессиленно сказал он. – Я привык начинать с начала, но вы явно придумали какой-то другой способ.
Лавина топнула ногой.
– Я была бы вам благодарна, если бы вы прекратили говорить бессмыслицу. Я вполне понятно изъясняюсь.
– К сожалению, не для меня. Это письмо вам доставили или нет?
– Да, доставили. Когда мы были здесь, с вами, и оно ждало нас дома. Но папа не должен был его получить, поэтому я вернула его дворецкому и мы сразу же уехали. Когда посыльный королевы вернется, ему скажут, что мы не приезжали и что ему придется везти письмо сюда.
– Где мы все вместе его и встретим, – наконец-то понял маркиз. – Что ж, неплохо. Теперь, когда мы разобрали ваше несколько путаное объяснение, я начинаю гордиться вами.
Если он хотел успокоить Лавину этими словами, то ошибся. Нет, похвала, конечно, была приятна, но как он посмел держаться с ней так снисходительно? Неужели он думает, что ей не все равно, гордится он ею или нет?
– Где же горничная и камеристка, которыми вы меня пугали? – осведомился маркиз.
– Они следуют за нами. Мы спешили, поэтому не стали их дожидаться.
– Значит, вас проводит одна из моих служанок. Вы будете жить в комнате, которую всегда занимала хозяйка дома.
Вскоре Лавина выяснила, что комната на самом деле скорее походила на дворцовый зал. Она была угловой и имела на двух стенах огромные окна, наполнявшие ее светом.
Мебель здесь была дорогая, старинная, очень ухоженная, однако в первую очередь бросалась в глаза громадная кровать с пологом из дамаста цвета меда, державшимся на четырех столбах по углам, и украшенная богатым резным золотым карнизом.
Над камином висело огромное зеркало в золотисто-кремовой оправе под стать кровати. Потолок тоже сочетался со стилем кровати. Повсюду, куда бы Лавина ни смотрела, она видела золото: от подсвечников до кресел. У нее даже захватило дух. Как видно, маркизе Элсвик полагалось жить в роскоши.
Служанка показала ей личную ванну и дверь, ведущую в туалетную комнату.
Одно из ее окон было расположено над парадным входом, и у Лавины отлегло от сердца, когда она, выглянув в него, увидела экипаж, на котором приехали ее слуги, и телегу с вещами.
– Слава богу! – прошептала девушка.
Причина ее радости была понятна, ибо теперь, находясь в этом странном положении, она могла воспользоваться своим самым грозным оружием: красотой и обаянием.
Теперь можно было разговаривать с маркизом на равных. И она будет даже выше его. Лавина пообещала себе это.
* * *
Миссис Банти прошествовала в свои новые владения почти так же церемонно, как ее хозяйка. В черном бомбазиновом платье, дополненном черными кружевами и черной соломенной шляпкой, она величественно прошла по широкой лестнице и, миновав коридор, оказалась в комнате ее светлости.
Джил, горничная Лавины, шла позади, как фрейлина, а дальше уже двигался целый отряд лакеев, которые несли чемоданы и сундуки с вещами. Они начали было ставить их на пол, но замерли, услышав властный голос:
– Так не годится!
– Банти, дорогая, что случилось? – спросила Лавина.
– Вы не можете спать здесь. Это неслыханно!
Она гневно посмотрела на лакеев, которые пялились на нее во все глаза, разинув рот.
– А вы что тут делаете? Уходите. И пусть кто-нибудь скажет вашему хозяину, что я хочу видеть его немедленно.
Те изумленно переглянулись, гадая, найдется ли кто-нибудь настолько смелый, чтобы сообщить маркизу, что какая-то женщина вызывает его, как младшего слугу.
Ко всеобщему облегчению, внезапно маркиз появился сам, собственной персоной. Через несколько секунд ни одного лакея в комнате не осталось.
– Я пришел справиться, как вы устроились, – вежливо обратился он к Лавине. – Но вижу, ваши слуги уже прибыли, так что все хорошо.
– Все совсем не хорошо, – загремела миссис Банти, так и сверкая глазами. – Никогда в жизни я не видела ничего подобного!
Лавина замерла от ужаса, решив, что это конец. Маркиз не потерпит подобного тона. И от кого! От женщины, к тому же служанки. Однако, вместо того чтобы вспылить, Элсвик спокойно посмотрел на миссис Банти.
– Могу я узнать, что вас так встревожило? – поинтересовался он.
– Это помещение совершенно не подходит для леди Лавины.
– Это комната хозяйки дома. Я хотел оказать честь леди Лавине.
– Но она еще не хозяйка дома, и находиться в комнате, расположенной рядом с вашей спальней, для нее совершенно неприемлемо.
– Но она не расположена рядом с моей спальней, – удивился маркиз.
– Она соединяется с туалетной! – стояла на своем миссис Банти, открывая дверь и указывая на другую дверь в конце туалетной. – А за той дверью находится комната вашей светлости! – негодующе выпалила она.
– Вообще-то да, – согласился Элсвик. – Но если вы заметили, в туалетной находятся две кровати, и я думал, что их займете вы с горничной. Если мне придет в голову прокрасться через эту комнату, чтобы посягнуть на честь леди Лавины, вы наверняка остановите меня. Кроме того, дверь в мою комнату заперта.
Но переубедить миссис Банти было не так-то просто.
– Я не сомневаюсь, что у вашей светлости имеется ключ.
– Который я с удовольствием отдам вам.
– Откуда мне знать, что у вас нет еще одного ключа?
– Хорошо, – сказал маркиз. – Я дам вам пистолет, и, если вы увидите, что я крадусь через комнату, можете смело стрелять, я разрешаю.
– Банти, дорогая, – взмолилась Лавина, – прошу вас, довольно! Он смеется над вами.
– Он думает, что смеется, – заявила миссис Банти. – Он думает, что я не выстрелю.
