– С-спасибо, – промямлила та.
В его взгляде было что-то пугающее.
– Вы поняли? – повторил он. – Я сделаю все необходимое. Все.
На какой-то миг Лавина растерялась. Лорд Элсвик вел себя очень странно: он как будто смотрел сквозь нее куда-то вдаль, где видел нечто желаемое и не имеющее никакого отношения к ней.
К ее большому облегчению, продолжил он говорить уже обычным голосом:
– Нужно как следует все продумать и быть готовыми к любым неожиданностям. Королева будет недовольна, в этом можно не сомневаться. К тому же, вероятно, что-то заподозрит.
– Боюсь, что вы правы, – вздохнул граф.
– Она пошлет людей наблюдать за нами, и те будут доносить ей, как мы себя ведем. Если вы будете жить у меня, это будет более убедительно. Она еще к вам не обращалась?
– Не успела, – ответил отец Лавины. – Я слишком быстро уехал из Лондона.
– Не найдя вас дома, она пошлет посыльного в Рингвуд-Плейс. Лучше, чтобы и там вас не нашли. Более того, надо, чтобы в «Таймс» как можно скорее появилось объявление о помолвке. Нужно послать телеграмму.
– Никогда еще не посылал телеграмм, – признался граф, который с некоторой опаской относился ко всяким новомодным изобретениям.
– Я иногда это делаю. Вернее, этим занимается мой секретарь. В местном отделении газеты имеется аппарат кабельной связи, с помощью которого они передают в Лондон новости; мы можем им воспользоваться.
Маркиз сел за стол и начал составлять объявление. Пока он был занят, граф решил посмотреть книги. Он не был наделен богатым воображением и не заметил волны возбуждения, которая пробежала между Лавиной и маркизом.
Воспользовавшись тем, что граф увлекся разглядыванием книг, лорд Элсвик жестом пригласил Лавину сесть рядом, чтобы поговорить.
– Я хочу, чтобы вы поняли меня, – вполголоса произнес он. – Сейчас придет мой секретарь и я отдам ему объявление. Когда он его отошлет, обратного пути не будет. Вы понимаете, что это означает?
– Конечно, – ответила Лавина.
– Я в этом не уверен. Это означает, что из меня не получится сделать дурачка. Как только о нашей помолвке станет известно, мы будем оставаться помолвленными, пока я ее не расторгну. Я и только я могу решить, когда и как это произойдет. Все понятно?
Лавина не ответила. Манера лорда говорить так резко возмутила ее до глубины души, и девушке захотелось поставить наглеца на место. Но она не посмела. Его помощь была слишком нужна сейчас.
После недолгого молчания маркиз поднял глаза и увидел ее гневное лицо.
– Можете сердиться на меня сколько хотите, – холодно сказал он. – Мне до этого дела нет, так что не трудитесь рассказывать об этом. Я не шучу, сударыня. Если вам нужна моя помощь, вы будете делать так, как я скажу. Пообещайте мне это, или мы попрощаемся и решайте свою судьбу сами.
– У меня нет выбора, – смиренно произнесла Лавина.
– Напротив, у вас есть выбор. Вы можете послать меня к дьяволу.
– И выйти за принца Станислава? – Девушка горько усмехнулась. – Я лучше умру.
Маркиз пожал плечами.
– Не думаю. Многие так говорят, но никто, знаете ли, не умирает. Жизнь все равно продолжается. Так вы даете слово или мне порвать это объявление?
– Даю слово, – чуть слышно проговорила Лавина.
– Хорошо. Значит, мы поняли друг друга. Вы найдете меня заботливым и внимательным женихом, и я жду того же от вас. Это необходимо, если мы собираемся довести дело до конца.
Не дожидаясь ответа, он поднял лист бумаги, на котором писал, и сказал:
– Ну вот, думаю, так подойдет.
Он позвонил в колокольчик, и через мгновение в комнату вошел строгого вида молодой человек.
– Хансбери, я хочу, чтобы вы послали телеграмму. Немедленно, – сказал маркиз. – «Объявляется о помолвке леди Лавины Рингвуд, дочери лорда Рингвуда, с лордом Айвеном, маркизом Элсвиком».
Хансбери был слишком хорошо вышколен, чтобы изумление его проявилось в чем-то большем, нежели секундное замешательство. Он взял протянутый лист, взглянул на написанное и поспешил исполнять поручение.
– Теперь он расскажет всем, и завтра утром объявление появится в «Таймс», – сказал маркиз. – Королева прочтет его за завтраком, и можно считать, что дело сделано.
– Это стало бы огромным облегчением для нас, – вставил граф.
– Давайте надеяться, что ее величеству не придет в голову связаться с вами телеграммой.
– Она не любит такие вещи, – заметил граф.
– Это хорошо. Теперь поезжайте домой, соберите все, что вам понадобится, возьмите необходимых слуг и возвращайтесь сюда как можно скорее.
– Тогда я возьму с собой горничную и камеристку, – с вызовом сказала Лавина.
Она приняла твердое решение вести себя так, чтобы этот мужчина, столь не любящий женское общество, никогда не смог сказать, что она была с ним нечестна.
– Как вам будет угодно, – равнодушно бросил Элсвик.
– Я упомянула об этом, – твердо добавила девушка, задетая его безразличием, – потому что вы, как известно, не терпите в своем доме женщин. Даже слуг.
Маркиз резко повернул голову и посмотрел на нее взглядом, полным такой холодной ярости, что она слегка поежилась. В следующий миг глаза его вновь стали безучастными.
– Вы ошибаетесь, сударыня, – сдержанно возразил он. – Да, здесь бывает очень мало женщин, потому что это дом холостяка и хозяйством управляет не экономка, а дворецкий. Но уборкой занимаются несколько служанок.
– То есть они занимаются исключительно черной работой? – уточнила Лавина.
Она понимала, что поступает неразумно, намеренно выводя его из себя, но, несмотря на то что маркиз должен был стать ее спасителем, он раздражал ее так, как не раздражал еще ни один мужчина из тех, с кем ей приходилось иметь дело.
Он в недоумении воззрился на нее.
– А разве у вас дома уборкой занимаются не служанки?
– Да, но…
– В таком случае я не понимаю, к чему вы это спросили.
– Не важно, – смутилась девушка.
– Я не такое чудовище, каким меня, судя по всему, рисует молва, и вы можете привезти с собой любых служанок, каких пожелаете. Просто скажите им, чтобы держались от меня подальше. Но поспешите. Вы должны вернуться в свой дом и как можно быстрее покинуть его. И не забудьте рассказать обо всем дворне. Это самый лучший способ распространять новости. Любимое занятие слуг – обсуждать хозяев, – прибавил он ворчливо.
– Едем немедленно, – кивнул граф.
Лавина шагнула вперед. Злость ее утихла, и она смогла подумать о том, что он спасает ее от страшной участи.
– Спасибо! Вы помогли отцу и спасли меня. Мы оба очень, очень благодарны вам.
