– Да, – опять вынужденно согласился его светлость, ошарашенно глядя на него. – Я начинаю думать, что это совершенно логично.
– Однако пора завтракать. Не желаете ли пройти в столовую? – любезно предложил Фараон.
Вместе они прошли в столовую, куда одновременно с ними вошла леди Эвелин. Это было первое знакомство Джона со странными порядками, которые теперь царили в замке. Соня и Имельда подали приготовленную Джеремайей еду, после чего все вместе сели за стол.
Джон оказался в некотором затруднении. «Заблудшие овцы» они кто – слуги, к которым нужно относиться как к друзьям, или друзья, взявшие на себя обязанности слуг?
Продолжая размышлять над этим вопросом, он сел рядом с Фараоном и придвинул к себе тарелку бекона с яйцами.
– Сегодня к нам по приглашению сына придет гостья, – сообщила присутствующим леди Эвелин. – Мисс Джина Уилтон. Мы все должны ее хорошо встретить.
Все согласно закивали, со всех сторон послышались одобрительные слова, в которых учтивости было не меньше, чем подхалимства.
Выждав какое-то время, чтобы не показаться невежливым, Джон встал из-за стола. Ему хотелось получше осмотреть замок до приезда гостьи.
Увиденное ввергло его в еще большее уныние. Повсюду царили разруха и запустение, остро чувствовалась необходимость капиталовложений. Он понимал, что если у него была бы хоть капля здравого смысла, он бы послал записку Джине с тем, чтобы она не приезжала.
Но это выглядело бы невежливо. К тому же пусть лучше она увидит все своими глазами. Может быть, тогда мисс Уилтон поймет, почему ее план не сработает. А иначе энергичная девица не даст ему покоя.
Джон отправился на конюшню и нашел конюха.
– Я хочу, чтобы кто-нибудь доставил карету по этому адресу, – сказал он, протягивая листок с адресом Джины. – Кто сейчас кучер?
– Фараон этим занимается, ваша светлость.
– Разумеется, – пробормотал Джон. – И как это я раньше не догадался?
Следующий час он провел как на иголках, репетируя, как будет говорить мисс Уилтон, что ей нужно забыть о своих славных, но несбыточных планах.
Но когда она приехала, красивая и взбудораженная, Джон понял, что ему не хватит смелости расстроить ее.
Девушка помахала ему издалека, и он помахал ей в ответ, не отрывая взгляда от приближающейся кареты.
Становилось понятно, что молодой герцог не сможет пойти ей наперекор и исполнит все ее желания. И это тревожило его больше, чем что бы то ни было.
Когда Джина подбежала к нему, он смог лишь протянуть ей руку и сказать:
– Рад вас видеть. Надеюсь, я прислал карету не слишком рано? Мне просто не терпелось продолжить разговор. – «И снова увидеть вас», – прибавил он про себя. – Пойдемте, я познакомлю вас с матерью. А потом осмотрим дом.
Джон обратил внимание, что одета она была элегантно, но строго: простой плащ, на голове соломенная шляпка, под плащом – юбка и некий предмет одежды, который мог быть блузкой, но больше походил на мужскую рубашку с галстуком.
Он знал, что некоторые женщины одеваются так, на мужской манер, и всегда находил это неподобающим, но ей, как ни странно, это шло.
Ведя ее по коридору, Джон заметил, что она осматривается со все нарастающим беспокойством.
– Я предупреждал, – пробормотал он.
– Все очень плохо, – согласилась девушка. – Но мы же не малодушны?
– Ну, я думаю, немного… – признался Честер.
– Вздор! Мы не малодушны! Мы уверены в себе! Мы непоколебимы! Мы не принимаем возможности поражения.
– Я бы не стал так говорить.
– Ничего, станете.
Сделав еще несколько шагов, Джина сказала:
– Ваша светлость…
– Джон! – в отчаянии вскричал молодой герцог. – Если кто-нибудь еще назовет меня «ваша светлость», я выброшусь из окна.
– Джон, что это за люди на меня смотрят?
– Где? – Он проследил за ее взглядом наверх лестницы и успел заметить несколько голов, исчезнувших в следующую секунду. – Это друзья моего дяди, – усмехнулся он. – Близнецы Имельда и Соня, Джеремайя (он готовит, как бог) и Фараон, который пытается удержать небо на месте.
– Кто?!
– Позже объясню, – поспешил добавить он. – Мы почти пришли, вот комната мамы. Пожалуйста, не рассказывайте ей, что мы обсуждали вчера, потому что я еще не упоминал о нашем плане.
– О, хорошо! – сказала мисс Уилтон с воодушевлением, от которого у Джона стало неспокойно на душе. – Потому что я уже придумала, как его улучшить.
Потом, чтобы успокоить его, она взяла Джона под руку и вошла вместе с ним в комнату леди Эвелин.
Глава 4
Мать Джона была в платье, которое он видел уже года два назад, но выглядело оно по-прежнему элегантно. Никто бы не догадался, что леди Эвелин приходится экономить.
Леди Джеймс Честер сердечно приветствовала Джину и окинула ее взглядом, не оставлявшим сомнения в ее помыслах.
– Моя дорогая девочка, – сказала леди Эвелин, – сын мне все о вас рассказал.
Джону захотелось спрятаться куда-нибудь.
– Сударыня, я искренне надеюсь, что не все, – убежденно произнесла Джина.
– Вот как? Почему?
– Вы бы хотели, чтобы какой-нибудь джентльмен знал о вас все? – произнесла девушка и вдруг подмигнула леди Эвелин.
Мать Джона удивленно покачала головой.
– Вы совершенно правы, – сказала она. – Это было бы невыносимо. Мой собственный дорогой супруг, к счастью, не знал обо мне всего до самой смерти.
В комнату скользнула одна из близнецов с подносом. Поставив его на стол, женщина начала разливать чай.
– Джон говорит, что вы учительница и как учительница любите поучать.
– Нет, мама, я не совсем так…
– Значит, он действительно многого обо мне не знает, – посмеиваясь, сказала Джина. – Я всего лишь сказала, что интересуюсь местом учителя, потому что мне больше нечем заняться. Я не говорила, что учительствую.
– Понятно. Должно быть, он из-за страха неправильно вас понял.
– Из-за страха? – удивилась Джина.
– Видите ли, мой сын из тех старомодных мужчин, у которых образованные женщины вызывают ужас.
Джон закрыл ладонью глаза.
– Вы хорошо образованны? – поинтересовалась леди Эвелин.
– Боюсь, что да, ваше высочество, – извиняющимся тоном ответила Джина. – Моя мать была дочерью приходского священника, и он обучил ее греческому и латыни, а еще математике, логике, французскому, итальянскому и литературе. Все эти знания она передала мне. Я одно время ходила в школу, но маме не понравилось, какое там дают образование. Все там было несерьезно. История в картинках и тому подобное. Нас учили названиям цветов и как писать дурацкие стишки, но не учили разбирать предложения. Поэтому мама забрала меня оттуда. В старости дедушка стал жить с нами, и я продолжала учиться у него.
