— Гражданка Клюкова! — воскликнул он. — Я вас сейчас за клевету привлеку.
— Во-во! — неожиданно обрадовалась Раиса Захарьевна. — Привлекай. Глумись над бедной вдовой! Каждый в меня плюнуть норовит!
— Ну что ты, мама! — кинулся утешать ее Митя. — Я не позволю тебя обижать.
— И мы не убивали вашу дочь, — сказал Прапор. — Сами бы хотели знать, кто это сделал.
Он ляпнул и тут же прикусил язык. Но было уже поздно. Раиса Захарьевна подняла заплаканное лицо и уставилась на Прапора своими маленькими глазками.
— Что вы хотите сказать? — спросила она. — Что Любка не сама на себя руки наложила? Ее что, убили, что ли?
Она перевела взгляд на капитана, который смущенно кивнул.
— Ах ты, гадюка какая! — внезапно налилась гневом Раиса Захарьевна. — Подлая тварь! Мало тебе, что ты мужа у моей девочки отбила, так теперь тебе еще и жизнь ее понадобилась.
И с этими словами она сделала попытку придушить сидящую в углу Любиму. На выручку жене кинулся Виктор, а на помощь матери Митька. В конце концов продолжавшую сыпать страшными проклятиями Раису Захарьевну все же оттащили от дрожащей Любимы.
— Гражданка Клюкова, вы не должны никого обвинять, тем более безосновательно, — попенял ей Коля.
— Помолчи ты, щенок! — закричала женщина. — Много ты знаешь. Безосновательно! Скажешь тоже! Есть у меня основания. И еще какие! Эта стерва боялась, что Виктор кое-что про ее художества узнает и бросит ее. Вот так-то! Мне Любка сама сказала!
— Раиса Захарьевна, замолчите! — внезапно побледнел Виктор. — Любима была моей женой до вашей Любки. И если бы она не исчезла, то я на вашу Любку никогда бы и не посмотрел. Вам лучше знать, как получилось, что я женился на вашей дочери. Никакой любовью там и не пахло.
— Вот ты и спроси у своей драгоценной и любимой нынешней женушки, чем она все эти годы занималась и где и с кем она их провела! — закричала Раиса Захарьевна. — Любка-то моя про нее много чего узнала! Все эти месяцы только и думала, как бы эту паскуду на чистую воду вывести да тебе, дураку, глаза раскрыть.
— И что же она узнала? — спросила Мариша.
— Много чего, — кивнула в ее сторону Раиса Захарьевна. — Да только не вашего это, голубушка, ума дело. Сейчас говорить не стану. Только знаю, что моя дочь много чего об этой подлюке сказать могла. И ты, Витя, ее бы точно бросил. Мне Любка так и сказала. Радостная такая домой прибежала. Мама, говорит, я такое про эту стерву узнала, закачаешься. И теперь Виктор ее точно выгонит.
И, закончив свою речь, Раиса Захарьевна откинулась на спинку дивана, куда ее усадили. Видя это, капитан негромко кашлянул, призывая всех к вниманию.
— Отношения между собой будете выяснять позже, — сказал он. — А пока… Пока мне поручено вести дело об убийстве гражданки Плаховой.
— Она Клюкова! — хмуро поправил его Виктор. — Любка фамилию после нашего развода девичью взяла.
— Вот в связи с этим порученным мне расследованием обстоятельств смерти гражданки Клюковой, — послушно поправился капитан, — и в связи с тем, что эксперты примерно установили временной промежуток, когда она рассталась с жизнью, у меня есть к собравшимся несколько вопросов.
Первый вопрос капитана оригинальностью не блистал. Он желал знать, кто последним видел убитую живой.
— Разумеется, это был убийца! — проворчал Женька. — Что за дурацкие вопросы?
— Придумайте получше! — неожиданно разобиделся капитан. — Тоже мне, умники. Сами дел наворотили, а меня критикуют. Вот вы, вы лично, когда видели погибшую живой в последний раз? Когда это было?
— Около половины первого, — пожал плечами Женька. — Мы разошлись около полуночи. Потом я не мог заснуть, поворочался и вышел покурить. Тогда я ее и видел.
— И когда вы вернулись в дом?
— Почти сразу же, — ответил Женька. — Минут пятнадцать посидел на улице, потом меня комары закусали, и я вернулся. И лег спать в гостиной. Все это могут подтвердить.
— Подтверждаем, — кивнули мы с подругами. — Он здорово храпел, мы слышали.
— Хорошо, — кивнул капитан. — В таком случае, вы можете быть свободны.
— Почему это он может быть свободен? — насупился Виктор. — За пятнадцать минут многое можно успеть. А этот тип весь вечер возле Любки крутился, только не на ту напал. Нужен ты ей!
— Он может быть свободен, потому что смерть наступила примерно в промежутке от двух до половины четвертого утра, — пояснил всем капитан. — И сразу хочу спросить, у кого из присутствующих есть на это время алиби? Лучше скажите сразу, чтобы не усложнять процесс.
Алиби оказалась у Женьки и у Прапора, которые громко храпели, так что их слышали все. Алиби оказалось и у нас с подругами, поскольку мы все время держались вместе в ожидании, когда наконец явится домой Любка. Любима и Виктор подтвердили алиби друг друга, чем всем и пришлось довольствоваться, потому что наверх к ним никто не поднимался. А внизу среди ночи тоже их никто не видел. Правда, мне не давало покоя мужское покашливание, которое я слышала в кухне, куда и вела лестница мансарды. Но, с другой стороны, мне могло и почудиться. Прапор и Женька выводили такие рулады и так хрюкали, икали и чмокали во сне, что могли и кашлянуть ненароком.
В связи с тем, что у всех собравшихся имелось алиби на момент убийства, капитан зашел в тупик, а потом согласился выслушать наш рассказ о том, как соседский мальчишка, браконьерствуя возле реки, видел Любку в обществе какого-то высокого мужчины. Было это около двух часов ночи. По словам мальчишки, потом эти двое двинулись в направлении деревни. Он за ними не пошел, так как боялся оставить сети без присмотра.
— Вы не знаете, кто это мог быть? — обратился капитан к Раисе Захарьевне. — С кем из высоких мужчин ваша дочь общалась?
— Не было у нее никаких мужчин! — возмущенно воскликнула Раиса Захарьевна. — Что вы мою дочь порочите! Любка у меня в строгости была воспитана. Я ее замуж невинной девушкой отдала! Вот так-то. Не то что нынешняя молодежь — где только подолом не трясут.
— Гражданка Клюкова, никто вашу дочь и не собирается позорить! — вспыхнул капитан. — Я разве сказал, что она с любовником встречалась? Нет! Я вас спросил, были ли у нее знакомые мужчины высокого роста. Может быть, кто-то ей угрожал в последнее время? Или ее преследовали? Шантажировали? Она вам не жаловалась ни на что такое?
— Нет, — немного подумав, покачала головой Раиса Захарьевна. — Любку все любили. И никаких мужчин в ее жизни не было. Только разве что Костик… Он высокий, но он бы никогда мою дочь не обидел. Он ее боготворил.
— Что за Костик такой? — неожиданно ревнивым голосом спросил Виктор. — Откуда он появился?
— А тебе что за дело? — злобно посмотрела на него Раиса Захарьевна. — Ты с моей дочерью развелся. Ну и все! Помалкивай теперь!
И, повернувшись к капитану, она продолжила:
