— Скажите, — окликнула его Мариша, выведя из транса, — а что вы делали после того, как в пятницу узнали о разрыве со своей невестой?
— Что я делал? — изумленно повторил Костя. — Конечно же, вернулся на свое рабочее место. Правда, если вы меня спросите, чем я конкретно занимался, то, пожалуй, я вам и не отвечу. Мысли были целиком заняты Любой. Так что все вопросы по работе я решал чисто автоматически, плохо понимая, что делаю.
— А потом? — настойчиво спросила Мариша. — Что вы делали после работы?
— Пошел домой и напился, — чистосердечно признался нам Костя. — Пожалуй, впервые в жизни набрался до такой степени, что полностью отключился от реальности.
— Вам же могло стать плохо! — воскликнула Катька с завидным участием. — Рядом с вами хоть был кто-нибудь, чтобы оказать помощь?
— Да, — кивнул Костя, так пораженный Катькиным сочувствием, что даже не понял ее маневра — ненавязчиво выяснить, есть ли у него алиби. — Моя мама была дома. И отец тоже. Мы собирались ехать на дачу, я должен был их отвезти на своей машине. Они меня ждали, собрались, сидели на вещах. Но у меня все мысли, что это пятница и родители ждут меня, вылетели из головы. Честно говоря, я не помню, как притащился домой. Но утром я точно очнулся в своей кровати. И родители рассказали, что я пришел поздно вечером. Совершенно невменяемый и ничего не сумел им объяснить. Они страшно перепугались, потому что в таком состоянии видели меня впервые.
— Ужасно, — покачала головой Катька. — Вы не должны так переживать из-за Любы. Она плохо поступила с вами. А вы еще встретите девушку, которая по достоинству оценит вас и полюбит.
— Мне никто не нужен, — отвернувшись к окну, хмуро бросил Костя. — Скажите, а его посадят?
— Кого?
— Виктора, он же убил Любу, — ответил Костя. — Раиса Захарьевна в этом не сомневается.
— Это решит следствие, — сказала Мариша. — И если его признают виновным, то наказание определит суд. Мы только ищем виновника.
— Да что его искать?! — воскликнул Костя. — Мне Раиса Захарьевна уже все рассказала. Дело совершенно ясное. Виктор был там, ему не хотелось расставаться со своим имуществом, с домом, который он неосмотрительно уступил Любе. Она возражала, он разозлился и толкнул ее. Она упала, ударилась головой и… Думаю, он не собирался ее убивать. Но так получилось.
— Его алиби подтвердила жена, — сказала Мариша.
— Жена! — пренебрежительно фыркнул Костя. — Вам лучше других должно быть известно, что любящая женщина подтвердит и не такое, лишь бы выгородить своего мужа. А может быть, это она и убила Любу. Из ревности! И тогда, подтверждая алиби Виктора, она заодно доказывала и свою непричастность к убийству. Одним выстрелом — двух зайцев!
— Любящая женщина, — пробормотала Мариша. — В таком случае ваше алиби тоже ни к черту не годится.
— Что? — вытаращил на нас свои близорукие глаза Костя. — Что вы этим хотите сказать? Что это я убил Любу? Да это самое нелепое предположение, которое я слышал в своей жизни!
— И тем не менее повод для мести у вас был! — строго сказала ему я. — Она ведь вас бросила! Вы почувствовали себя оскорбленным. И к тому же вам захотелось посмотреть, на кого она вас променяла. Вы знали, что она будет в эти выходные в деревне. И, рассудив, что наверняка ее новый предмет страсти тоже будет рядом, поехали туда. А дальше все было так, как вы и рассказывали. Убивать вы ее не собирались. Но слово за слово, дело дошло до ссоры. Вы ее ударили, она упала и…
— Никогда! — вскричал Костя и даже вскочил со своего места. — Никогда! Никогда! — кричал он, бегая по своему кабинету. — Никогда в жизни я бы не смог причинить зло моей Любе. А ударить ее… Это и в дурном сне не могло мне присниться!
Мы слушали и кивали. Судя по вспышке, которую продемонстрировал нам Костя, он, несмотря на свою меланхолическую внешность, был человеком вспыльчивым. И внутри его полыхал огонь страстей. Как знать, что на самом деле он чувствовал к Любе, беспощадно растоптавшей его любовь. Недаром же он вернулся в пятницу после неудачного обеда к себе в банк почти в невменяемом состоянии.
— У вас ведь есть машина, — продолжила разговор Мариша, которую мало колыхали такие всплески эмоций у подозреваемых. — Значит, вы вполне могли доехать до Верхнего Бора — до Любиной деревни, подкрасться там незаметно к ее дому и подкараулить, когда она выйдет из него.
— Глупости! Меня бы заметили!
— А вас и заметили, — сказала Мариша.
— Что? — побледнел Костя. — Не может быть! Вы лжете. Меня никто не мог видеть!
— Вас видел соседский мальчишка, — невозмутимо произнесла Мариша.
— О господи, — простонал Костя. — Там было так темно, как он мог меня увидеть?
У нас даже дыхание сперло от радости. Признался! Молодец Мариша! Выходит, Костя был там в ночь, когда убили Любу. Еще небольшое усилие, и он, пожалуй, признается, что это он ее и убил!
— Ну да, — кивнула Мариша. — Он видел, как вы встречались с Любой у реки.
— Что? — осекся Костя. — Где он меня видел? У реки? Но я там не был!
— Послушайте, — теряя терпение, произнесла Мариша. — Если уж вы признались, что ездили ночью к Любе, то имейте смелость признайтесь, что вы ее и убили.
— Но я ее не убивал! И это не я разговаривал с ней у реки! Мальчишка все перепутал. И ничего у вас на меня нет! Вот так-то! Вы все лжете!
На его лице разлилось такое облегчение, что мы сразу поняли, что у реки и в самом деле был не он.
— А мое алиби подтвердят мои родители, — продолжал ликовать Костя. — И ничего вы никому не докажете. А сейчас уйдите! Я больше не могу уделить вам ни минуты времени.
Мы молча поднялись и направились к выходу. Но у самой двери Мариша остановилась и обернулась к нему.
— И вы еще смели что-то говорить о том, что любили бедную погибшую Любку, — презрительно бросила она. — А чуть коснулось дела, вы сразу же поспешили спрятаться в кусты. Собственное спокойствие вам важнее поимки преступника, убившего Любу!
— Это-то тут при чем? — пробормотал Костя.
— А при том, что своим трусливым умалчиванием вы помогаете скрыться настоящему преступнику! — заявила ему Мариша. — Вы там были, вы могли видеть что-то или кого-то. И ваши показания помогли бы следствию наказать истинного виновника. А вместо этого вы ведете себя, как последний трус! Что ж, отсиживайтесь в стороне, а тем временем преступник, убивший вашу любимую женщину, будет и дальше гулять на свободе!
И она взялась за ручку двери и решительно вышла. Мы покинули кабинет Кости следом за ней в полнейшем молчании.
— Вот ничтожество! — воскликнула Мариша, когда мы оказались на улице. — А ведь казался вполне самостоятельным. Куда там! Чуть его жареный петух в… клюнул, сразу же к мамочке под юбку полез! Алиби у него, видите ли! Естественно, его мамочка и папочка подтвердят все, о чем он их попросит. Что же они из-за какой-то посторонней девки, да еще обидевшей их дорогого мальчика, станут сыночка под суд своими показаниями подводить?
