— Чтобы вы знали, у меня и у Виктора есть алиби на время убийства Любки, — высокомерно отозвалась Любима.
— Алиби? — вытаращили мы на нее глаза.
Про алиби мы слышали впервые.
— Да, — кивнула Любима. — Плохо воспитанные местные мальчишки подсматривали за мной и Виктором, когда мы… Одним словом, занавесок или штор в мансарде нет. И когда двигаешься по комнате, то из соседнего дома мансарда прекрасно просматривается. И эти негодники всю ночь глазели на нас.
— Вот как? — задумалась Мариша. — Это многое меняет.
— Я бы поговорила с их родителями и предложила им наказать мальчишек за такое поведение, но они, сами того не желая, оказали нам с Виктором услугу. Так что я решила их простить, — великодушно закончила она свою речь.
— Но все же, я насчет вашего собственного мальчика. Как же вы решились?
— Что вам сказать? Так получилось!
Нам с Катькой было отлично видно, что этот разговор Любиме очень неприятен. Она неохотно и невнятно отвечала на вопросы Мариши. А в конце концов и вовсе выскочила на улицу, отделавшись каким-то явно надуманным предлогом.
— Не спрашивайте меня ни о чем! — воскликнула она на прощание. — Это вас совершенно не касается!
— И чего ты к ней привязалась? — спросила у Мариши Катька. — Знаешь ведь прекрасно, люди о собственной подлости вспоминать не любят. А ты ее пытаешь. Почему да почему?
— В самом деле, — поддержала я Катьку. — Тебе же Виктор сам объяснил: они с женой вместе приняли решение сбагрить больного ребенка государству. Вот она и сдала ребенка, воспользовавшись помощью любовника. А чтобы в глазах своих знакомых не выглядеть выродками, решили инсценировать похищение! Мол, спросят, а где же ваш сыночек? А они любопытным газетную вырезку под нос. Мол, бедные мы, несчастные, похитили у нас нашего дорогого мальчика! Их еще и пожалеют.
— Но меня интересует тот человек, который помог Любиме избавиться от сына, — сказала Мариша. — Кто он такой? Как его звали? Мы ведь до сих пор о нем ничего не знаем! И вы заметили, что Любима, стоит о нем заговорить, словно воды в рот набирает?
— Что тут непонятного? — пожала я плечами. — Это ее прежний любовник.
— Но как он ее нашел у баптистов спустя двадцать лет? Нет, вы как хотите, а я должна все это выяснить.
И Мариша бросилась следом за Любимой, которая спасалась от нее в обществе мужа, который уже окончательно пришел в себя и готовил снасти для рыбалки. Но Маришу это ничуть не смутило. Она отозвала Любиму в сторону и продолжила допрос.
— Что вы ко мне привязались? — наконец почти со слезами выкрикнула Любима, которая упорно продолжала нам «выкать», хотя все в нашей разношерстной компании давно перешли на «ты». — Что вам от меня нужно? Мало того, что у меня двадцать лет жизни пропали? И вместо того, чтобы жить с любимым мужем, я жила с совершенно чужими мне по духу и воспитанию людьми, ровным счетом ничего не помня о своей прошлой жизни. Вы даже представить себе не можете, какой это кошмар! Как я не свихнулась там, это уму непостижимо.
— Но кто все-таки приезжал за вами к сектантам? — спросила Мариша.
— Вот прицепились! Если вам угодно, это был мой бывший любовник! — воскликнула в конце концов Любима, воспользовавшись тем, что Виктор скрылся за домом и не мог слышать ее слов. — Достаточно вам? Теперь что? Донесете мужу?
— Но как он вас нашел? — удивилась Мариша.
— Я сама ему позвонила! Да! А что тут удивительного? — пожала плечами Любима. — В последние годы память стала понемногу возвращаться ко мне. Я вспомнила, как меня зовут. Вспомнила о ребенке. И хотя многое из прошлого все еще оставалось скрыто от меня пеленой беспамятства, но я уже помнила достаточно, чтобы начать действовать. Я отлично понимала, что сектанты добровольно меня никогда не отпустят. Такие уходы в их сообществе не приветствуются. Да и куда мне идти — без денег и документов? И я позвонила своему другу.
— Но почему именно ему? — изумились мы с Катей. — А не своему родному мужу?
— Я сначала и позвонила Виктору, — не слишком охотно призналась Любима. — Но трубку снял не он, а какая-то женщина и сказала, что мужа, понимаете, ее мужа, нет дома. И я поняла, что у Виктора теперь другая жена, другая жизнь и вряд ли он помчится мне на выручку, даже если я и поговорю с ним. И вообще, чтобы удачно похитить меня у сектантов, нужен был другой человек. Более решительный, более фартовый, если хотите! И потом, я хотела знать, где мой сын. И что с ним.
— И поэтому вы позвонили своему прежнему любовнику, а что дальше? — спросила у нее Катя.
— Да, я ему позвонила, — немного подумав, кивнула Любима. — У меня в памяти сохранился его старый телефон. Я позвонила, и он после первого же гудка снял трубку. Мне показалось, что это доброе предзнаменование. И к тому же, вы не поверите, но он сразу же узнал меня. И обещал, что решит мои проблемы в ближайшее время. И он сдержал свое слово. Не прошло и месяца, как он приехал за мной. А когда я спросила, где мой сын, отвез меня к нему.
— Но откуда он знал Мишин адрес? — изумилась Катя.
— Откуда? Узнал, — пожала плечами Любима. — Не так это уж было и трудно. Разумеется, он помнил, где оставил моего ребенка. А выяснив, что никто к ним не поступал, он понял, что ребенок попал в руки кого-то из сотрудников. Выяснить, кто дежурил в ту ночь, тоже не составило особого труда. В том детском доме в отделе кадров работает настоящая церберша. Она знала про всех сотрудников всю подноготную. И она же рассказала про двух одиноких женщин — сестер, одна из которых работала в их детском доме, а у другой внезапно появился внебрачный ребенок. Выяснить адрес этой женщины и вовсе было просто.
— Мы знаем, — кивнула Мариша. — А что было потом? После того, как вы навестили вашего сына?
— Потом Георг дал мне паспорт на мое имя, немного денег и билет до Питера. И сказал, что я должна вернуться к своим родным.
— А почему вы не могли остаться с ним?
— У него уже была семья. Дети. Из-за меня он не хотел ничего менять. Только ради нашего прошлого он помог мне, когда я очень нуждалась в помощи. Но я поняла, что не могу претендовать на что-то большее. Поняла и без слов.
— А почему вы сказали милиции, когда началось следствие по розыску вашего сына, что человека, укравшего Мишу и приходившего к вам на квартиру в Евпатории, звали Анатолием?
— А как вы сами думаете? — пожала плечами Любима. — Может быть, я должна была еще сказать, что я сама просила его похитить моего ребенка? Разумеется, я выгораживала его как могла. Да я и в самом деле немного знала о Георге. Я влюбилась в него как кошка. С Виктором у меня никогда ничего подобного не было. И мне казалось, что и Георг отвечает мне взаимностью. Но… Но, как выяснилось спустя двадцать лет, его чувства проверку столь длительной разлукой не выдержали. Но у меня нет к нему претензий. Он все сделал, как я его просила.
— Но это же глупо подкидывать ребенка в детский дом. Его бы там наверняка нашли, — сказала Мариша. — Ведь это недалеко от Евпатории. И подкидыша так просто не утаишь. То есть если бы сестра Надежды Сергеевны не надумала присвоить мальчика, то менты бы его точно нашли. И вернули бы вам.
