В отличие от своего товарища, простодушного Росцелина, Жерар не засмеялся.
– Говорят, что ты была кормилицей молодого графа, – недоверчиво сказал он, – но ты не похожа на кормилицу.
Матильда подняла голову и посмотрела ему в глаза:
– И как же, по-твоему, должны выглядеть кормилицы?
Жерар промолчал, а Росцелин широко улыбнулся, поднял руку и указал на ее грудь, которая, вопреки его ожиданиям, была не пышной, а маленькой.
– Я не кормлю Ричарда уже много лет… – пробормотала девушка.
Этот ответ не произвел на них впечатления. Не важно, большая грудь или маленькая, – глядя на женщину, такие мужчины не хотят думать о том, скольких детей она вскормила. Матильда поспешила исправить свой промах и быстро сбросила накидку. Пусть она не могла похвастаться большой грудью, но теперь у нее были открыты плечи. Сегодня Матильда облачилась в платье, похожее на те, которые раньше любила носить Герлок, а волосы расчесала до блеска, заплела в тоненькие косички и перевязала ярко-красными лентами.
Казалось, мужчинам нравилось то, что они видят, потому что глаза у них сверкали.
– Может, сыграешь с нами партию? – предложил недоверчивый Жерар, и только теперь девушка заметила, что на столе были не только кружки с медовым вином, но и игральные кости из китового уса.
Она понятия не имела, что нужно с ними делать, ведь знала всего одну настольную игру – хнефатафл, в которую иногда играла с Герлок и Спротой, и в ней фигуры были изготовлены из янтаря, стекла и рогов животных. Тем не менее Матильда с притворным воодушевлением кивнула.
– Если вы не боитесь проиграть! – самоуверенно воскликнула она и громко рассмеялась.
Чуть позже Матильда уже сидела рядом с мужчинами, пробовала медовое вино, пыталась понять правила игры – и призывала себя к терпению. Как бы она ни хотела, чтобы все это быстрее закончилось, нужно было дождаться, когда на королевский замок опустится ночь и все лягут спать. К тому же нельзя было торопиться с вопросами, хоть мужчины и успели уже назвать ей свои имена.
И лишь после того, как кружки с медовым вином наполовину опустели, а лица воинов раскраснелись, Матильда, проигравшая две партии и выигравшая столько же, решилась спросить о Людовике.
– Король куда-то уехал? – будто невзначай поинтересовалась она. – Когда я была у Ричарда, я слышала, что он уже давно не навещал мальчика.
– О, этого он не делал уже целую вечность! – заявил Росцелин. – Хотя его величество уже вернулся с охоты, к молодому графу он еще не заходил. Здесь очень скучно, и нам редко кто-нибудь составляет компанию, тем более такая женщина, как ты.
Он бросил на Матильду нескромный взгляд.
– Превосходная женщина! – вторил ему Жерар. Его считали более тщеславным и осторожным, но медовое вино и красота Матильды сделали свое дело. – Говорят, что норманнские женщины очень сильные. Это правда?
Когда он внезапно придвинулся ближе, девушка отстранилась, но все же заставила себя игриво улыбнуться:
– О да, мы сильные. Но прежде всего мы ловкие. Я могла бы доказать вам это в другой игре, потому что эта мне уже немного надоела. Как насчет того, чтобы пометать кости? Думаю, вам не удастся меня победить.
Метание костей было детской забавой, но Жерар и Росцелин с воодушевлением приняли предложение.
– Я бы тоже с удовольствием продемонстрировал тебе ловкость своих рук! – воскликнул Росцелин.
– Да ну? У тебя же лапы, а не руки! – съязвил Жерар. – А вот я всегда бросаю кости прямо в цель, потому что у меня есть необходимое чутье.
Его руки тоже были похожи на лапы, но Матильда лишь улыбнулась еще шире и восторженно попросила:
– Что же, тогда несите кости!
Росцелин услужливо поднялся, но Жерар не сдвинулся с места. Казалось, что его чрезвычайно привлекала возможность остаться с Матильдой наедине. Этого девушка допустить не могла. Она наклонилась к нему:
– К сожалению, кости не могут утолить голод, а играя с вами, я проголодалась. Ты не мог бы принести нам поесть?
Жерар нахмурился.
– Прошу тебя! – с мольбой воскликнула Матильда, не давая ему возможности отказаться. – Иначе мне придется самой выпрашивать в кухне кусочек хлеба.
К ее облегчению, он все-таки поднялся и вслед за Росцелином пошел вниз по лестнице. Наконец-то она осталась одна возле наполовину наполненных кружек!
Девушка долго ждала этого момента, но не решалась перейти к делу. Какими бы навязчивыми ни были слова и взгляды этих мужчин, все же они не переходили границ вежливости – наоборот, они оказались добродушными людьми и не заслуживали того, чтобы им причиняли вред. Если Матильде удастся осуществить свой план, их обоих наверняка казнят. Конечно, приговор зачитает король, а исполнять его будут воины, но именно она посылает этих мужчин на смерть, и, представив себе их невинные лица, девушка почувствовала, что не может так поступить. Но потом Матильда подумала о Ричарде, о Спроте, об Осмонде, об Арвиде и собралась с духом. Слишком много людей рассчитывало на нее и на то, что она преодолеет угрызения совести и сделает зло во имя добра.
Матильда открыла привязанный к поясу кожаный мешочек и высыпала часть его содержимого в кружки с медовым вином. В монастыре Святой Радегунды она многое узнала о травах, в том числе и то, что некоторые из них, а именно белена, дурман и мак, вызывают сонливость.
Едва Матильда спрятала мешочек, как воины вернулись обратно. Собственно говоря, девушка была не голодна, но обрадовалась тому, что может смотреть на еду, а не им в глаза, и набросилась на холодные гусиные окорочка и хлеб.
Даже вдоволь насытившись, Матильда делала вид, будто все еще хочет есть. Мужчины много пили и вскоре стали тереть глаза. Тем не менее они долго не поддавались усталости, и девушка испугалась, что взяла слишком мало трав. Но когда Матильда поднялась, громко спросила, кто хочет первым доказать свою ловкость, и, не став дожидаться ответа, бросила кости, то, кроме стука, услышала громкий храп. Она обернулась: Росцелин положил голову на стол, а Жерар – на плечо товарища. Оба погрузились в крепкий, глубокий сон.
Матильда вновь почувствовала угрызения совести, но быстро взяла себя в руки. Она надела накидку и бросилась в покои, где ее уже с нетерпением ждали Ричард и Осмонд.
– Они спят! Они спят крепким сном! Где Арвид?
– Он только что приходил и сказал, что в коридорах все тихо.
Пока Матильда выполняла свою часть плана – опоить стражников, Арвид, низко надвинув на лицо капюшон, следил за тем, чтобы они никого не встретили, выходя из замка. Даже если бы кто-то его увидел, монах, который по ночам не спит, а молится, ни у кого не вызвал бы подозрений.
Матильда пожалела, что Арвида не оказалось рядом и он не мог подбодрить ее кивком головы, но ждать его возвращения было некогда.
– Начинаем! – скомандовал Осмонд и принес из угла комнаты охапку соломы.
