– Думаю, это все придет со временем, проснется материнский инстинкт.
– Это всего лишь миф, подогреваемый слюнявыми рекламными роликами и розовыми открытками. Дети только и знают, что писаться и кричать, их невозможно понять, и судя по моему опыту, их цель существования – довести взрослых до удара.
– Может быть, тебе отдать ребенка на усыновление? – спросил Гэвин невозмутимо.
Невозможно было увидеть, к какому варианту склоняется он сам, но, стоило ему произнести эти слова – и она поняла, что это для нее совершенно не вариант.
– Нет. Он или она, кто бы это ни был, мой малыш, моя кровь. Как бы все ни обернулось, я буду стараться изо всех сил стать лучшей матерью для этого ребенка.
Выражение его лица смягчилось, и во взгляде появилось восхищение.
– Я помогу тебе – как только сумею… даже если выяснится, что он не мой.
– Прекрати об этом говорить! – воскликнула Кэссиди. – Ты – его отец.
Внезапно на нее нахлынули эмоции – сказались несколько недель беспокойства и страха. Она всегда ненавидела женщин, которые манипулировали мужчинами с помощью слез, но не смогла сдержаться и громко зарыдала, спрятав лицо в ладонях.
Гэвин подошел незаметно и обнял девушку.
– Тише, ты побеспокоишь малыша. Все будет хорошо, я обещаю.
Эти успокаивающие слова заставили Кэссиди расплакаться еще сильнее. Было ужасно осознавать свою беспомощность. Всю жизнь она была первой ученицей, примерной дочерью, примером для других детей. У нее был грандиозный план, и она прикладывала все усилия, чтобы его достичь. И вдруг потеряла работу, о которой мечтала, дом и отцовскую поддержку, а приобрела ответственность, к которой была в данный момент не готова.
Это расплата за нарушение правил, подумала Кэсс. Кому-то удается выйти сухим из воды, но не ей. Она всегда верила в то, что за проступки придется расплачиваться.
Прижавшись щекой к твердому плечу Гэвина и обняв его за талию, она глубоко и медленно вздохнула. От него пахло так же, как и той ночью в Вегасе – лосьоном после бритья, теплой кожей и чем-то неуловимо мужским.
Если бы он подержал ее вот так подольше, Кэссиди попробовала бы поплакать еще. Но нет – буря эмоций пронеслась. Когда она начала успокаиваться, вытирая нос тыльной стороной ладони, Гэвин пошарил в кармане, достал носовой платок из мягкого хлопка и молча отдал Кэссиди. Тот еще хранил тепло его тела.
Мужчина отодвинул волосы с ее лица.
– Ты в порядке, Кэсс?
Она вздохнула:
– Да какой тут может быть порядок? Девять месяцев мучений впереди.
– Не преувеличивай, – сказал он, и в глазах его заплясали бесенята. – Уже, должно быть, семь.
– Тебе легко говорить, – прошептала она. – Это ведь не тебя раздует, как корову, и не ты будешь страдать от изжоги, и не тебе придется каждую минуту бегать в туалет…
Он закрыл ей рот рукой и легонько поцеловал в лоб, а потом прижался подбородком к ее макушке.
– Ты будешь самой прекрасной беременной женщиной в мире. Мужчины будут останавливаться на улице, чтобы поглазеть на твою прекрасную грудь, а женщины будут завидовать цветущему виду.
Наконец девушка улыбнулась – слабо, но все же это была улыбка.
– Ты льстишь мне.
– Говорю то, что есть.
– Я пойду, – сказала Кэссиди, высвобождаясь, хотя она с радостью осталась бы в его объятиях навек.
– Ты вовсе не должна уходить, если не хочешь. Можешь остаться и посмотреть, как я работаю.
– Лестное предложение, но я откажусь. А кстати, чем ты занимаешься?
– Защитой киберпространства, моя компания называется «Серебряный глаз». Я удаленно подключаюсь к серверу самых элитных клиентов и пытаюсь их взломать, а когда мне это удается, мы вместе разрабатываем стратегию защиты.
– Да ты профессионал в своем деле.
– Это давнее хобби, а то, что мне удалось создать на этом бизнес, – просто счастливое совпадение. – Бросив взгляд на первоклассное оборудование, Гэвин снова посмотрел на Кэссиди. – Как насчет того, чтобы поужинать в отеле? Фарфор, свечи, льняные скатерти – все по высшему разряду, тебе понравится.
– Звучит и впрямь неплохо.
– Тогда договорились.
Девушка отдала ему промокший от слез платок, и он состроил смешную гримаску, принимая его из ее рук.
– Во сколько?
– Мама обычно приходит около семи. Мы поужинаем с ней, если ты не против. Она пилит меня каждый раз, когда я не прихожу к ним хотя бы раз в неделю, и сейчас как раз настало время для следующего раза.
– Твоя мама? – пискнула Кэссиди, ошеломленная услышанным.
Гэвин пожал плечами:
– Представлю тебя как знакомую из другого города. Твоя беременность – это только наше дело в данный момент.
– Интересно, когда станет заметно?
– А что, есть какие-то правила?
– Нет, все зависит от типа фигуры. А меня так сильно тошнило в последнее время, что я даже похудела.
– Сделаю тебе молочный коктейль перед сном, чтобы вес набирался.
– Ну конечно, мечта любой девушки, – укоризненно произнесла Кэсс, качая головой.
Взгляд Гэвина потеплел.
– Обычно мужчины любят, когда у женщины есть на что посмотреть… точеный силуэт создается изгибами.
– Для компьютерщика у тебя весьма поэтическая манера изъяснения.
– Может быть, ты меня вдохновляешь.
Они стояли и молчали, каждый думая о своем. Кэссиди видела в его глазах, что он подумывает, как бы отстраниться, не раскрывать своих чувств, но тело говорило совсем о другом. Он уже прикоснулся к ней, утешил, и ее тело запомнило это ощущение.
Не хватало лишь поцелуя, и это казалось серьезные упущением.
Привстав на цыпочки, прежде чем пожалеть о поспешном действии, Кэссиди поцеловала его в твердые губы, языком пробуя их раздвинуть. Он резко вдохнул и открылся ей навстречу.
Девушка не питала иллюзий относительно своего сексуального мастерства – ни опыта, ни изящества. Но тем не менее это сработало. Что-то пробормотав, Гэвин притянул ее ближе своей огромной рукой, положив ее Кэсс на шею, твердое колено раздвинуло ее ноги.
– Ах ты, плутовка, – пробормотал он, и она ощутила, как нечто твердое – свидетельство его возбуждения – прижалось между ее ног.
– Я скучала по тебе, – прошептала она в ответ, прижимаясь к нему всем телом. – Не хотела, но скучала.
Гэвин начал ласкать губами чувствительную кожу возле ее уха, отчего она задрожала всем телом.
– А почему ты не хотела скучать по мне?
– У меня же были грандиозные планы по завоеванию мира, а ты был соблазном, которому я должна была сопротивляться.
