Кэссиди его перебила:
– Он просто друг.
Ощутив холодный инструмент, Кэссиди пискнула и схватилась на ручки на столе.
Врач, заметив это, ободряюще улыбнулась.
– Расслабьтесь, обычно это не так уж и неприятно.
Воцарилось молчание, и Кэсс забеспокоилась.
– В чем дело? Что не так?
Доктор продолжала изучать экран.
– Ничего. Все выглядит хорошо. И судя по тому, что вы сказали о дате зачатия, все так и должно быть.
– Но? – нетерпеливо спросила Кэссиди.
Осторожно передвигая прибор, доктор указала на расплывчатое изображение на экране.
– Вот, взгляните.
Для Кэссиди на экране ничего не было видно.
– Я вижу расплывчатые пятна и кляксы. Помогите же мне. Что, у ребенка два носа? Лишняя пара рук? Вы меня пугаете.
Женщина лукаво улыбнулась.
– В какой-то степени вы правы, Кэссиди. У вас будет двойня. Поздравляю.
Гэвин стоял, точно оглушенный, не веря своим ушам. Невозможно было поверить в то, что он может быть отцом в принципе, а уж тем более двоих детей сразу. Взглянув на Кэссиди, он увидел, что она побледнела и цветом лица сравнялась с бумагой, покрывающей стол. Он положил руку ей на плечо.
– Ты в порядке?
– Что мне делать, Гэвин?
Доктор посмотрела на нее, потом на мужчину и спросила:
– Что-то не так?
– Все в порядке, – ответил он. – Мы оба под впечатлением. Но все уладится.
Врач дала Кэсс салфетку и помогла ей сесть.
– Мы распечатаем фотографии для вас. Увидимся с вами через месяц, или, если что-то пойдет не так, раньше. Но все должно быть хорошо.
Когда она вышла, Гэвин выдохнул:
– Вот так сюрприз.
– Да, – только и могла вымолвить Кэссиди.
Она сидела на столе, теребя подол рубашки и смотрела на стену рассеянным взглядом. Гэвин обнял ее за плечи.
– Нам пора, Кэсс, им скоро понадобится смотровая. Одевайся. Поговорим обо всем в машине. Куплю тебе молочный коктейль и поедем в Эшвилл, там есть магазин детских товаров, там можно найти и мебель. Я однажды был там с Диланом, когда он хотел удивить Миа, и покупал ее дочке Коре игрушки.
Расплачиваясь, Кэссиди молчала, обдумывая услышанное. Когда они вышли на парковку, она зажмурилась от яркого солнца и тут же надела очки. Гэвин уже не мог видеть ее глаза и понимать, о чем она думает. Они заехали в кафе и взяли по коктейлю, ванильный для нее и вишневый – Гэвину. Выехав на магистраль, он включил радио и нашел станцию с классической музыкой.
– Кэсс?
– М-м-м? – сонно спросила она.
– Тебе никому не нужно сообщить эту новость?
– Ты имеешь в виду моего отца?
– Нет. Я думал о том, что, может быть, есть парень, который является отцом твоих малышей. Тебе не нужно поговорить с ним?
Она медленно сняла очки и повернулась к Гэвину:
– Нет, – твердо ответила она. – Отец – ты. Привыкни к этой мысли.
В ее голосе послышалась враждебность, но он решил не обращать на это внимания.
Приехав в магазин, они принялись бродить по отделам. Глаза Кэссиди загорелись, когда она увидела детскую кроватку и пеленальный столик из вишни. Обе вещи отличались от товаров серийного производства и были сделаны руками мастера из Северной Каролины. Посмотрев на цену, Кэсс покраснела.
– Я не могу себе это позволить, тем более в двойном экземпляре. Придется идти в магазин экономкласса.
– Ты что, шутишь? – недоверчиво спросил Гэвин, памятуя о том, что Кэсс рассказывала об отце – владельце огромного казино.
Она пожала плечами:
– Я же не работаю, ты не забыл? А отец заблокировал кредитки. Мне нужно следить за расходами.
Гэвин потеребил ценники.
– Я куплю мебель и отложу доставку, пока ты не определишься с жильем.
Она схватила его за руку:
– Зачем ты это делаешь? Ведь по твоим словам, ты не имеешь к ребенку никакого отношения.
Гэвину на миг стало стыдно, но он пока не был готов к серьезным решениям, даже несмотря на желание верить Кэсс..
– Скажем так, я могу себе это позволить.
Она принялась швырять вещи в тележку. Детские простыни, обои для комнаты, нагруднички, погремушки, радионяню. Через десять минут тележка была набита вещами до отказа.
– Все? – спросил он.
Кэсс откинула локон со лба. Лицо ее пламенело румянцем, лоб был влажным от пота.
– Я пришлю тебе деньги, – с вызовом сказал она. Он оглядел тележку.
– Тебе бы пришлось встать на панель в Вегасе, чтобы расплатиться за все это.
– Не смешно.
Увидев слезы в ее глазах, Гэвин внезапно вспомнил все, что когда-либо читал о беременных и их гормонах.
– Прости. Глупая шутка, – ответил он, устремляясь к Кэссе. – Давай-ка поедем домой, и ты вздремнешь.
Она заснула в машине, когда они не проехали и пятнадцати минут. Гэвин вел машину на низкой скорости, никуда не торопясь. Въехав в горы, он остановился у живописного местечка и припарковался. Кэссиди даже не пошевелилась, между ее бровей пролегла складка, и это обеспокоило Гэвина.
Вдруг ему в голову пришла неожиданная мысль. А что, если он усыновит ее детей, вне зависимости от того, кто отец? Может быть, ему достаточно того, что Кэссиди – их мать? Ведь он хочет быть с ней.
Он с удовольствием разглядывал спящую Кэсс. Во сне она выглядела еще моложе: на восемнадцать или двадцать. Между ними было всего шесть лет, но Гэвину казалось, что он намного старше. Ему хотелось к ней прикоснуться… провести по темным волосам или расправить рубашку, что завернулась на поясе, обнажив полоску нежной золотистой кожи. Желание было невыносимо сильным. А ведь скоро беременность будет заметна, и тогда его семья начнет строить догадки. Они обычно не стесняются задавать неловкие вопросы.
Она пошевелилась и села прямо, на щеке ее отпечаталась вмятинка в том месте, где она прижималась к ремню.
– Извини, – произнесла она, зевая. – Я снова это сделала.
– Это полезно для тебя и малышей.
Она побледнела, и на фоне побелевшей кожи глаза ее казались темными и большими.
– Я думала, что мне это приснилось.
– Не надейся. Лучше подумай об этом с другой стороны… родишь двоих за один раз.
– Об этом рано шутить, – пробормотала она. – Судьба выкинула со мной злую шутку. Я вообще не собиралась становиться матерью.
– Я верю в тебя, Кэссиди.
