Она посмотрела в трельяж, оглядывая себя через плечо.
– Что скажешь, Гэвин?
Конечно, говорят, что это дурная примета, когда жених видит невесту до свадьбы, но Кэсс решила забыть об этом. Они и так были разлучены надолго, незачем сейчас думать о предрассудках.
Глаза мужчины вспыхнули.
– Оно прекрасно… почти совершенно.
– Почти?
Она нахмурилась: такой поворот ее не устраивал.
Девушка стояла на небольшой круглой платформе, и Гэвин, опустившись на одно колено, достал красную кожаную коробочку из кармана.
– Я забыл об этом.
«Это» оказалось кольцом с крупным бриллиантом в оправе из платины. Чистота камня и изысканная красота украшения захватывала дух. Тысячи радужных бликов скользили по стенам с каждым движением кольца. Гэвин надел его на ее палец.
– Вот теперь мое предложение официально, – тихо произнес он, целуя ее руку.
Кэссиди очнулась от охватившего ее счастливого забытья лишь у дверей часовни.
Выражение лица Робби невозможно было описать.
– Снова пришли позабавиться, Кэсс? – спросил он ошеломленно.
Она покачала головой: – Нет.
Передавая ему конверт с деньгами, она улыбнулась. – На сей раз все по-настоящему. Мы хотим пожениться.
Взглянув на ее округлившийся живот, кузен произнес:
– Немного затянули, по-моему.
Девушка рассмеялась.
– Лучше поздно, чем никогда.
Теперь, несмотря на то, что ситуация отчасти повторялась, все было иначе: низкий голос Гэвина, произносящего клятвы, Робби, гораздо более уверенно ведущий церемонию. Когда очередь дошла до Кэссиди, она совершенно не нервничала. «Обладать и принадлежать, отныне и навсегда…» – Она произнесла эти слова уверенно и торжественно, радуясь тому, что ее семья будет полной. И, посмотрев на Гэвина, удивилась: в его обычно задумчивом взгляде были гордость и твердая уверенность в том, что отныне Кэссиди принадлежит ему.
После подписания всех бумаг и завершения всех формальностей Робби как-то странно посмотрел на кузину.
Кэссиди недоумевающе подняла глаза:
– Что не так?
Тот неуверенно улыбнулся и, пошарив под стойкой, достал бутылку с шампанским.
– Я забыл шипучку, – сказал он. – И в этот раз вы имеете на нее полное право.
Забрав шампанское у него из рук, Гэвин поцеловал невесту.
– Миссис Каванах не может пока употреблять алкоголь, но мы сохраним ее до крещения малышей. Кроме того, – добавил он, беря Кэсс за руку и идя с ней по проходу между скамьями, – у нас и так намечается сумасшедшая ночь в Вегасе, с шампанским или без.
Эпилог
Кэсс лежала с закрытыми глазами, и ей казалось, что она плывет над кроватью. Боль была повсюду, в каждой клеточке тела, даже корни волос, казалось, болели. Но, несмотря на это, в душе ее царили мир и ликование.
Дверь отворилась, и мужской голос произнес:
– Просыпайся, мама. Твои сын и дочь пришли.
Открыв глаза, Кэссиди увидела Гэвина с одним младенцем на руках и медсестру со вторым. Осторожно они положили свертки на руки молодой матери. Сестра ушла.
Приставив стул к кровати, Гэвин сел.
– Видела когда-нибудь таких прекрасных малышей?
Гэвин выглядел уставшим, но довольным. Они с Кэссиди заранее решили не выяснять пол будущих детей, пока не настанет время.
– Нужно выбрать имена, – произнесла она. – А то наш список все разрастается.
– Может, Элвис – для мальчика?
– Нет, ни за что я не назову сына так! – твердо сказала Кэссиди, пытаясь понять, шутит ли Гэвин.
– Тогда как?
– Может, Лола – в честь моей матери – и Регги – в память твоего отца?
– Я думал, ты хочешь необычные имена.
– Я передумала, – ответила Кэссиди.
Интересно, что будет, когда двое малышей одновременно примутся учиться ходить?
– Мне нравится, пойду-ка впишу их в свидетельства о рождении, пока ты опять не передумала.
Кэссиди с невероятной гордостью посмотрела на две головки в голубой и розовой шапочках, чувствуя, как сердце ее переполняется любовью.
– Не могу поверить, что мы это сделали, – сказала она. – Все закончено.
Гэвин громко рассмеялся и вздрогнул, увидев, что малыши наморщили носики.
– Нет, – прошептал он, поглаживая ее локоть, потом встал и наклонился, чтобы поцеловать жену. – Все только началось, Кэсс, только началось.
