У Делона сделалось такое лицо, словно он собирался стукнуть упрямую девицу.
– Делон! – поспешно схватила я его за руку. – Она говорит правду. Она никакая не Цветикова! Алена просто заплатила ей, чтобы она сыграла эту роль. Ей и еще одной девушке, которая играет роль Карины. То есть играла, потому что больше она этим заниматься не будет.
– Ничего не понимаю, – вздохнул Делон. – Если это не Варя, то кто же?
– Я Наташа! – обрадованно сказала девушка. – Я случайно услышала про агентство Алены. Пришла туда и сразу же получила от Алены предложение поехать в Турцию. Но только не под своим именем.
– Не верю, – сказал Делон. – Ты очень похожа на фотографию Вари. Просто одно лицо. Так не бывает. Ты зачем-то врешь!
– Не веришь? – вздохнула Наташа. – Тогда пошли. Я тебе кое-что покажу. И надеюсь, что потом ты от меня отстанешь. Потому что, честно говоря, я за сегодняшнюю ночь здорово устала.
И она повела нас в свою комнату. Тут она села к зеркалу. Первым делом она сняла парик с длинными, до лопаток, светлыми волосами. Под париком волосы у девушки оказались тоже светлыми, но совсем не того оттенка, что у Вари на фотографии. Но на этом чудеса не кончились. Наташа принялась снимать грим с лица. И с каждой минутой для Делона становилось очевидным, что она – это действительно не Варя.
– Черт! – выругался он и выскочил из комнаты.
Мы выбежали за ним и успели заметить, что он направился прямым ходом в комнату Марии. Оттуда послышались громкие голоса. Когда мы вбежали, то застали следующую картину. Делон, вцепившись Маше в волосы, пытался сорвать с нее несуществующий парик. Нам с Маришей пришлось вмешаться и оттащить разъяренного Делона от девушки.
Впрочем, как только он понял, что хотя волосы у Маши светлые и пострижены так же, как и у Карины на фотографии, но все же Маша – это не дочь Михаила, Делон успокоился и оставил девушек в покое.
– Пошли отсюда! – скомандовал он нам.
– Чего ты мечешься? – спросила у него Мариша, когда Делон выскочил во двор.
Но Делон не ответил. Вместо этого он вернулся назад в дом, хмуро велев нам садиться в машину. Мы послушно загрузили свои сумки, сели и стали ждать Делона. Он явился минут через десять. Сел в машину, завел ее, и мы поехали. Мелькающие за окнами вывески магазинов и лавочек ровным счетом ничего не говорили нам с Маришей. Спросить, что это был за город, у Марии мы не сообразили, а теперь было уже поздно. Но, вообще говоря, нас с Маришей гораздо больше волновал вопрос, куда мы направляемся сейчас. И вопрос этот волновал нас хотя бы потому, что Делон отвечать на него отказывался. Он нас просто не слышал, думая о своем.
– Куда мы едем? – спрашивала я у него в десятый раз.
– Это не те девки! – вместо ответа возмущался Делон, беседуя сам с собой. – Зря приехали!
– Ну да, – кивали мы. – Это не дочери Михаила. Он всех одурачил. Сам спрятал своих дочерей где-то в другом месте, а в Турцию под их именем отправил двух проституток.
– Но все-таки, куда мы едем? – спросила я без всякой надежды, что Делон ответит.
Но чудо свершилось. Делон отвлекся от своих мыслей и посмотрел на меня.
– Домой мы едем! – хмуро ответил мне Делон. – Куда же еще?
И он посмотрел на меня очень удивленно: мол, куда же я еще собиралась?
– А искупаться? – уныло спросила я. – Мы же так и не искупались!
– Если хочешь, то можешь оставаться тут и купаться хоть до посинения! – злобно прорычал Делон, – а у меня и в Питере есть дела. И так я потратил чертову уйму времени на эту дурацкую затею. Угробил почти три дня, если считать с дорогой, для того, чтобы найти каких-то двух дешевых шлюх. И главное, так и не понял, кому и зачем могло понадобиться убивать Алену.
Мы сочувственно покивали.
– Я-то думал, что, найдя дочерей Михаила, я смогу добраться и до него самого, – почувствовав нашу поддержку, продолжал Делон. – Я ведь уверен, что смерть Алены как-то связана с тем, что этот придурок обратился к ней в агентство за помощью.
– По крайней мере, теперь мы знаем, что Михаил не продавал своих дочерей в публичный дом, – сказала Мариша, надеясь утешить Делона, но просчиталась.
– Какое мне дело до того, собирался он продавать своих девиц или не собирался? – снова завелся Делон. – Мне нужно найти Михаила и вытрясти из него всю правду.
Делон выглядел таким несчастным, что нам даже стало жаль его.
– Послушай, Делон, – начала я, – знаешь, оставь ты эту затею.
– Какую? – сердито спросил Делон.
– Ну, не стоит тебе искать Михаила, – сказала я.
– Почему это? – удивился Делон.
– Ну, дело в том, что он мертв, – ответила я и зажмурилась, приготовившись к взрыву.
Взрыва не последовало. Зато машина остановилась. Через несколько минут мне надоело сидеть зажмурившись, и я открыла глаза. Делон сидел рядом и смотрел на меня. Трудно сказать, чего в его взгляде было больше: отвращения, недоумения или обиды. Во всяком случае, ни одно из чувств, которые он сейчас испытывал к нам с Маришей, нельзя было назвать теплым.
– И как давно вы об этом знаете? – спросил у нас Делон удивительно тихо.
Мы с Маришей переглянулись.
– Обещай, что ты нас не пристрелишь, тогда скажем, – наконец ответила я.
– Обещаю, – очень тихо сказал Делон. – Вы знали о том, что Михаил мертв еще до отлета в Турцию? Так?
– Ну, разумеется, – кивнула я. – Мы нашли его тело накануне вечером. В кармане у него оказалась визитка туристического агентства, где он купил туры на имя своих дочерей. И мы полетели в Турцию.
– А так как ты тоже собирался лететь в Турцию, то мы составили тебе компанию, – подхватила Мариша.
– И конечно, за все то время, что мы болтались по Москве, а потом по Турции, у вас не нашлось ни единой минутки, чтобы хотя бы вскользь упомянуть о той маленькой неприятности, которая приключилась с Михаилом? – спросил у нас Делон.
– Да мы просто забыли об этом, – соврала я.
Не знаю, что после моих слов подумал о наших умственных способностях Делон, но разговаривать с нами он стал мягче. Гораздо мягче, я бы сказала. Почти как с душевнобольными или с детьми.
– И как умер Михаил? – спросил он у нас почти ласково. – Рассказывайте, раз уж начали. Вы ведь сказали, что нашли тело первыми?
– Да, – кивнула я и рассказала Делону все, что нам удалось узнать.
Не забыла упомянуть и про оказавшийся пустым, без всех его обитателей, аквариум.
– Как, и рыбки пропали?! – воскликнул Делон. – Очень странно!
– Да, – согласилась я. – Очень. Ты бы знал, как нам самим это странно.
Дальше мы ехали в молчании. До самого аэропорта Делон не проронил ни слова. И за все время, пока мы ждали самолета до Москвы, он тоже избегал с нами разговаривать. Все наше общение ограничивалось банальными фразами о том, не стоит ли пойти перекусить и не задержат ли рейс из-за начавшегося дождика. Время от времени Делон отходил в сторону и звонил по своему сотовому. О чем и с кем он разговаривал, нам подслушать не удалось.
