Этот вопрос ненадолго поставил женщину в тупик.
– Отчего же? – наконец пожала она плечами. – Если найду ее школьный выпускной альбом, то смотрите сколько влезет.
За альбомом она ушла вместе с бутылкой коньяка. Прождав полчаса, мы стали всерьез опасаться, как бы женщина не забыла и про нас, и про альбом, увлекшись дегустацией любимого напитка. Но в конце концов, когда мы уже совсем отчаялись и перестали ее ждать, Любовь Сергеевна все же вернулась. В одной руке она сжимала покрытый толстым слоем пыли и паутины серый альбом, а в другой бутылку, в которой на самом донышке плескался коньяк.
– Вот моя Ленка! – очень гордо ткнула пальцем Любовь Сергеевна в стройную симпатичную девочку с большими озорными глазами и длинными волосами, забранными в хвост.
Черты лица девочки были правильные. И вообще, она была почти красавицей. Чуть побольше бы мягкости в линии ее подбородка и…
– Боже мой! – выдохнула я, когда до меня наконец дошло, кого я рассматриваю последние несколько минут. – Это же Алена!
Мариша пихнула меня в бок, предупреждая, чтобы я держала язык за зубами, но было уже поздно.
– Вы знаете мою дочь? – оживилась Любовь Сергеевна. – Ну, и как она? Расскажите мне! Мне ужасно хочется знать, все ли у нее в порядке.
Мы с Маришей посмотрели друг на друга, потом еще раз на фотографию, убедились, что на ней точно изображена Алена, и Мариша сказала:
– Ваша дочь мертва. И скорей всего, ваш муж знал об этом, поэтому сегодня он так стремительно и покинул нас с вами.
– Ленка мертва? – недоуменно прошептала Любовь Сергеевна. – Не может быть! Нет, только не Ленка.
– Только без слез! – довольно резко сказала Мариша. – Вы не виделись с дочерью почти десять лет. И ее судьба вас не слишком тревожила. Так что нечего теперь изображать перед нами всемирную скорбь.
– Но я же не виновата! – забормотала Любовь Сергеевна. – Я искала ее. Подавала в розыск. Не моя вина, что Ленка не давала о себе знать столько времени.
Она вздохнула и посмотрела на нас:
– Вообще-то ваша правда. Нечего мне нюни распускать. Я Ленку в мыслях сто раз похоронила. Так что теперь мне киснуть нечего. Но все равно я имею право знать, как это случилось. И какую роль во всем этом играет мой муж?
– А как давно ваш муж обмолвился, что случайно увидел Алену? – спросила Мариша.
– Так точно я не вспомню, но было это уже года полтора назад, – сказала Любовь Сергеевна.
– И с той поры благосостояние вашего мужа резко пошло вверх?
– В общем, да, – кивнула женщина. – Вы что думаете, что Алена давала Грише деньги для меня и младшей сестренки, а он, паскуда, все себе прикарманивал?
– Хм, – хмыкнула Мариша с таким видом, будто бы она ни капли не сомневается.
Я же рискнула заметить, что про младшую сестренку Алена могла и не знать, коль скоро Таисия появилась в семье лишь шесть лет назад, а сама Алена исчезла почти десять лет тому. Но мои слова почему-то только подлили масла в огонь.
– Ах он кобель проклятый! – взорвалась Любовь Сергеевна на своего мужа. – Это надо же! Все денежки себе прикарманивал! Ну надо же!
Судя по всему, ее больше всего интересовал факт того, что деньги, которые ее старшая дочь передавала отцу, оседали в его карманах, не доходя до нее. Про то, что дочь мертва, любящая мать и не вспоминала. Она в упоении осыпала бранью своего отсутствующего мужа – пьяницу, бездельника, мерзавца и лгуна.
– Пошли отсюда! – прошептала я Марише. – Противно очень.
И мы ушли.
– Одно ясно: мать Алены тут ни при чем, – сказала Мариша. – Она знать не знала, где живет ее дочь. Иначе бы сама в первую очередь помчалась к разбогатевшей старшей дочери за денежным довольствием.
– Да, – кивнула я. – Надо же такому случиться, что папаша Алены оказался тем самым детективом, которого Светлана Игоревна наняла, чтобы разыскать эту самую Алену.
– Думаю, что это не было простым совпадением, – сказала Мариша. – Конечно, я могу ошибаться, но мне кажется, что Григорий Андреевич сам явился к Светлане Игоревне с предложением своих услуг.
– Может быть, – согласилась я. – Но в таком случае при чем тут записка, которую он сунул в дверь Михаилу? Выходит, он знал адрес, по которому скрывался Михаил? Так почему бы ему просто не дать этот адрес Светлане Игоревне? Она бы нашла своего мужа, и все были бы счастливы. Вспомни, Светлана Игоревна рвалась побеседовать именно со своим мужем. А Алена ее интересовала лишь постольку, поскольку она думала, что Михаил скрывается у нее.
– Нужно срочно сообщить ментам, что мы нашли детектива, которого нанимала Светлана Игоревна. Нужно им сказать, что он реально существует, и что мы его даже видели, – сказала Мариша. – Может быть, ей это чем-нибудь поможет.
– И не забудь их предупредить, что он еще вдобавок и отец жертвы, – сказала я. – Менты просто описаются от счастья.
Мариша хмыкнула и начала звонить Феде. Тот внимательно выслушал ее рассказ и мрачно заметил, что если бы мы сразу пришли с имеющейся у нас информацией к нему, а не занимались самодеятельностью, то папаша Алены сейчас был бы у них в руках. И уж он, Федя, может поклясться, что ему удалось бы вытянуть из этого типа все, что тот знает.
– А где теперь нам прикажете его искать? – допытывался Федя у Мариши. – Если он в чем-то замешан, то ляжет на дно. Денег, я так понимаю, у него для этого достаточно.
– Но вы можете перекрыть дороги, – возразила Мариша.
– Так вы номера его машины запомнили?! – обрадовался Федя, смутив нас с Маришей окончательно.
Номеров мы не запомнили.
– Но разве так трудно установить номера машины, если известен ее владелец, – сказала Мариша.
– Если машина старая, то почти наверняка она перепродавалась уже несколько раз, – сказал Федя. – И вовсе не факт, что все владельцы оформляли документы передачи машины в другие руки по всей форме. Скорей всего, ездит наш детектив на своей машине по доверенности, а машина записана совсем на другое лицо.
– И все равно машина достаточно приметная, – возразила Мариша. – И потом, его жена должна знать регистрационные номера машины. Спросите у нее. Или просто объявите план «Перехвата» на все помятые «Форды» до девяностого года выпуска.
В ответ Федя только тяжело вздохнул и повесил трубку.
– Ну как? – спросила я у Мариши. – Получила свою порцию морали?
– Чувствую себя последней дурой, – призналась Мариша. – Надо же в самом деле, два раза видела машину и оба раза не потрудилась запомнить ее номера.
– Просто ты была в шоке, – утешила ее я.
– Знаешь, – немного подумав, изрекла Мариша, – папаша Алены – это, конечно, хорошо. Но он сам по себе. То, что мы на него вышли, не решает главного вопроса: от кого скрывался Михаил Цветиков? Он же Семен Боровиков. Из-за кого он поменял место жительства, фамилию, а потом и имя? Знаешь, мне кажется, нам нужно уточнить, может быть, Аленин отец тоже раньше жил или работал в Пскове.
