– Понимаешь, Делон, он сегодня вечером обещал заехать… – пробормотала я.
– Ах вот оно в чем дело! – разозлилась Мариша. – Так бы сразу и говорила, что мужик тебе свидание назначил!
– А я так и говорю! – тоже разозлилась я. – Зачем ты меня потащила с собой в этот Псков?
– Конечно же, исключительно ради того, чтобы не дать тебе встретиться с этим скользким типом Делоном! – яростно прошипела Мариша. – Да я вообще не знала, что он назначил тебе на сегодня свидание.
Но наше затруднение неожиданно помогла разрешить Татьяна.
– Послушайте, я завтра возьму дело из архива и пошлю его вам по факсу с работы мужа. У вас есть какой-нибудь знакомый, у которого был бы факс, чтобы принять мое письмо?
– Конечно, есть! – закричала я. – У Юлькиного отца на работе куча факсов. Я и номер помню.
Таким образом все уладилось самым лучшим образом. Мы довезли Татьяну до дома, зашли попрощаться к Елизавете Михайловне. А потом я помчалась в машину, а Мариша осталась еще о чем-то переговорить с Татьяной. Переговоры заняли примерно около двадцати минут. Я терзалась от желания прикончить Маришу, будучи совершенно уверенной, что она нарочно затягивает наш отъезд исключительно с целью добиться того, чтобы я опоздала на свидание с Делоном.
– Скоро ты там?! – закричала я, высунувшись из окна машины.
Мариша подошла довольно быстро. Не обращая внимания на мое ворчание, она завела машину, и мы наконец поехали домой. Всю дорогу Мариша была необычно задумчива и даже мрачна. Должно быть, благодаря этому ехали мы с разумной скоростью, и нас ни разу не остановили работники ГИБДД.
Первым, кто нам позвонил, стоило нам с Маришей оказаться дома, был Жихарев.
– Где вы все время шляетесь? – сердито спросил он у нас.
– А в чем дело? – спросила я. – Ты нас в чем-то подозреваешь?
– Подозреваю, – сказал Жихарев. – Подозреваю в том, что вы ведете самостоятельное расследование. Что-то слишком часто я о вас слышу от своих подчиненных, а?
Я промолчала.
– Это всего лишь обычный интерес человека, которому за несколько дней угораздило найти целых два свеженьких трупа, – сказала я.
– Ага, – вспомнил Жихарев. – Кстати, о втором трупе! Верней, о вашем алиби.
– А что с ним? – прошептала я.
– А то, что у вас его нет! – радостно объявил Жихарев. – Еще хорошо, что отпечатки на ноже, которым был убит Михаил, не совпадают с вашими.
– С нашими отпечатками? – ошеломленно переспросила я. – А откуда наши отпечатки оказались у вас в милиции?
– Так вы же ко мне приходили? – удивился Жихарев. – Воду пили? А вода в чем была?
– В стаканах, – машинально ответила я, вспомнив, как настойчиво Жихарев предлагал нам выпить натурального «Боржоми» из высоких, ослепительно чистых бокалов.
– О господи! – простонала я.
Надо же было попасться в такую детскую ловушку. Да над нами с Маришей теперь могут потешаться все наши подруги и весь преступный мир. Преступный мир вряд ли, потому что едва ли узнает. А вот от подруг ничего не скроешь. Они мигом сложат два и два и получат верный ответ. Остается только вообще никому не рассказывать про эту историю.
– И что это еще за интерес к ножу, которым был убит Михаил? – продолжал допытываться у меня Жихарев. – И главное, что вы делали сегодня в Пскове?
Теперь я окончательно онемела.
– Ты за нами следишь? – обретя способность говорить, прошипела я, прочно переходя с Жихаревым на «ты». – Это противозаконно!
– Ты не ответила на мой вопрос, – невозмутимо сказал Жихарев. – Впрочем, я и сам догадываюсь. Зачем вы сначала помчались к семье Боровиковых, а затем в архив суда. Так вот, я звоню, чтобы предупредить, не ждите. Никто вам результаты дела по факсу не перешлет. Они будут выданы нашему сотруднику, и он доставит их прямиком ко мне. А вы, девочки, отдыхайте. Честное слово, вы за последние дни столько всего наворотили, что лучше бы вам немножко сбавить обороты. Мне и без двух дур есть чем заняться.
Окончание разговора было настолько хамским, что я не выдержала и бросила трубку.
– Ты чего трубки бросаешь, – возникла у меня над ухом Мариша. – Кто звонил? Надеюсь, Делон?
– Нет, – покачала я головой. – Жихарев.
И я пересказала ей содержание нашего разговора.
– Вот дурак! – захихикала Мариша. – Думает, что всех обманул. И самый умный. Ну и пусть радуется!
– Не пойму, как он узнал, что мы были в Пскове? – задумалась я. – И как он узнал, что мы были в архиве суда и пытались добыть дело Боровикова Семена?
– Должно быть, Жихарев позвонил в суд, чтобы договориться насчет того, чтобы ему завтра выдали это дело. И там ему рассказали про двух особ, которые тоже интересовались им.
Маришино объяснение прозвучало правдоподобно.
– Как он сказал про нас, две дуры? – злилась Мариша. – Ну, я ему еще покажу, какие мы дуры! Хочет получить дело Семена Боровикова? Ну и плевать! Пусть получает!
– Как, разве ты не расстроена из-за того, что дело из архива не попадет к нам? – спросила я.
– Плевать я на него хотела, – повторила Мариша. – Завтра с утра мы с тобой едем в Новгород?
– Куда? – вытаращила я на нее глаза. – Зачем?
– Затем, чтобы наведаться еще в один судебный архив, – сказала Мариша. – И получить на руки дело об убийстве сестры Елизаветы Михайловны.
– Зачем оно тебе? – спросила я.
– Затем, что нам с тобой нужна не только фамилия того типа, который преследовал Семена, но и его фотография. Фотография даже, пожалуй, важней. Имя и фамилию, как мы видим на примере Семена, сменить довольно просто. А вот изменить до неузнаваемости собственную внешность, не прибегая к услугам хирургов, будет потрудней.
– В общем, да, – согласилась я. – И что дальше?
– Дальше вот что, – продолжила развивать свою мысль Мариша. – В судебном деле, которое хранится в архиве в Пскове, фотографии преследовавшего Семена человека, скорей всего, нет. Ведь там этот человек если и фигурирует, то только в качестве потерпевшей стороны. Нет, нам нужно дело, в котором он бы фигурировал в качестве обвиняемого. Вот там его фотография должна быть, или я ничего не понимаю в судебной практике.
Я немного подумала и возразила:
– Мне как-то раз довелось побывать в суде. И там папки с этими самыми уголовными делами валялись в полном беспорядке на столе у секретаря и у судьи. Смотри – не хочу. Так вот, пока они их листали, я что-то там фотографий обвиняемых не заметила. Да и зачем судье любоваться на фотографию подсудимого? Что он, артист какой? Или эстрадная знаменитость?
– Ты просто не заметила, – возразила мне Мариша.
