– Кто из мира спорта напоминает вам себя?
– Овечкин. Я три года подряд вручал ему приз Харламова. То он женится на одной, то на другой… Но появляется мама – человек сразу меняется в лице. Она начинает: на кого ты похож? И всемирно известный хоккеист, как я, когда мама приезжала в Москву, робеет: мама, не надо при людях… Очень напоминает меня. Неистовый на площадке, но плаксивый, как болливудское кино, среди друзей и мамы.
– Ваш образ не утомляет?
– А почему он должен меня утомлять, старик? Ты же отчетливо понимаешь, что когда я оплакиваю брата, я другой. Когда я вспоминаю маму – я другой. Но я не вижу ни одной причины, почему мне не получать удовольствие от жизни в другие дни, кроме драматичных. Даже когда любимый ЦСКА вылетает из группы Лиги чемпионов, все равно жизнь прекрасна. Я устаю только тогда, когда вижу, как обижают слабых, или происходит что-то, несовместимое с моими представлениями о прекрасном. И я очень недоволен, что мало валяю дурака. Я слишком серьезный. Надо быть занюханным, как Иван Дорн, и думать, что ты талантливый артист. Но при этом я очень боюсь людей не сентиментальных. Я вижу кругом очень много блатных, но не вижу ни одного сентиментального. И это очень смущает. Утром, если я вспомню брата, погибшего ни за что ни про что, я могу плакать навзрыд. А через полчаса мне приходит эсэмэска, что мой текст вызвал восторг у кого-то, чье мнение мне дорого. Конечно, я начинаю валять дурака. Нет, не утомляет. Если понимать жизнь как трагикомедию, мне кажется, слишком много трагедии у нас с вами. Комедии очень мало. Я призван быть клоуном, придурком, чтобы люди улыбались больше. Должен внушать, что в смехе и улыбках больше смысла, чем в признании, что ты читал Канта. Канта надо читать. Но делать его лозунгом для себя, все равно что Макса Коржа считать артистом.
Егор Крид, Александр Овечкин и задержавшиеся в развитии бородатые женщины
Разговоры о поиске моральных авторитетов давно набили оскомину, но тут, как пошутил Вуди Аллен, вовсе не признающий авторитетов, «главное – не путать теплое с мягким». И не забывать про С.Е. Леца: «Обычно по розам ступает тот, кто топчет грядки».
Все истерически считают дензнаки Халка, внешне и впрямь похожего на благодетельного пацана примерно так же, как Труфальдино из Бергамо похож на архиерея Афанасия, а сам К. Райкин, игравший Труфальдино, на депутата Милонова, – но мало кто вспоминает о том, что он танцевал для больного мальчика на Невском и удочерил девочку. И счастливое человечество стало на двух маленьких людей больше.
Иногда работает свойственный цифровой эпохе с ее пренебрежением к сантиментам парализующий страх высокопарности, иногда – дезориентирующая мешанина низкого с высоким: так ли хороша Валерия, если фоткается с М. Ходорковским, сильного «лестничным умом».
Вот я и переминаюсь в нерешительности: кто? Кого назвать, кто бы был не относительно хорошим «страха ради иудейска», а просто славным человеком, с которым можно и охота сверять часы?
Уж если Алексей Немов, человечище с безукоризненной дотоле репутацией, в эпической битве с хамами, пытающимися извести автохамов, выглядел жалко, как ваши поп-звезды, поющие песни военных лет, то, боюсь, все остальные – это просто «стынь тоски вселенской».
Найти сегодня героя, на которого могли бы равняться наши дети, суть пантеистическая утопия, почти химера; это как если взяться доказать участникам Дома-2, что они – задержавшиеся в развитии бородатые женщины и живописные гопники.
Но, благодарение небесам, ключевое слово здесь – «ПОЧТИ».
Егору Криду с Иваном Дорном понять это будет затруднительно, но быть успешным – это не «надевать успех», а быть Наташей Ищенко, Светой Ромашиной, Иваном Скобревым.
Им не надо выходить из укрытия, они все это время были рядом, вы просто в них не всматривались.
Пора.
Мы талдычим только об Исинбаевой, Шараповой, Овечкине, да и тех, при всем громадном к ним почитании, запрессовали в шаблон (молодые, красивые, сильные, богатые).
Надо славить тех, кому не грозит преждевременная старость души, кто знает, что такое даже не седьмой пот, а семьдесят седьмой и кто готов учинить бенефис любому, кто покусится на твое первенство, кто плачет во время исполнения гимна, кто знать не хочет, что такое «меткий выстрел мимо цели», для кого точное знание цели давно стало отличительной чертой.
Мы все о зарплатах колченогих неумех; да пошли они к черту, годные токмо для применения сериальной шутки: «Освободи линию, а заодно планету»; расскажите мне про Ищенко и про Ромашину, про Скобрева, про Тетюхина и Алекно.
Девчонки СЕМНАДЦАТЬ раз покоряли мир, и это не считая Олимпийских и европейских ристалищ. И при этом, становясь все краше с каждым годом, они никого не наставляют на сияющий путь праведности.
Скромны и улыбчивы.
На «тиви» и радио зовут одних и тех же людей, которым даровано псевдовысокое умение концептуализировать на пустом месте, и никто не расскажет про то, что девчонки-синхронистки создавали семьи, народили красивых детишек – и возвернулись в большой спорт. И снова победили.
Голливуд бы уже истерично бился за права на экранизацию.
И про И. Скобрева сняли бы кино, и про волейболистов наших, Тетюхина и Алекно (тренер), и про Андрея Кириленко.
Все это люди неумеренных талантов, все они долгой и бессодержательной говорильне предпочитают делать Дело, все они, я спрашивал (на» СПОРТ FM»), знают, что талант – не бич божий, а дар небес, священная привилегия, а не право.
Оно, конечно, «поскреби цивилизацию и полезет дикость», но есть люди, способные противостоять этой дикости, есть.
…Список, конечно, неполный, и слава Богу.
Научись учиться, «Спартак»
В сериале «Прослушка», который в нашем совхозе, кажется, смотрю один я, и в котором рассказывается, в том числе о ножницах между реальностью и грезами, хороший персонаж говорит «редиске», в очередной раз оглушительно проигравшему: «Ты можешь хоть огонь из ноздрей извергать, но ты обязан побороть свою скорбь и понять: ты просто не учишься ничему» (перевод, конечно, литературный).
Сегодня день рождения «Спартака», и я, конечно, пожалею об этом, но, без ерничества поздравляя, спрошу: вы вправду считаете Боккетти защитником? Нет, у меня тьма вопросов, но первый касается Боккетти. Когда читаешь его интервью, создается ощущение, что на вопросы отвечает Серхио Рамос или Пике, столько там самоуважения. А отвечает-то игрок крайне умеренного таланта, при всей своей заурядности смотрящий и на себя, и на мир окрест с очевидной любовью. Я б тоже за такие деньги был бы душкой и целовал бы всех встречных-поперечных.
Ну да черт с ней, с вредоносной посредственностью.
Уйдет гендиректор, не уйдет гендиректор, там проблема в том, что как только «Спартак» пропускает, он еще какое-то время хорохорится, но все равно смотрится, как большой актер Гармаш в рекламе – сиволапо, неуместно, невпопад.
