– У тебя кто-то появился?
Вид у Юленьки был до того взволнованный, что Фима не смогла отказать себе в удовольствии чуточку ее поддразнить. Обычно она так не делала, но сегодня в нее словно чертик вселился, который заставлял ее вести себя совсем иначе, чем всегда.
– А если и да, то что?
– Как это что? – возмутилась Юленька. – Твоего жениха еще не похоронили, а ты уже принялась строить глазки следующему кобелю!
– Он не кобель! – вырвалось у изумленной Фимы.
Обычно Юленька не позволяла себе резких высказываний. Вся она была такая ласково-слабенькая. Грубые слова решительно не шли ей.
– Он не кобель, – повторила Фима и прибавила: – И потом, о замужестве думать никогда не рано и никогда не поздно.
– Замуж! – ахнула Юленька. – Ты еще за него и замуж собралась? Опять?
– Не опять, а снова!
И Фима, не удержавшись, показала Юленьке язык. От такого обращения Юленька вконец оторопела. Схватила свой сок, который ей все же успела выжать Фима, и умчалась с ним в свою спальню. Оттуда послышались приглушенные голоса. Видимо, Юленька настраивала Юру на правильную волну, внушая ему, как он должен себя вести.
– Ты старший брат! – доносились до Фимы отдельные реплики. – Приструни ее! Скоро она станет кидаться на первого встречного! Она в шоке, я понимаю, но нельзя же так!
Фима торопливо допивала кофе. В такое прекрасное утро ей совсем не хотелось выяснять отношения с братом. И вообще, какое его дело? Это ее жизнь! И она самостоятельная личность. И сама будет решать, когда ей встречаться, с кем и с какой целью.
Но девушка не успела удрать. Юра появился на кухне в роскошном махровом халате, который Фима купила ему за бешеные деньги в Финляндии, куда раз в месяц моталась по настоянию всей семьи за дешевыми моющими средствами, красной икрой и растворимым кофе. Халат этих денег, безусловно, стоил. Но сейчас Фима вдруг ощутила неприязнь к брату, который за последнее время сильно растолстел. А ведь постоянно только и говорит, что о своих проблемах в бизнесе. Но разве у человека, у которого проблемы в бизнесе, может быть такое круглое пузо и такие круглые румяные щеки?
– Я слышал, что у тебя новый кавалер на примете! – с вызовом произнес Юра, глядя на сестру в упор. – Ты снова собралась замуж?
– Допустим. А что?
– Что? А как же Вадим? А все твои прежние неудачи? Неужели тебе не хватило трех раз, чтобы сообразить? Никому, кроме нас, ты не нужна! Все эти мужики только используют тебя, а потом выгоняют и женятся на тех, кто помоложе и посимпатичнее.
– Я тоже не урод.
– Ты уже старуха! Никто не возьмет тебя замуж! Кругом полно молоденьких и смазливеньких.
Из-за Юриной спины выглянула Юленька и добавила:
– Ты должна забыть о замужестве и сосредоточиться на своей семье.
– На нас!
– У нас куча проблем!
– Юленьке необходимо лечение.
– У Юры долги!
– Витя должен учиться.
– Мы все надеемся на твою помощь, а ты вместо этого только и думаешь, чтобы удрать с очередным кобелем, который попользуется тобой и твоими деньгами, а после выгонит на улицу ни с чем!
– Ты никому, кроме нас, не нужна!
– Да и мы тебя терпим только потому, что ты... что ты нам родная кровь!
Фима слушала своих родных и не знала, что и думать. У нее в голове была полная сумятица. С одной стороны, они правы, а с другой... Почему они такие злые? В чем они ее упрекают? Почему именно она должна решать все их проблемы? Ведь они все взрослые люди. А так получается, что у Фимы на шее четверо детей, проблемы которых – и материальные, и психологические – она вынуждена постоянно решать.
Но, что бы ни говорили родственники, одно Фима знала совершенно точно. Тема – совсем не альфонс, он – другой. И ее деньги ему совершенно не нужны. Ему нужна сама Фима. Это было видно по его глазам. И по тому, как он вчера во время их спонтанного свидания кидался выполнять любое пожелание Фимы. Да и пожеланий было немного. Стакан минеральной воды, который официант долго не нес и за которым Тема отправился лично к бару, и поспешно закрытое окно, когда Фима пожаловалась, что ей дует.
Для любой другой девушки эти знаки внимания со стороны ее кавалера были чем-то само собой разумеющимся, но для неизбалованной Фимы это было, словно незапланированный подарок на Рождество. Ах, как было бы чудесно, если бы они и сегодня увиделись с Темой. В его присутствии Фиме было удивительно легко и спокойно. И казалось, что все проблемы – это сущие пустяки и ерунда. Главное, что они двое наконец встретились и теперь уже не расстанутся никогда!
– И куда ты направляешься сейчас? – донесся голос брата до слуха размечтавшейся Фимы.
– А? Что ты спросил?
– Куда ты идешь?
– А... Это... В театр.
– В девять утра?
– Это не настоящий театр. Это студия, где людей обучают актерскому мастерству и...
Фима осеклась, заметив, как побагровел ее брат.
– Что с тобой? – пролепетала она.
– Ты записалась в какой-то дурацкий театр? – прошипел Юра. – Небось это стоит бешеных денег!
– Это мои деньги.
– Будешь там развлекаться со своим любовником? И это в то время, как Вадим еще не похоронен, а над тобой висит обвинение в его убийстве!
Фима открыла рот, чтобы оправдаться. Объяснить, что в эту студию ее как раз и привело расследование убийства Вадима. Нет, внезапно она поняла, что не хочет ничего объяснять Юре. Вот не хочет и все тут. И плевать ей, что он про нее будет думать. У нее и без того достаточно дел, чтобы объясняться еще и с негативно настроенным против нее братом.
– Знаешь, мне сейчас больше нужна поддержка и помощь, чем укоры и скандалы, – вместо этого произнесла она. – И ты бы мог...
– Я тебе скажу, что могла бы сделать ты! – закричал Юра. – Ты могла бы сидеть дома и не знакомиться с разными подозрительными личностями вроде твоего Вадима. С первого взгляда было видно, что он проходимец. И я тебе об этом неоднократно говорил.
– Да. Говорил. Но то же самое ты говорил и про Германа, и про Кешу.
– И был прав! Они проходимцы!
– Да нет. Обычные ребята.
– Они все тебя бросили. А значит, они проходимцы! – отрезал Юра.
Возразить на это было особо нечего. Хотя Фима и не считала, что если женихи ее разлюбили и полюбили других девушек, то это как-то сильно их дискредитирует. Ну, случается такое в жизни. Пусть ей и не повезло, зато повезло другой.
Но брат все говорил и говорил. И, вынырнув из задумчивости, Фима поняла, что он толкует все о том же. О том, что надо было сидеть дома. Что дома она была бы целей. И что все ее проблемы от излишней самостоятельности. Фиме стало тяжело и грустно. Брат совершенно не хотел ее выслушать. Он слышал только свое мнение. Так было всегда. Но сейчас Фима не была настроена мириться с этим.
