– Кто там?
– А кто это может быть?! – раздался знакомый голос Лисицы. – Я это!
И не прошло и пары минут, как он уже был в доме и, казалось, располагался одновременно и в кресле, чудом согнав оттуда находящегося в полуобморочном состоянии Фантика, и в ванной, и на кухне. Впрочем, на кухне Лисица пребывал дольше всего. Покушать он любил. И сейчас с воодушевлением уничтожал испеченные Лесей еще несколько дней назад домашние вафли. Они у нее получались нежными, рассыпчатыми и буквально таяли во рту.
Сами подруги их уже не ели, Леся из соображений высокой калорийности своего изделия, а Кира потому, что объелась ими еще давно. А вот Лисица оказался благодарным едоком и уничтожил оставшиеся вафли буквально за пять минут. Покончив с вафлями, он плотоядно оглядел кухню и спросил:
– А больше у вас ничего нет?
– Чего, например? Пирога со взбитыми сливками?
– Нет, – сморщился Лисица. – Сладким я уже объелся. Теперь бы мне хотелось кусочек мяса. Но только чтобы кусочек был побольше.
– Я ничего не готовила, – развела руками Леся.
– Знаю! До того ли вам, если вы снова взялись за поимку опасного преступника!
– С чего ты взял? Мы тебе ничего такого не говорили!
Действительно, Лисица получил от подруг минимум информации. Не потому, что они скрытничали, а потому, что сам не захотел слушать их.
– А вам и незачем мне что-либо говорить. Я пошуровал в милицейских сводках и нашел там ваши фамилии.
– Наши?
– Ну да. Верней, Лесину. Но вы же парочка неразлучников, куда одна, туда и вторая. Значит, ты, Кира, тоже замешана в убийстве этого Хомячкова!
– Ты нашел мою фамилию в связи с убийством синьора Карбофоса?
– Не знаю, Карбофос он там или Раптор, а только это ведь ты, Леся, опознавала тело в отделении милиции?
– Ну да, – призналась Леся. – Я там была.
– Вот видишь! А у ментов, надо отдать должное их дотошности, все строго. Твоя фамилия красуется рядом с фамилиями нескольких других таких же прытких товарищей.
И, устроившись поближе к холодильнику, из которого он одну за другой тягал охотничьи колбаски, Лисица спросил:
– И в связи с этим я хочу выяснить, куда вы опять, черт возьми, влипли?
– Это не мы влипли. Просто мы помогаем одной нашей подруге найти убийцу ее жениха.
– Этого Хомячкова?
– Нет. Его звали Вадим.
– Еще и Вадим! И его тоже убили?
– Да.
– Ну а вам это зачем надо?
– Потому что иначе в убийстве обвинят ее саму – Фиму. И посадят.
– А она этого не делала? Не убивала?
– Нет.
Лисица на какое-то время призадумался, а потом решительно сказал:
– Вот что! Я поживу пока что у вас!
– Зачем? – удивились подруги.
– Поживу, – уклончиво ответил Лисица. – Пока что пару дней, а там видно будет.
И он потянулся в холодильник за очередной колбаской. Увидев это, Леся встала и отодвинула Лисицу в сторону.
– Пожить ты у нас можешь, – сказала она. – Твоя комната всегда ждет тебя. Но вот таскать наши запасы из холодильника – это уж слишком! Отправляйся к себе и жди, когда тебя позовут к ужину.
– А ужин будет?
– Будет, – со вздохом отозвалась Леся, оглядывая недра холодильника.
Так, что можно подать к столу, чтобы хватило на троих? Проще всего запечь кусок мяса, как и просил Лисица. И лучше всего мягкой свиной лопатки. Но она заморожена. Да и печься большой кусок будет долго. А время не ждет. На часах уже десять. Пока то да се, будет уже одиннадцать. И куда это годится, кушать так поздно?
В конце концов Леся решила ограничиться салатиком из красной капусты, который у нее уже имелся, и отварными макаронами, которые сварить было делом нескольких минут. Ну а к макарошкам планировалось обжарить в яичке и сухариках и подать нарезанное отварное мясо из бульона. А в сам бульон засыпать картошки, грибов, жареного лука, сварить, потом измельчить блендером и добавить сливок или сметаны.
В итоге получился целый обед. Но Леся не огорчилась. Зато завтра не придется возиться с готовкой. Однако не успела она приступить к работе, как в дверь снова раздался звонок.
– Да что же это такое! Лисица, кто там?
– Откуда я знаю? Лично я тут. А кто там – понятия не имею! Мне это не интересно.
Кира пошла открывать и вернулась в сопровождении своего воздыхателя – следователя Кантемирова. При виде следователя сердце у Леси болезненно екнуло. Не потому, что следователь ей нравился и самой, вовсе нет. Просто она смекнула, что его появление у них в гостях в столь поздний час – это не просто так. И скорей всего, связано с той историей, в которую они влипли.
Так оно и оказалось. Следователь Кантемиров тоже был человеком грамотным и читать умел. Вот он и вычитал фамилию Леси, которая опознала тело Хомячкова. И в связи с этим Кантемиров тоже пожелал узнать, что произошло. А услышав краткий рассказ подруг, тут же заявил:
– Пожалуй, я пока что поживу у вас.
– Пока что?
– Пока суть да дело, – уклонился от прямого ответа Кантемиров и, ничего не прибавив более, направился наверх, где располагались гостевые спальни.
– И надолго ты к нам?
– Пару деньков точно погощу!
– Только учти, ты не первый, кто выразил такое желание!
– А кто еще? – замер посредине лестницы Кантемиров. – Неужели эта собака злая пронюхал?
– Если ты про Лисицу, то да, это он.
Кантемиров некоторое время постоял, словно раздумывая, а потом махнул рукой и воскликнул:
– Ничего. Поживем все вместе! Тесно не будет! Пойду заодно поздороваюсь с этим оборотнем.
И ушел. А подруги остались наедине с булькающим ужином. Под взглядом Киры Леся поставила на плиту кастрюлю побольше и вытащила еще одну пачку макарон.
– Мясо тоже надо бы прибавить? – вопросительно произнесла она.
– Прибавляй!
И Кира только рукой махнула. Раз у них в доме поселились два благородных рыцаря, то теперь им придется их кормить по три раза в день, не считая перекусов и полдника. Это только в сказках благородные рыцари вставали на защиту прекрасных дам и не требовали с них при этом ничего, кроме ласкового взгляда или случайно оброненного шелкового шарфика или носового платочка. В реальной жизни все обстоит куда прозаичнее. Как ни благородны рыцари, а кушать они хотят регулярно и в больших количествах.
Кира взбивала яйца, резала мясо, потом макала мясо в яйцо, валяла в сухариках, снова макала в яйцо и снова валяла в сухариках. Затем Леся жарила получившиеся кусочки в растопленном растительном масле до образования румяной корочки и выкладывала их на блюдо, уже украшенное листьями красной капусты.
