Но так же, как есть стремление к слепой, беспорядочной жизни, так есть и стремление принести в жертву духу всю свою жизнь, желая добиться творческого превосходства. Это стремление делает дух злокачественной опухолью, бессмысленно разрушающей человеческую жизнь.
Жизнь – это критерий истины духа. Дух, лишающий человека всех жизненных возможностей, – это дух заблуждающийся – не без вины человека, который волен отказаться от самого себя или нет.
Жизнь и дух представляют собой две силы или необходимости, между которыми находится человек. Дух наделяет его жизнь смыслом и возможностью величайшего расцвета. Жизнь же необходима духу, ибо его истина, если она не жизнеспособна, ничего не значит.
Проблема души современного человека
[122]Проблема души современного человека относится к тем вопросам, которые необозримы именно из-за своей современности. Современный человек – это человек, только что образовавшийся, современная проблема – это вопрос, который только что возник, а ответ на него пока еще находится в будущем. Поэтому проблема души современного человека в лучшем случае представляет собой постановку вопроса, который выглядел бы, наверное, совершенно иначе, если бы у нас была хоть малейшая догадка относительно будущего ответа; к тому же этот вопрос касается чего-то слишком общего, если не сказать неопределенного, настолько безгранично превышающего способность понимания отдельного человека, что мы имеем все основания подходить к такой проблеме с глубочайшей скромностью и умеренностью. Я считаю необходимым такое признание в ограничении себя малым, ибо ничто так не соблазняет произносить громкие и потому еще более пустые слова, как обсуждение подобной проблемы. Ведь, по-видимому, нам придется говорить нескромные и дерзкие вещи, которые легко могут нас ослепить. И без того уже слишком много было тех, кто пал жертвой своего красноречия.
Чтобы тут же начать с дерзостей, я должен сказать, что человек, которого мы называем современным, то есть человек, живущий в самом непосредственном настоящем, стоит на вершине или на краю мира: над ним небо, под ним все человечество со своей теряющейся в тумане древности историей, перед ним бездна всего будущего. Мало кто из нас является современным человеком или, лучше сказать, человеком, живущим непосредственно в настоящем, ибо такое существование требует высочайшей сознательности, самого интенсивного и экстенсивного сознания, с минимумом бессознательности. Ведь только тот полностью живет в настоящем, кто полностью осознает свое существование как человеческое. Это значит, что не каждый человек, живущий в данный момент, является современным – иначе все живущее сейчас было бы современным, – а только тот, кто осознает современность в наибольшей степени.
Тот, кто достиг осознания настоящего, непременно одинок. «Современный» человек всегда одинок, потому что каждый шаг к более высокой и широкой сознательности отдаляет его от изначальной, чисто анималистической participation mystique с толпой, от погруженности в общее бессознательное. Каждый шаг вперед означает отделение от этой всеобъемлющей материнской утробы первичной бессознательности, в которой пребывает большинство людей. Даже у культурного народа имеются самые глубинные пласты бессознательной жизни, мало чем отличающейся от бессознательности первобытных. Последующие более высокие слои живут, по сути, на ступени сознания, соответствующей начальным культурам человечества, а высшие слои обладают сознанием, подобным недавно прошедшим столетиям. Только современный в нашем понимании человек живет в настоящем, потому что он обладает сознанием настоящего. Только у него поблекли миры минувших ступеней сознания; их ценность и устремления интересуют его уже лишь с исторической точки зрения. Поэтому он в самом глубоком смысле стал «неисторичен» и тем самым отдалился от массы, живущей исключительно традиционными идеями. Более того, он только тогда становится полностью современным, когда достигает самого края мира: за ним отпавшее и преодоленное, перед ним – Ничто, из которого может возникнуть Все.
Пожалуй, это звучит столь высокопарно, что рискует походить на банальность; ведь нет ничего легче, чем превозносить такую сознательность. И в самом деле, существует целая орда никчемных людей, которые придают себе современный вид тем, что обманным путем перескакивают через все ступени, знаменующие тяжелейшие жизненные задачи, и неожиданно, словно призраки-вампиры, оказываются среди действительно современных людей, дискредитируя последних в их мало завидном одиночестве. Вот и получается, что немногие современные люди рассматриваются близорукими глазами толпы лишь сквозь густую вуаль тех призраков, «тоже-современных», и с ними смешиваются. Ничего не поделаешь: современный человек вызывает сомнения и подозрения, и так было всегда, начиная с Сократа и Иисуса.
Исповедание современности означает добровольную декларацию банкротства, обет бедности и воздержания в новом смысле и даже еще более болезненное отречение от ореола святости, даруемого историей. Быть неисторичным – прометеев грех. В этом смысле современный человек греховен. Поэтому более высокая сознательность есть вина. Однако, как я уже говорил, подлинного осознания настоящего может достичь только тот, кто преодолел ступени осознания прошлого, другими словами, кто в достаточной мере исполнил задачи, которые он обнаружил в своем мире. Следовательно, он должен быть в самом лучшем смысле добродетельным и дельным человеком, который может столько же, сколько и другие, но еще и кое-что сверх этого, благодаря чему он становится способным взобраться на последующие, более высокие ступени сознания.
Я знаю, что понятие «дельность» особенно ненавистно «тоже-современным», потому что оно неприятным образом напоминает им об их фальши. Но это не может нам помешать сделать дельность важным критерием современного человека. Этот критерий неизбежен, так как в противном случае современный человек будет не чем иным, как бессовестным спекулянтом. Однако он должен быть дельным в высшей степени, ибо неисторичность будет просто-напросто изменой прошлому, если она не возместится творческой способностью в чем-то другом. Отрицать прошлое и осознавать только настоящее – пустейшее занятие. «Сегодня» имеет смысл лишь тогда, когда оно находится между «вчера» и «завтра». «Сегодня» – это процесс, переход, который отрывается от «вчера» и устремляется к «завтра». Тот, кто осознает «сегодня» в этом смысле, может называться современным.
Многие, однако, считают себя «современными», в особенности «тоже-современные». Поэтому действительно современных людей часто находят среди тех, которые называют себя старомодными. С одной стороны, они поступают так, чтобы путем усиленного подчеркивания прошлого хоть как-то искупить свою вину за преодоление исторических традиций, с другой – чтобы избежать малоприятного смешения с «тоже-современными». Рядом с каждым добром стоит соответствующее ему зло, и ни одно добро не может появиться на свет, не порождая прямым путем относящееся к нему зло. Этот болезненный факт делает иллюзорным связанное с осознанием современности возвышенное чувство быть вершиной всей прошлой истории человечества, исполнением и равнодействующей бесчисленных тысячелетий. В лучшем случае это будет горделивым признанием своей нищеты, ведь мы – это еще и крушение многовековых надежд и иллюзий. Позади почти два тысячелетия христианской истории, а вместо второго пришествия и царства Христа – мировая война христианских наций с колючей проволокой и ядовитыми газами… Какой крах на земле и на небе!
