— Разумеется, деньги, — вставил я, не дав ему договорить.
— Ну да, у всего есть цена. Не жадничай — и никто не задумается о подставе.
— И как далеко ты раскинул руки?
— Юго-запад и запад Польши, восток Германии, соответственно.
— А почему только часть?
— Я не всемогущ. Везде есть свои организаторы, я не шестерка, но и не туз.
— Червовый валет с наркофабрикой?
— И начальник поста. Сейчас всё стало куда хуже. После проезда Виктора со своими колбасками, будь он проклят.
— А зачем было пускать?
— Правила системы. Видишь ли, есть что-то вроде картеля. Пока ты платишь ему налог с продаж, ты автономен.
— Какая-то неавтономная автономия, — перебил я.
— Дослушай, — Юстин наклонился вперед и начал медленно помогать себе жестами, — Нельзя нарушать правила. Производя сотни килограммов наркоты в короткий период, я должен раскидывать партию по мелким игрокам вроде Виктора. Что-то идет оптом, но большие объемы не должны нигде фигурировать. Картель отслеживает фасовку и проход, не поделишься с ними или с мелочью вроде нашего жирного друга — ты труп. Всё строго.
Десятисекундная пауза напомнила, где мы, — контейнер накренился.
— Как-то это тупо. Что с того, что ты заберешь себе лишнюю сотню?
— Действительно, сотня килограммов порошка, какая мелочь. Да, я могу её сбыть, но риски уже больше. Попадется Виктор — умрет Виктор. Никто не хочет сидеть в тюрьме.
— И никак не избежать наказания?
— Не всех же можно купить. Я устал повторять это тебе. Тем более есть публичность. Представь, какие шумные и красивые процессы были бы — борьба с наркотиками, ура! — он скорчил рожу, отчего я удивился.
Юстин никогда не отличался эмоциональностью, но теперь почему-то кривлялся. Если бы было на что отвлекаться, я бы и не заметил, но сейчас это меня напрягло.
— А что Виктор делал в Перу и почему я туда поехал?
— Я не знаю, почему он решил спрятаться именно там. И самое плохое в том, — Юстин встал и пошел к бочке с водой, — Что раз там он разместился с производством, то его кто-то пригрел.
Юстин налил воды и выпил залпом.
— У него была неплохая база и классный грузовик, — сказал я, уже растирая ногами песок на полу.
— Да, мне о ней так же говорили. Похоже, кто-то собрался втиснуться в наш рынок, — он потер рукой лоб, на котором был пот.
Я не мог этого не заметить и спросил:
— Ты здоров?
— Да, просто тут душно. Чертов ящик, хоть бы окошко было.
А было не душно.
— Когда ты умрешь, что мне делать? Кому сказать, что Юстин Радич отбросил копыта? Дай адрес картеля, а? — зашутил я.
— Никому. Там не знают, что ты мне помогаешь. И не должны знать — это недопустимо. Я должен был прикончить тебя в любой спорной ситуации. Хотя приятнее, когда ты работаешь на меня, ты профессионал.
— С собачками на таможне — это проверка была? — сказал я, ложась на спину и задирая руки под голову.
— Ну, одна из, — ответил Юстин и лег на свой матрас.
Наступила тишина, и я даже успел подремать, хотя и не заметил этого.
— Когда тебе позвонил Бранн? Мне интересно, насколько хорошо работает мой отдел, — выдал я в сторону Юстина, надеясь, что он не спит.
— А он еще не звонил, — ироничным тоном ответил предприимчивый наркоторговец.
— Как? Ты серьезно? — спросил я и снова сел на матрас.
От резкого подъема закружилась голова, и на пару секунду глаза потеряли фокус, приняв темноту.
— Абсолютно.
Я начал лихорадочно соображать. Прошло около пяти или шести суток с момента звонка. Даже уборщик нашего офиса смог бы достать контакты Юстина, если бы захотел. А Бранн, судя по всему, не хотел. Я нахмурился.
— Что, кажется, у тебя неприятности? — улыбнувшись, Юстин произнес шаблонную фразу.
— Похоже, я уже уволен, — хмуро ответил я, осознавая, что ближайший претендент на моё место — Бранн.
— А у меня как раз вакансия освободилась. Добро пожаловать в "Радич корпорейшен", — веселился Юстин.
Я задумался о том, где искать официальную работу, но быстро проскочивший вопрос сломал схемы в голове.
— Слушай, а если картель не должен обо мне знать, зачем тогда ты затеял всю игру с Элен и прочими? Столько времени, столько сил, — сказал я с закрытыми глазами.
— Ага, а еще финансирование из своего кармана, — услышал я голос Юстина, — Мне нужен хороший помощник, о котором бы никто не знал. Я вообще надеялся, что ты больше не будешь пилить меня этими вопросами, но ты такой зануда.
— Сверху оно, наверно, так и кажется.
— Что? Объясни.
— Иди в задницу, — выпалил я и, повернувшись к стене контейнера, решил заснуть.
Мне приснилась моя спальня и Кот. Он сидел на кровати, а я на полу. Осознав, что я нахожусь во сне (крайне редкое, но безумно приятное для моих снов осознание), я спросил у Кота:
— Неужели моя жизнь настолько однообразна, что мне снится только то, что было?
— Возможно, — ответил тот, потому что умел говорить.
Я тут же проснулся и обрадовался было, что лежу на своей кровати, но резко сообразил, что всё ещё в железном плену. Аксиома, найденная еще века назад, работает безупречно — человек начинает что-то ценить только потеряв это. Я поймал себя на мысли, что скучаю по дому и сигаретам. Интересно, моя квартира еще цела вообще? Съездил денег заработать, угу. Извечный мой вопрос "Что делать?" теперь уже точно закрепился выше других. Я встал и прошел к коробкам с едой. Мясо оказалось на вкус таким же, как и пару часов назад, а вот хлеб уже начал путь обращения в сухари. Кое-кто не предусмотрел такой случайности.
Я обернулся, чтобы одарить недопирата хмурым взглядом, и заметил, что он замер в непонятном положении на спине, закинув голову назад и открыв рот.
Нет, нет, нет. Мертвый поляк мне тут не нужен. Эй!
Глава 19. Эпикриз
Горячая волна пробежала по моему телу, и всей спиной я почувствовал холодные капли нервного пота. Я через силу проглотил слюну и почему-то открыл рот, слыша только шум за железными стенами и своё дыхание, которое оказалось совсем не тише. Я хотел произнести имя "Юстин", но понял, что звука не будет — пока что волны не покинут горло. Стоя в трех шагах от тела, я подходил к нему так, будто расстояние между нами измерялось боевыми минами, а не шагами. Очень аккуратно я подошел к ногам Юстина. Глаза были закрыты, а лицо исказилось грубым видом. Понимая, что шансов нет, я два раза легонько пнул Юстина по свесившейся ноге и шепотом (в его стиле, кстати) крикнул:
