Кроме озвучивания своего плана по разгрузке нашего корабля, я поделился и своими опасениями по поводу скорого начала сезона тропических дождей. Как я и надеялся, это сообщение довольно сильно всех напрягло. И я подумал, что теперь народ точно упрётся рогом; спать никто не будет, но за пару дней все самые ценные вещи будут лежать под теми самыми четырьмя деревьями на высоком мысе. Как бы в подтверждение моего предположения никаких споров по предложенному методу разгрузки не было, только раздавались возгласы, типа, хватит болтать, дело нужно делать.
Народ как будто сорвался с цепи. Все требовали немедленно, даже без промера глубин, причаливать поближе к высокому мысу. На мой резонный возглас:
– Вы что, все сбрендили, что ли, без промера глубин соваться к берегу?
Сергей ответил:
– А на кой ляд измерять точно глубину, терять на это время? Сядем на мель, ну и чёрт с ним. Откачаем немного воды из бочек, находящихся в трюме, и «Ковчег» подвсплывёт. Вот тогда и начнём притягивать его к берегу канатами.
– Ха, откачаешь ты воду из бочек! Там же залита морская вода, выльешь её, и мне интересно, где же ты потом будешь брать соль. Пока не найдём солончаки, эта вода для нас – на вес золота.
– Ну не бочки, так другое что-нибудь вытащим из трюма. Даже если несколько человек сойдёт на берег, «Ковчег» приподнимется, и его можно будет лебёдкой подтащить к берегу ещё ближе. Ты же собираешься делать кран со стрелой метров восемь? Значит, мы сможем подтащить «Ковчег» к берегу метров на пять-шесть и длинной стрелой разгрузить его на сухом месте.
Действительно, революционной идеей в моём плане по разгрузке «Ковчега» была мысль по созданию крана. А что? Самое главное для возведения этой конструкции уже имелось – это наша мачта из толстой и прочной трубы. Кроме всего прочего, она могла поворачиваться как башенный кран. Стрела тоже была – это наша верхняя рея. Для нормальной разгрузки она, конечно, коротковата, и по ней не могла двигаться каретка с закреплённой талью. Но кто, спрашивается, нам мешает закрепить на этой рее Т-образный двенадцатиметровый швеллер, который сейчас лежит в трюме. На один его конец, как у настоящего крана, вешаем противовес и начинаем разгрузку трюма. Самый большой вес, который нам придётся поднимать, не достигает и тонны, поэтому длинный конец стрелы можно сделать метров восемь, она спокойно выдержит этот груз. Так что ничего сложного в самой конструкции крана не было. Главная трудность заключалась в том, чтобы сама платформа (каковой и являлся наш «Ковчег») имела устойчивое положение. Даже если мы «Ковчег» загоним на мель, он будет опираться на киль, в качестве которого у нас выступает большой двутавровый швеллер. Ширина основания у нашего киля всего 20 сантиметров, и, естественно, он опрокинется, если будет боковая нагрузка. Но как говорится – не боги горшки обжигают, и у меня была мысль, как сделать наш «Ковчег» настоящим устойчивым краном. Всё очень просто – опускаем в воду вдоль каждого борта по П-образному швеллеру, ставим на них трубы и крепко скрепляем их с балками каркаса «Ковчега». Всё, теперь они стали опорами нашего крана. Лежащие в реке швеллера не дадут опорам зарыться в дно, и «Ковчег» будет устойчиво стоять, даже если на длинном конце стрелы будет висеть самый наш тяжёлый груз.
После того как всё имущество, кроме каркаса «Ковчега», будет выгружено на берег, поднять его на каменистый высокий мыс, где растут деревья, уже не составит большого труда. Закрепляем лебёдку за ствол самого крепкого и толстого дерева и вытягиваем наш груз на вершину этого высокого мыса. Всё, теперь нам никакой местный потоп не страшен – сидим на вершине этого мыса, ловим рыбку в мутной воде и поплёвываем сверху на беснующуюся внизу реку. Даже если с рыбой будут перебои, мы спокойно сможем продержаться недели две на ещё оставшемся собачьем корме. Кроме этого, осталось ещё два мешка пшеничного зерна и десять килограммов картофеля.
Когда же вода сойдёт, погрузчиком вытаскиваем каркас «Ковчега» на берег и уже там спокойно его окончательно разбираем. Нельзя терять ни одного килограмма полученного от нашей цивилизации драгоценного наследства. Сами мы вряд ли сможем получить металл, а без него в этом, пускай и внешне красивом, но чертовски опасном и жестоком мире, мы вряд ли выживем. Даже какое-нибудь паршивое деревцо не сможем срубить, не говоря уже об изготовлении копий и другого оружия. А чего мы стоим здесь без оружия, когда нам противостоят такие хищники, как саблезубые тигры. Наверняка то, что мы видели, плывя вдоль реки, – это ещё самая верхушка айсберга. Вполне вероятно, здесь водятся хищники не менее опасные, чем тигры, например, пещерные медведи, львы, леопарды. Даже гиена станет для нас крайне опасной, если мы не будем оснащены каким-нибудь метательным оружием.
И пусть все эти думы, которыми была забита моя голова, не относились к решению сиюминутных задач, я реально оценивал обстановку и возможные последствия наших поспешных действий. Мы не имели права даже на малейшую ошибку на завершающем этапе эвакуации с ледяного материка. Поэтому, возвращаясь к реальности, на бодрые предложения Сергея я ответил с немалой долей сарказма:
– Мужик, ты что, не знаешь, в каких делах нужна спешка? Пусть сейчас мы и потеряем час по промеру глубин, но зато потом выиграем у провидения, может быть, саму нашу жизнь, когда будем устанавливать «Ковчег» в стационарное положение. Кто знает, вдруг метрах в десяти от берега под водой какая-нибудь коряга. Мы с ходу её тараним, она прорывает борт «Ковчега», и он как ржавое корыто ложится на грунт. А там глубина метров пять, и мы вряд ли сможем что-нибудь вытащить из нашего трюма. Сам же понимаешь, что будет потом, – будет настоящий праздник для местного зверья. Так что давай кончай базарить, готовь лодку, сейчас мы с тобой поплывём промерять глубину. А я пока спущусь в трюм – нужно будет там отрезать трёхметровый кусок проволоки. Выпрямим её, и она будет являться своеобразным тралом. С её помощью можно будет проверить, не встретится ли на нашем пути какая-нибудь коряга или здоровенная каменюка.
В трюм я направился не один, со мной пошёл Василий, а остальные, весьма напуганные моими последними словами, направились в кают-компанию, чтобы заранее выносить оттуда все вещи на палубу, чтобы в случае чего их можно было бы выловить из реки. Отрезали мы два куска проволоки. Я согласился взять с собой и Василия. Всё-таки протралить акваторию легче будет вдвоём, а третий в это время будет сидеть на вёслах. Вася самый лёгкий из нас и вполне комфортно может поместиться в лодке, которая хотя и была двухместной, но его вес вполне могла бы выдержать.
К четырём часам дня мы полностью проверили весь участок акватории, по которому нашему «Ковчегу» предстояло двигаться к берегу. В полпятого был выбран якорь, и мы, запустив двигатель, начали медленно подбираться к берегу. Действовали так, как при парковке машины к краю дороги. Сначала двигались вперёд, слегка подруливая к берегу, потом, остановив гребные колёса, по течению спускались вниз и так несколько раз. Наконец, в шесть часов вечера мы сели на мель. До берега оставалось метров семь.
После того как первая цель была достигнута, началась эвакуация лёгкого имущества на берег. Перевозили на лодке, хотя, в принципе, глубина по левому борту была метр шестьдесят, и некоторые из нас вполне могли бы переносить груз и вброд. Когда уже начало темнеть, облегченный ковчег немного подвсплыл, и мы уже смогли, пользуясь якорными канатами, подтащить его к берегу ещё на полметра. Чтобы он ночью не завалился, мы с большим, надо сказать, трудом вытащили из трюма четыре трёхметровые трубы и, пока без швеллера на дне, установили их как опоры. Ведь мы собирались всю ночь работать, чтобы как можно больше облегчить «Ковчег». А завтра утром, убрав эти опоры, подтащить наше судно ещё ближе к берегу. И уже тогда окончательно установить опоры.
