При этом каждый норовил их потрогать, пощупать, а то и утащить кусочек на память. Так Леся сама не заметила, как лишилась пряжки на ремне вместе с самим ремнем. А у Киры таинственным образом из карманов испарилась вся мелочь. Но, честное слово, это была сущая ерунда. Пояс очень понравился одной смуглой моднице, пяти или шести лет от роду. А ее младшим братишкам и сестричкам страшно хотелось мороженого, сластей и игрушек. Просто глупо было упустить такой великолепный шанс, когда богатство, можно сказать, само шло им в руки!
На детей подруги не обиделись. Пусть порадуются. Огорчало подруг другое. Похоже, они снова приехали не туда. В своих подозрениях они гадали и перебирали множество мелких подозреваемых, упустив из виду самого главного – отца Густава и Рики! А ведь именно этот человек в случае смерти обоих братьев, а также их матери и невестки становился единоличным обладателем всего богатства семьи Антоновых!
В обратный путь подруги двинулись сразу же, едва им удалось вырваться из рук Якова, его жены и соседей. Те прониклись к подругам настоящей симпатией. И ни за что не соглашались отпустить их без угощения.
– Нет, нет! Нам нужно спешить!
– Мы бы с удовольствием, но никак не можем!
При этом подруги с тревогой поглядывали одним глазом на хлипкий загончик, в котором бродили явно чахоточные куры, страшно грязные и какие-то кривоногие. Именно одну из этих страдалиц и планировалось зарезать для праздничного ужина.
Да и зятья Якова как-то слишком уж страстно поглядывали в их сторону… Нет, нет, не на самих подруг. Взгляды предназначались исключительно «гольфику» Киры, на котором девушки проделали весь свой путь. И едва подруги смекнули, что добры молодцы уже мысленно раздевают их машинку и разбирают ее на запчасти, которые потом можно выгодно будет продать, они поняли, что пора сматываться от этого доброго, гостеприимного, но, увы, такого жуликоватого народа!
Всю обратную дорогу подруги обсуждали новую версию, которую им, сама того не подозревая, подбросила мать Розалии. Новый персонаж, про которого им ровным счетом ничего не известно. Серый кардинал, который и дергал за ниточки, приводя в движение героев этого детектива. Отец Густава и Рики! Именно ему должны были достаться все деньги братьев и их матери!
– И в таком случае ограбление и убийства Розалии и Федичкина были осуществлены лишь для того, чтобы отвести подозрения от главного преступления – похищения семьи Антоновых!
– Похищения и последующего за этим убийства! В доме преступник не захотел оставлять их трупы, потому что надеялся еще больше запутать следствие!
Во всем этом был определенный смысл. И версии, одна чудовищней другой, стали рождаться у подруг. Отец Густава и Рики просто гнусный мерзавец! Ну да, мерзавец! Он всю жизнь был таким. К счастью, мать мальчиков быстро разобралась, что к чему. И ушла от него. Но ее уход не исправил мерзавца. И он катился от преступления к преступлению, падая все ниже и ниже. И вот, наконец, докатился до убийства собственных детей и их матери – своей жены.
– Каким же мерзавцем нужно быть, чтобы отнять у детей не только их деньги, но и их жизни!
– Погоди, мы еще ничего точно не знаем.
– Да что тут знать? Он это! Он! Ведь если бы Антоновых похитили ради выкупа, то похитители давно бы уже позвонили и потребовали деньги. А они не звонили. Никому!
Приходилось признать, что Кира права. Похитители выкупа действительно не потребовали. Увезли Антоновых, и на этом все затихло. Ни семьи, ни требования о ее выкупе, ничего. Тишина. Гробовая.
– Ой, как мне страшно!
– Мне самой страшно.
– Как ты думаешь, где может быть этот человек?
– Отец Густава и Рики? Да где угодно!
– И как нам его искать?
Но в этом Кира возлагала большие надежды на Лисицу. Все-таки уж такую ерунду, как отца Густава и Рики, он должен был откопать!
Лисицу подруги обнаружили окончательно павшим духом.
– Прямо не знаю, что и думать! – признался он им. – Любушка не появлялась. И никак не давала о себе знать.
– А ты не пробовал поискать через ее родителей?
– Через родителей? – задумался Лисица. – Я не знаю их имен. Но в принципе это неплохая идея. Любушка говорила, что у нее есть отец и мать.
– Вот, вот! Особенно отец важен!
– Почему отец?
– Именно он дает детям фамилию.
– Ну, не всегда, но…
– Но в подавляющем большинстве! Слушай, не увиливай! Если можешь, найди нам папу!
– Вам? – изумился Лисица. – Папу? Вы хотели сказать, двух пап? Для каждой из вас по папе?
– Нет. Пока что только для Киры.
– А…
– И не ее личного папу. Свой ей не нужен. Она хочет папу своего Густава!
Лисица обнаружил первые признаки жизни.
– Папу? – повторил он. – Папу своего Густава? А зачем он ей?
– Как ты не понимаешь? Ведь отцы наследуют за своими детьми точно так же, как и дети за родителями. Просто про этот обратный порядок часто забывают, но от этого ведь он никуда же не девается, верно? Спроси любого юриста, он подтвердит это!
– Ну… В принципе верно. Родители могут наследовать за детьми.
– Вот видишь! Значит, и отец Густава мог попытаться устранить сына, который стоял между ним и огромными деньгами!
Лисица заинтересовался еще больше.
– Как складно вы излагаете! – воскликнул он. – Выходит, желать зла Любушке мог ее… папа?
Подруги переглянулись:
– А почему бы и нет?
– В самом деле, – забормотал Лисица, придвигаясь к компьютеру. – Так, что же я знаю про родителей Любушки? Место их рождения? Прочерк! Имена? Прочерк! Даты рождения! И тут прочерк! Девчонки, я ничего не знаю про этих людей! Только то, что у них есть дочь по имени Люба!
– Да и это имя может быть вымышленным!
– Ой, что же мне делать! – схватился за голову Лисица. – Вот уж горе, где не ждал!
– Значит, ты не можешь найти родителей своей Любушки?
– Ну да!
– А моего Густава можешь?
– Твоего – сколько угодно! – пылко воскликнул Лисица. – Солидарен твоему горю. Диктуй фамилию своего Антонова!
И хотя последняя фраза грешила против всякой логики и здравого смысла, но подруги не стали придираться к Лисице. И так ясно – человек в большом душевном расстройстве. Нечего придираться в таком случае к мелочам.
Однако поиски Антонова-старшего несколько затянулись. И, поняв, что они могут продлиться еще несколько часов, подруги затосковали. После долгой и утомительной дороги, когда они останавливались ночевать в придорожной гостинице, где простыни в номере так пахли сыростью и плесенью, что им не терпелось добраться до собственных розовых простыней (качество сатин!) и заснуть на них чистыми и умытыми.
