11 сентября Борис Ельцин, уже избранный президентом России, предупредил москвичей, что к столице с непонятными целями приближаются десантные части:
– Нам пытаются доказать, что это мирное мероприятие, связанное с подготовкой к параду. Однако есть сильное сомнение в этом.
Генерал-полковник Ачалов оповестил, что одни части будут готовиться к параду, другие – займутся уборкой подмосковной картошки. Это вызвало волну насмешек, хотя понимающим людям было не до смеха. Позднее все документы, связанные с передвижением десантников к Москве, были уничтожены. Приказ десантникам мог отдать только президент Горбачев. Возможно, Михаил Сергеевич в очередной раз поддался давлению сторонников силового решения всех проблем, но, увидев реакцию общества, дал отбой.
В Москве рассказывали, что юристы уже разрабатывают правовой режим чрезвычайного положения. Противники Горбачева хотели не только его убрать, но и вернуть страну к ситуации, сложившейся до апреля 1985 года.
В декабре 1990 года Ачалов стал заместителем министра обороны. В августе 1991 года вместе с руководителями госбезопасности дорабатывал документы, которые вскоре подпишут члены ГКЧП, – «Постановление № 1», «Заявление Советского руководства», «Обращение к советскому народу».
Подслушивать и подсматривать
16 августа утром Грушко передал все документы Крючкову. В тот же день секретарь ЦК Олег Бакланов приехал к Крючкову на Лубянку. Тогда, надо понимать, и было принято окончательное решение действовать. Из членов ГКЧП они двое оказались самыми деятельными.
Во второй половине дня Крючков сказал своему первому заместителю Гению Агееву, что создается Комитет по чрезвычайному положению. Союзный договор 20 августа подписан не будет. Горбачева попросят передать власть ГКЧП. Если откажется, возникнет необходимость изолировать президента.
Крючков поручил Агееву подобрать связистов, которые этим займутся, – им утром 18 августа лететь в Крым. Агеев отозвал из отпуска начальника управления правительственной связи КГБ генерал-лейтенанта Анатолия Григорьевича Беду. 17 августа тот сформировал группу из пяти сотрудников во главе со своим первым заместителем генерал-майором Александром Сергеевичем Глущенко.
Крючков пригласил к себе и начальника службы охраны Плеханова, который должен был обеспечить доступ в крымскую резиденцию Горбачева, а при необходимости ее изолировать. Плеханов, в свою очередь, вызвал начальника специального эксплуатационно-технического управления при хозяйственном управлении КГБ генерал-майора Вячеслава Владимировича Генералова и поручил ему все организовать на месте.
Кроме того, из отпуска отозвали начальника 12-го отдела КГБ Калгина. Крючков пояснил: накануне подписания Союзного договора готовится крупная провокация. Приказал Калгину и Беде организовать прослушивание разговоров, которые ведут по телефонам правительственной связи руководители России: президент РСФСР Борис Николаевич Ельцин, глава российского правительства Иван Степанович Силаев, вице-президент Александр Владимирович Руцкой, первый заместитель председателя Верховного Совета Руслан Имранович Хасбулатов, государственный секретарь Геннадий Эдуардович Бурбулис.
Задача: не только знать, что именно они обсуждают, но и главное – где в каждый данный момент находятся. На тот случай, если будет принято решение их изолировать. Свой приказ о прослушивании телефонов российских руководителей Крючков после провала путча отрицать не стал.
Кроме того, весьма подозрительный – по характеру и профессии – Крючков распорядился организовать слуховой контроль телефонов своих соратников: председателя Верховного Совета СССР Анатолия Ивановича Лукьянова и вице-президента СССР Геннадия Ивановича Янаева. Верно, хотел знать, не попытаются ли они вести двойную игру. Прослушивание разговоров шло с 16 по 21 августа. Этим занимались третий отдел управления правительственной связи и контролеры шестого отделения 12-го отдела КГБ.
Самую интересную информацию они представляли в письменном виде Крючкову, в его отсутствие – Гению Агееву.
Когда Ельцин вернулся в Москву вечером 18 августа, начали прослушивать все его аппараты – в Белом доме и на даче в Архангельском. 21 августа, когда путч провалился, Крючков распорядился прекратить прослушивание, а все материалы, включая магнитофонные записи, уничтожить.
16 августа после разговора с Крючковым маршал Язов распорядился выделить военные вертолеты для скорейшей доставки председателя Верховного Совета СССР Лукьянова, находившегося в отпуске, в Москву.
Будущие члены ГКЧП постоянно беседовали с Лукьяновым, от позиции которого многое зависело. Все контакты зафиксированы, потому что беседы велись через оператора спецкоммутатора – это система телефонной связи, пользовались которой всего несколько десятков высших руководителей государства. Спецкоммутатор очень удобен: достаточно назвать оператору имя человека, с которым хочешь поговорить, и его отыщут, где бы он ни находился – дома, на даче, в машине или даже в самолете – по закрытой космической связи. О каждом разговоре операторы делают пометку в журнале с точным указанием времени разговора и его продолжительности.
8 августа Крючков разговаривал с Лукьяновым двадцать с лишним минут. Через день вновь позвонил Лукьянову. С председателем Верховного Совета связался и премьер-министр Павлов. 12 августа Лукьянову звонил еще один будущий член ГКЧП – секретарь ЦК Шенин. Он же попросил соединить его с Анатолием Ивановичем 16 августа.
Для Лукьянова военные летчики подготовили два вертолета, оборудованные салонами для перевозки пассажиров литера «А». Но когда они прилетели на Валдай и сели на аэродроме Хотилово, выяснилось, что заторопившийся в столицу Лукьянов улетел вертолетом спецподразделения гражданской авиации. При этом Анатолий Иванович тщательно скрывал свое намерение неожиданно вернуться в Москву от самых близких сотрудников.
Тогдашний председатель Совета Союза Иван Дмитриевич Лаптев вспоминал, как 17 августа Лукьянов позвонил ему с Валдая:
– К подписанию Союзного договора все готово?
– Да, я только что заходил в Большой Кремлевский дворец, по-моему, все очень здорово.
– А сценарий Михаилу Сергеевичу послали?
– Еще вчера вечером.
– Ну, тогда, значит, так, – предупредил его Лукьянов, – я прилечу вертолетом в понедельник вечером, Михаил Сергеевич – утром во вторник. В двенадцать часов подпишем договор, и мы с Горбачевым будем доотдыхать. Ты тоже можешь собираться в отпуск.
Лукьянов говорил все это Лаптеву, зная, что никакого подписания не будет. На языке спецслужб это называется «операцией прикрытия».
Впрочем, после провала путча Лукьянов в интервью скажет, что он заявил путчистам:
– Ваша затея – это безответственная авантюра.
17 августа Крючков приказал генерал-лейтенанту Евгению Михайловичу Расщепову, начальнику 7-го управления КГБ (наружное наблюдение, обыски, аресты), совместно с Министерством обороны спланировать операцию по задержанию и изоляции президента Российской Федерации Бориса Ельцина.
