Если честно, он сильно скучал по брату и сестре, но не хотел приезжать домой. Слишком уж тяжело. С этим местом его связывало множество неприятных воспоминаний, и у него не было такой горячей привязанности к родной земле, как у брата и сестры. Он не понимал желания Нико жить на земле предков, когда за пределами Монте-Каланетти столько интересного.
– Как красиво. – Кайла остановилась у старой каменной стены, окружавшей деревню на холме. – Замечательный вид. А что это за стена?
– Нашей деревне несколько столетий, раньше эта стена помогала отражать нападения неприятеля.
– Сложно представить, что здесь когда-то были войны. Разве есть на свете более безмятежное место? – В голосе Кайлы послышалось благоговение. – Оно обладает особенным волшебством.
– Когда-то я тоже так думал.
– Правда?
– Ребенком я часто приходил сюда. – Ему не хотелось говорить, что он убегал, чтобы не видеть, как ссорятся родители. – Представлял себя защитником королевства. На этом месте происходило много сражений на шпагах.
– Правда? Значит, вы были сэром Ланселотом? – Она попыталась представить его в доспехах.
Но он был не рыцарем, а ребенком, который хотел спрятаться и не видеть родительских ссор. Легкий ветерок налетел с холма, и Анджело вдруг захотелось, чтобы тот унес с собой неприятные воспоминания, омрачившие чудесный день.
– Смотрите. – Она указала на стайку птиц, взвившихся в небо. Они парили в небе и, описывая круги, то опускались к земле, то взмывали обратно в высоту. – Разве они не прекрасны?
Раньше он никогда не наблюдал за птицами, но теперь с восторгом следил за их слаженными движениями. Вдруг подумал, сколько еще интересного он пропустил. Снова взглянул на Кайлу. Как это он не разглядел, какой она интересный человек? И внешне и внутренне.
– Прислушайтесь.
Он напряг слух:
– Я ничего не слышу.
– Точно! Это тишина, которую нарушает лишь шелест листвы. Безмятежность.
В этом он с ней согласен. С тех пор как переехал в Нью-Йорк, он искал тишину и покой, но не находил. До сегодняшнего дня.
– Здесь начинаешь мыслить по-особенному ясно.
– Отлично. Для этого мы и отправились на прогулку. Мне нравятся эти виноградники. Интересно, как удается сделать ряды идеально ровными?
– Нико наверняка сможет прочесть целую лекцию о том, как ухаживать за виноградником. Он очень гордится своей работой.
– Вы хотите сказать, что эта земля принадлежит Нико?
– Эта земля передается в семье по наследству. Когда отец не смог ее содержать, он отдал землю нам, детям. Я к тому времени уже работал в Нью-Йорке, Марианна была еще совсем девочкой, поэтому за дело взялся Нико. Он потрудился на славу, чтобы возродить виноградник и прославить наше вино.
– Похоже, уникальная работоспособность – отличительная черта всех мужчин из семьи Аматуччи.
– По крайней мере, некоторых мужчин. – Его отец никогда не утруждал себя, о чем свидетельствовало плачевное состояние виноградника, когда он отдал его детям. – Пойдемте. Мне казалось, вы хотели увидеть Монте-Каланетти.
– Да.
Кайла по-прежнему держала его под руку, и Анджело было очень спокойно рядом с ней. Это его первая прогулка по деревне после того ужасного дня, когда отец выгнал его из дома. Когда ему случалось приезжать в Италию, он предпочитал оставаться в городе или на вилле. Не хотел любопытных вопросов или, что еще хуже, вопросов, зачем он уехал.
Пока они шли, он напомнил себе, что не стоит слишком привыкать к присутствию Кайлы. Скоро отпуск закончится, они вернутся в Нью-Йорк, где он снова превратится в мистера Аматуччи, а она в мисс Хилл. Все вернется на круги своя.
Глава 11
Анджело не привык прятаться и потому сразу же повел Кайлу в центр Монте-Каланетти. Они зашли в кофейню. Он никогда не встречал женщину, которая так любит кофе, как Кайла. Буквально смаковала каждый глоток. Ему нравилось наблюдать, как на ее лице появлялось удивительное выражение, нечто среднее между восторгом и экстазом. Хотелось стать причиной такого же взгляда, взбудоражив ее долгим, медленным и соблазнительным поцелуем.
Он наконец оставил бесполезную затею бороться с чувственными мыслями о ней. Невозможно и далее лгать себе. Она обворожительна. Но пока он в состоянии скрывать свои мечты об объятиях и страстных поцелуях, все в порядке. Однако все может измениться в одночасье, если она разгадает его мысли.
Они вышли на оживленную улицу. Анджело снова напомнил себе, что не стоит так поддаваться ее чарам. Она не из тех женщин, с которыми можно завести легкий роман под горячим солнцем Тосканы. Он ее спутник, друг, не более того. Он заставлял себя разглядывать маленькие магазинчики, где продавались цветы и ароматная выпечка. Это хоть как-то отвлекало внимание от мыслей о Кайле. И по блеску в ее глазах было понятно, что она тоже в восторге от этого.
– Анджело, это ты?
Они остановились, услышав взволнованный женский голос. Он бросил взгляд через плечо и увидел пожилую женщину, бегущую к ним. Ее лицо показалось ему знакомым.
– Это ты. – Женщина маленького роста, едва достает ему до плеча. Она радостно улыбнулась Анджело. – Я знала, что ты вернешься.
Он некоторое время обескураженно смотрел на нее, но затем ласковая улыбка и добрые глаза вдруг напомнили, что это донна Карузо. Он не видел ее с тех пор, как был подростком. В то время у нее были длинные черные волосы, заплетенные в косу. Теперь в волосах появились седые пряди, а вместо косы она носила пучок.
Кайла слегка подтолкнула его локтем, и он наконец обрел дар речи.
– Донна Карузо, очень рад вас видеть.
– И кто так здоровается? – Она схватила его за руки и прижала к себе. Когда он склонился, она расцеловала его. – Тебя слишком долго не было. Мы по тебе скучали.
И снова прижала его к себе, крепко обняв. Он обнял ее в ответ, чувствуя, как запылало лицо. Он не привык к публичным проявлениям чувств, как бы невинно они ни выглядели. В Штатах такого никогда бы не произошло. Правда, Монте-Каланетти – не Нью-Йорк, здесь совсем другой мир со своими законами.
Они немного поболтали, донна Карузо забрасывала Анджело вопросами о его жизни. Словно и не было прошедших лет, настолько просто и легко он чувствовал себя в присутствии этой разговорчивой женщины. И она искренне интересовалась его делами, внимательно слушала, как во времена его детства. Донна Карузо с мужем держали небольшую булочную. Своих детей у них не было. Анджело догадывался, что она всегда мечтала о детях, потому что не оставляла без внимания ни одного ребенка в деревне.
– Ты собираешься придумывать рекламу для королевской свадьбы, правда? – Она улыбнулась и хлопнула в ладоши так, будто только что решила все мировые проблемы.
– Нико попросил меня. Мы с помощницей задержимся на некоторое время, чтобы поработать над презентацией для королевской семьи.
