Вита вытащила из вкусно пахнущего маринада тушку жирной утки, смахнула с ее кожи лавровый лист, зубчик чеснока и какую-то зелень и положила птицу на поднос.
— Все свое…
— В смысле? — спросила Аня, внезапно осознав, что, несмотря на плотный завтрак, снова хочет есть и виной тому запах от специй с маринадом и аппетитный вид свежей сочной еды.
— Свое хозяйство! Свои фрукты, овощи, мясо сами коптим, сыр делаем. Эрвин — очень богатый человек, и он может себе все это позволить, не только вино со своих виноградников. Вот и утка эта с нашей птицефермы, без химического корма, мясо просто тает во рту! А уж со специями нашего шефа… — закатила глаза девушка.
— Ой, Виолетта, прекрати! У меня уже слюни текут, — сказала Анна.
— Почему? — вдруг испугалась девушка. — Ты бешеная?
— Нет! — прыснула Анна. — Это у нас такое выражение, мол, разыгрался аппетит и очень хочется есть.
— Ой! — рассмеялась Виолетта. — А я уж подумала, что ты заболела! Опять я задерживаюсь, все, побежала! А ты, Анна, пройди дальше, там исторические места. Я имею в виду, что там тоже принимают гостей, клиентов трактира, только особых.
Виолетта наконец прекратила болтать и быстро скрылась вместе с уткой, мелькнув голыми икрами и белыми кожаными тапками без каблуков, с перемычкой на пятке. Анне без этой словоохотливой девушки мгновенно стало скучно, сразу же полезли в голову мысли, что Эрвин сейчас утешает Ингу. Она поняла, что все время подсознательно думала об этом, просто Виолетта ее отвлекала.
«Почему меня это должно волновать?» — раздраженно спросила себя Аня и не нашла ответа или не захотела признавать очевидное. Этот мужчина полностью завладел ее мыслями.
Она прошла в глубь подвала и толкнула небольшую деревянную дверь. Оказалась опять в подвале, но более просторном и хорошо освещенном. Посередине шел проход, а по обеим сторонам от него были сделаны ниши, где стояли столики под скатертями в национальном стиле, с двумя скамейками по обе стороны. В углублении каменной стены находился подсвечник с оплавленной свечой, а на каждом столике в яркой керамической вазочке помещался букет из засушенных, но сохранивших свои краски цветов. Анну охватило непреодолимое желание присесть в одной из ниш и отдохнуть, что она и сделала.
«Как же здесь уютно, — подумала она. На прогулку с бабушкой Эрвина она надела бледно-розовый вельветовый пиджак и такого же цвета замшевые туфли. — Более романтичного места для ужина с любимым человеком не придумаешь, уединенный мини-грот со свечой и ароматом сухих цветов в подвале старинного дома».
Откуда-то сверху доносились людские голоса, смех и легкая музыка. Это развлекались гости в основном зале ресторана. В подвале Аня сидела в гордом одиночестве, поэтому, когда услышала торопливые шаги, она несколько испугалась. Но это оказалась Виолетта.
— Вот вы где? Скучаете? А я к вам! — снова засветилась улыбкой девушка.
В руках она держала большой поднос. Перед Аней на столе появились нарезка сыров-ассорти, стаканы и большой графин с красным вином.
— Решила тебя угостить, отпросилась на десять минут.
Аня растерялась.
— Хозяйка говорила, что будет какой-то обед, там я и выпью, а если я приду пьяная…
— Да что ты, Аня! Какое пьянство! Это прекрасное столовое вино можно пить литрами, и ничего не будет! Попробуй! Давай выпьем за знакомство! Мы все здесь так делаем.
— Ну, хорошо, — сдалась Аня и дала возможность Виолетте поухаживать за ней.
— Смотри, какая игра цвета! Какой аромат! Виноградники Ламаров самые лучшие!
— Ты так любишь эту семью? — невольно спросила Аня, пробуя действительно вкусное сухое вино.
— Это у меня в генах! Моя родня всегда жила здесь в деревне и всю жизнь прислуживала, вернее, помогала по хозяйству семье Ламаров, — ответила Виолетта, придвигая к Анне тарелку с сыром. — Закусывай! Экологически чистый! Я специально его принесла. Во-первых, прекрасная закуска к сухому вину, во-вторых, аппетит к обеду не испортишь!
— Спасибо тебе за заботу, Вита, — улыбнулась Аня, — так тебя называют?
— Так… но это свои. Тебе тоже можно называть меня Витой.
— Спасибо.
— Анна…
— Да?
— Откуда ты так хорошо знаешь немецкий язык?
— Я учила его и в школе и в институте.
— А ты знаешь, что австрийский несколько по-другому звучит? — спросила девушка, уплетая сыр.
— Я непонятно говорю?
— Несколько чудно. Конечно, мы знаем немецкий, но австрийский звучит по-другому. Если ты станешь женой Эрвина, то должна будешь выучить наш диалект. Мы — большие патриоты своей страны и своей культуры и очень не любим, когда нас сравнивают с немцами.
— Учту, хотя я такое мнение уже слышала в Москве.
— Ты очень интеллигентна и красива, — сыпала комплиментами Виолетта. — Ты понравилась всем работникам кухни, честное слово! В тебе есть порода, как это? Столб…
— Стержень? — уточнила Анна.
— Точно! Ты — одна такая, и потому наш Эрвин влюбился в тебя!
— Я рада, — ответила Аня, чувствуя неприятный холодок в груди.
Эта ее игра с Эрвином могла плохо закончиться, люди ведь и вправду могут привыкнуть к ней, как потом Ламар будет представлять свою настоящую избранницу?
— Эрвин заслужил хорошую девушку, — задумалась Виолетта, и впервые улыбка покинула ее смешливое лицо. — Я лучше его людей не встречала…
— Да ну? — невольно удивилась Аня.
— А ты что? Его невеста и не почувствовала? Да ты что! Небось клюнула на его внешность? У нас все в него влюблены!
— И ты?
— И я! — честно ответила Виолетта. — В него нельзя не влюбиться! В нем совместились все наилучшие мужские качества. И одно из них — скромность. Все! Я поняла! Эрвин ничего не рассказал о себе, о том, что он делает! Он никому не рассказывает, но мы-то, его служащие, знаем все! Эрвин очень умный и не знает проигрыша в бизнесе. То, что семья Ламар владеет миллионами, — полностью его заслуга. Между нами, после смерти мужа Ариадны дела резко покатились вниз, и в их семейном бизнесе оставался лишь этот трактир. Ариадну хватало только на него. Эрвин поднял их материальный уровень до высот, которых они никогда и не знали, он пожертвовал своей личной жизнью. Зато на работу вернулось огромное количество людей, и мы получаем очень приличную зарплату. Работники из других трактиров нам завидуют, — прошептала Виолетта. — Я не знаю ни одного человека, которому Эрвин отказал бы в помощи, а уж про людей со своих предприятий и говорить не буду. Их очень много. Он оплачивает учебу детей одиноких матерей, оплачивает все операции сотрудников и их родственников, даже самые дорогостоящие. Эрвин содержит местный зоопарк с животными, оказавшимися по разным причинам оторванными от естественной среды обитания. Между прочим, правительство Австрии наградило его орденом за меценатство. Он перечисляет огромные суммы в разные фонды: борьбы с голодом в Африке, раком, СПИДом, защиты природы и так далее. Я ни разу в жизни не видела, чтобы он на кого-то накинулся, нахамил или накричал. Он всегда выдержан, спокоен, очень воспитан, справедлив и щедр.
