Она стукнула рукой по приборной доске.
– Я сказала той женщине, что меня зовут Джин. Но это не мое имя. Я знаю, что это очередная неправда.
– Не знаю, чего я ждал, но точно не этого. Думаю, ты поступила правильно, что сказала ей правду. В противном случае ничего бы из нее не выудила.
– Я кое-что узнала, но это не имеет смысла.
– Он появится. Поехали в Молдер.
Глава 16
Библиотека колледжа была одним из самых внушительных зданий на площади. Много студенток и студентов шлепало по грязному растаявшему снегу в разноцветных резиновых сапогах. Ее кроссовки насквозь промокли, пока они шли через кампус.
– Я…
– Что? – спросил Кэл.
Она начала рассказывать о своих кроссовках и об одном из своих воспоминаний, связанных с обувью. Однако не хотела давать ему повода уехать из кампуса.
Но это Кэл. Она доверяла ему.
– Снегурочка, – подтолкнул он ее.
– Я уверена, мы обязательно что-то найдем.
Она уже говорила ему, что Молдер-колледж показался ей знакомым. Однако нужно сказать еще и о том, как она ходила в мокрой обуви.
Они вошли в библиотеку. За стойкой выдачи литературы стояли два человека, которые даже не подняли головы, когда они вошли. Здесь же было несколько указателей со стрелками, которые направляли посетителей к разделам библиотеки.
Справа от самого большого указателя стояло несколько компьютеров.
– Давай сначала попробуем там, на всякий случай.
Он сел за компьютер, авторизовался в качестве гостя библиотеки и попробовал найти что-нибудь по ключевым словам «Стив Вагнер» и «авиакатастрофа». Ничего не нашлось. Он попробовал найти информацию о Мисти Вагнер. Ничего. Снегурочка стала озираться, чтобы попросить у кого-нибудь помощи, но Кэл продолжал, стараясь ввести верные параметры поиска. В конце концов у него получилось со «Стивеном Вагонером».
Имя, которое назвала она, отличалось от найденного совсем чуть-чуть. Стивен Вагонер был достаточно крупным дельцом, чья история нашла свое отражение на страницах «Уолл-стрит джорнал».
Закончив, Кэл взглянул на нее. Она перечитывала список погибших в аварии. Мия Акина.
– Это она!
Он положил руки на клавиатуру.
– Готова?
Она кивнула.
В поисковой строке он набрал «Мия Акина некролог». Через три щелчка она перенеслась на двадцать пять лет назад и узнала, что Мия умерла. Боль разорвала ее, и она, видимо, издала какой-то звук, так как рука Кэла обхватила ее.
– Спокойно, – сказал он, приложив губы к ее уху.
Она сделала глубокий вдох.
Почти в самом конце некролога нашлась необходимая информация. У Мии остались родители Рафал и Хасинта, а также семилетняя сестра Налана Акина.
– Налана, – сказал он.
Если ожидала, что на нее снизойдет прозрение, когда она узнает свое имя, то ей пришлось пережить горькое разочарование. Она не почувствовала разницы.
– Я знала, что меня зовут не Джин.
Она прочитала оставшийся абзац. Рафал и Хасинта были спортивными журналистами, жили в Лос-Анджелесе, но на момент аварии находились в Нью-Йорке, освещая проходивший там чемпионат.
– Спортивные журналисты. Это многое объясняет.
– Не думаю, что это имеет значение. – Она была не в силах сдержать разочарование в голосе.
– Еще как имеет. Каждый кусочек информации – это часть тебя и ведет к чему-то еще. Теперь мы можем легко узнать, где ты живешь и работаешь, Снегурочка. Я хотел сказать, Налана.
– Давай я пока останусь Снегурочкой. Я уже привыкла к этому имени. – Она посмотрела на часы. – Завтра суббота. Надо понять, почему это так важно.
– Мы…
Рев сирены не дал ему возможности сказать что-нибудь еще. Посетители библиотеки отодвинули стулья, собрали книги и двинулись к выходу.
– Пожар, – сказала она.
– Давай убираться отсюда.
Парой кликов он очистил историю браузера и выключил компьютер. Снаружи здания толпились люди, которые, казалось, были раздражены тем, что это всего лишь учебная пожарная тревога, а не настоящее ЧП.
Она не чувствовала никакого дыма и не видела пламени, поэтому предположила, что они правы. Шума добавили две полицейские машины, подъехавшие к кампусу. Из каждой вышли по два человека.
Когда один из них протискивался мимо нее, он слегка споткнулся, увидев ее лицо, но не остановился, а продолжал идти туда, куда шел.
Они с Кэлом забрались в их машину.
– Ты видел? – спросила она. Тот короткий инцидент с полицейским сильно потряс ее.
– Угу. Я пытаюсь понять, почему он так посмотрел. Просто потому, что увидел красивую женщину, или же это значит что-то еще?
– Как ты думаешь, что нам следует сделать?
– Может быть, он посмотрел на тебя, потому что уже видел возле университетского городка. В таком случае ничего страшного. Но если узнал тебя, потому что связан с типами из «мерседесов», им будет легко посмотреть записи с камеры наблюдения и понять, что мы с тобой действуем вместе. Это значит, что Ж. больше не купится на историю о моем сумасшествии. Дом перестанет быть безопасным местом.
– Я не хочу возвращаться, не хочу, чтобы в этом доме произошло что-нибудь плохое. Чейз хочет жить там, и никому не нужны подобные воспоминания. Кроме того, мы должны быть здесь. Я чувствую это. Что-то должно произойти. Нам нужно держаться рядом, чтобы попытаться этому помешать.
– Давай пока что уберемся отсюда. Нет смысла облегчать им задачу.
– Мы должны вернуться в «Голубое манго».
– Сначала позвони, узнаем, открыты ли они. – Он бросил ей телефон и выехал со стоянки.
Она набрала номер и, когда после второго гудка на том конце провода ответили, чуть не выронила трубку.
– Я просто звоню узнать, открыты ли вы.
– Сегодня до десяти.
– Спасибо. – Она повесила трубку и повернулась к Кэлу: – Поехали.
На этот раз найти место для парковки оказалось гораздо труднее. По всей видимости, «Голубое манго» был популярным ресторанчиком. Когда они подошли, он сделал знак Снегурочке, чтобы позволила войти ему первым. Это разумно, хотя и не по-джентльменски.
Внутри «Голубое манго» было отделано темным деревом и черно-белой плиткой, все пространство заливал мягкий свет. Холл окружали большие растения, за высокой стойкой, на которой лежали две стопки меню в кожаных переплетах, стоял молодой человек.
Кэл быстро осмотрелся. Справа бар. Овальный. Стулья с трех сторон. Шестнадцать мест. Двое одиноких мужчин пили пиво. Бармен. Еще за двумя столиками расположились четыре человека. Три столика пустовали.
