Простой вопрос, заданный тихим голосом, задел его за душу больше, чем любая истерическая вспышка.
– Не надо насчет этого волноваться. Лучше сосредоточиться на безопасности.
Именно так. Он пытался сохранять спокойствие, но его тревога усилилась, когда она рассказала про какого-то призрака, который мало того что напугал, но и привязал к кровати.
– Вы очнулись и спросили, какой сегодня день недели. Видимо, суббота имеет особое значение. Почему?
– Не знаю. Во сне я знала, что в субботу должно случиться что-то ужасное. И мне надо этому помешать.
– Что-то ужасное, касающееся лично вас?
– Не знаю. Это глупо, но даже сейчас, когда не сплю, от одного слова «суббота» у меня учащается пульс.
– Хорошо. Сегодня только среда. Если что-то плохое должно случиться в субботу, у нас в запасе пара дней. Пожалуй, лучше всего для нас убраться отсюда.
– У нас? Для нас? Это не ваша проблема.
Да, не его. Но он принял решение в ту минуту, когда решил предупредить ее о людях из «мерседеса».
– Я пока без работы, так что располагаю свободным временем.
Она уставилась на него вопрошающим взглядом. Хочется доверять ему, но невозможно положиться на память, и, наверное, любое оценочное суждение сейчас будет не слишком надежным.
– А раньше кем вы были? – наконец спросила она.
– «Морским котиком», восемь лет. Полгода назад уволен в запас.
– И с тех пор не работали?
– Нет. Я завербовался наемником, занимался примерно тем же. Платили хорошо, но готов заняться чем-нибудь другим.
Ни к чему было говорить ей, что он вернулся домой поговорить с братом и этот разговор обещает быть трудным для них обоих.
– А что привело вас в Миссури?
– Семейное дело. Я вырос в сотне миль отсюда, в городке Рэйвзвилл. Слышали про такой?
– Нет. – Ее щеки порозовели. – Вернее, мне так не кажется.
– Все нормально. Сильно не напрягайтесь.
– Меня ищут какие-то люди. А я понятия не имею зачем. Это как-то пугает.
– Я сумею вас уберечь, – уверенно пообещал он. – А теперь пошли. У меня в машине кусок пирога, можно поделить и позавтракать.
Она коснулась его руки теплыми мягкими пальцами.
– Спасибо.
Она прелестна. Но он не мог выкинуть из головы свадебное платье в мусорной корзине. Само собой, она чья-то невеста. Или, может, жена.
– Можете первая идти в ванную. – Ему нужно было позвонить.
Она выбралась из постели и в его футболке и штанах казалась бездомным ребенком. Нужно достать ей походящую одежду и обувь. Когда дверь ванной за ней затворилась, он достал телефон.
Чейз ответил после второго же гудка:
– Алло.
– Это я, Кэл.
Молчание.
– У тебя все хорошо?
– Да. Все хорошо. А у тебя?
– Прекрасно. – Чейз вздохнул. – Ты вообще где?
– В Миссури. Могу быть у тебя к обеду.
– Это было бы мило. Но только я в Сент-Луисе. С Рэйни.
– С какой Рэйни?
Чейз рассмеялся:
– Не волнуйся, еще успеешь познакомиться. Я собираюсь на ней жениться.
На Кэла нахлынули чувства, сжалось горло, он заговорил, стараясь не выдать эмоций:
– Хорошо, что у меня здоровое сердце. Поздравляю.
– Спасибо. Долго рассказывать, в общем, Рэйни дает показания на этой неделе и, возможно, на следующей. Говорю шепотом, потом что нахожусь в суде, встречаюсь с адвокатами перед дачей показаний.
Фрагменты головоломки сложились. Рэйни – свидетельница, которую защищает брат.
– Как только она закончит, мы вернемся домой. Но ты можешь приехать и пожить там. В гараже запасной ключ, в банке из-под кофе, под гвоздями и болтами, на полке на задней стене. – Он засмеялся. – Старые привычки.
Детьми они всегда хранили запасной ключ от дома где-нибудь в гараже. Приятно знать, что какие-то вещи никогда не меняются. Кэл подумал, не рассказать ли брату о Снегурочке. Знал, что это не заставит Чейза передумать и отказать им. Но может отвлечь внимание от главной задачи – охранять женщину, которая, очевидно, перевернула взгляды закоренелого холостяка.
– Ловлю тебя на слове. Когда вы с Рэйни вернетесь, кофе будет готов.
– Да уж, пожалуйста. – Чейз прокашлялся. – Я правда рад, что ты вернулся, Кэл. Рад, что позвонил.
Яблочный пирог оказался очень вкусным. И чипсы, которые были потом, ей тоже понравились.
– Завтрак чемпионов, – заметила она.
Он смахнул снег, отскоблил лед и теперь сидел рядом с ней. Машина постепенно прогревалась.
Единственное, что случилось в мотеле после того, как они вышли из номера, – приезд грузовичка с прикрепленным впереди отвалом для расчистки снега. Водитель вновь расчищал парковку, старательно объезжая машины, помахал им, проезжая мимо в первый раз, но больше не обращал на них внимания.
Кэл пристально понаблюдал за ним несколько минут и, решив, что тот не представляет угрозы, принялся завтракать.
– Да уж, лучше сухого пайка, а в ресторан нам сейчас никак нельзя. Не хочу рисковать тем, что вас увидят плохие люди.
Плохие люди. Кто это вообще такие? А вдруг она узнает их, если увидит? Может сработать. Возможно, ей следует догнать их и встретиться лицом к лицу. Она вдруг подумала, а не это ли планирует Кэл.
– Куда мы едем?
– В Рэйвзвилл.
– Где вы росли?
– Ага. Только что говорил с братом. Он собрался жениться. Невероятно.
Она засмеялась:
– Ему что, двенадцать?
– Конечно нет.
– Почему же тогда невероятно? Люди постоянно женятся и выходят замуж.
Он посмотрел через плечо на свадебное платье, которое выудил из мусорки и снова бросил на заднее сиденье.
– Да уж.
– То есть люди женятся, – залепетала она. – Но я, по-моему, не замужем.
Он пронизывающе посмотрел на нее:
– Почему же это?
– Думаю, я бы запомнила. По-моему, подобные вещи не забываются.
– Рискую стать капитаном Очевидность, но вы забыли даже собственное имя.
Он не хотел обидеть ее. Просто констатировал факт. Она, разумеется, понимала его недоверие. Но замужество! Этого бы она не забыла. Но какой смысл думать об этом, когда мыслей все равно нет.
– Значит, мы едем в ваш родной дом?
– Да. Мой брат живет там, правда, хочет его продать. Сейчас он в отъезде, но мы можем там пожить.
