– А почему портреты отца и твой сохранились, а деда и прадеда нет?
– Их писали на специальной, магически обработанной ткани… Значит, Лекам погиб, спасая Нейлу, его племянницу…
– Не совсем, но думали, что ее.
– Ладно. Пойдем обратно, ты, наверное, есть хочешь.
– Неплохо было бы.
Когда мы вернулись в зал, там кроме Храма и Нирта был Пуш, развалившийся вдоль камина и мешавший орку.
– О, и твой посланец вернулся, – съязвил Саймол.
– Да какой посланец? К кому здесь посылать, даже интересно. К эльфам, которые вас боятся как огня? Или, может, к дикому гнезду пауков? – Я даже сам поверил себе после сыгранной сцены.
– Ну не знаю, – неожиданно стушевался Саймол.
Первая половина ночи под присмотром сейша прошла в сладкой дреме. Личность Сергея затерялась в дебрях мозговых извилин, и паника отступила. Во вторую половину ночи пришлось бодрствовать, поскольку Пуш тоже был невыспавшимся. Понятно, что личи смотрели на наше дежурство с усмешкой, но никаких препятствий не чинили. Думаю, сканирование головы было назначено на более поздний период.
Обратно выдвинулись ранним утром, предварительно еще раз осмотрев замок на предмет наличия еще одного письма. Дорога в этот раз прошла без эксцессов, разве что мне вторую ночь пришлось отстукивать сообщения по амулету связи, предварительно отправленному с Пушем. Не знаю, может, личи что-то и ощущали, но вида при этом не подали, поэтому во второй раз я заезжал в Элискон в приподнятом настроении, разгоняющем дрему.
Глава 13
Побег
Во дворец мы въезжали уже вечером. Со своими встретились, как будто месяц, в смысле три десятины не виделись. Зора, хотя и выглядела ужасно, была живее живых, могла ходить, мыслить и разговаривать. Зато от Нейлы и Эля остались только тени. У Храма от вида любимой разве что слезы не полились из глаз, вот никогда бы не подумал, что этот здоровенный буйвол может быть сентиментальным. Они с Зорой слились в поцелуе. Мне в этот момент, несмотря на наличие Нейлы под мышкой, в голову лезли всякие глупости, типа не мешают ли оркам клыки при поцелуе, а если они ими друг о друга ударятся? У меня даже передние зубы свело от такой мысли.
– Ты осунулась, – поцеловал я Нейлу в макушку.
– Еле подняли Зору. Теперь из дворца ни-ни. Только выходит – ей плохо становится.
– Как личи?
– Нормально. Помогают во всем, о чем попросим.
Особо приветствовали нас Новер и Руча, на этот раз они, как и Пуш, удостоились визита в наши покои. Мое лицо можно было не умывать десятину, заодно и не брить, так меня вылизали. Правда, и запах хасанов тоже неделю держаться будет.
Саймол и Нирт практически сразу исчезли. Встречу отпраздновали ужином – для нас приготовили мясное жаркое. Мы рассказали, вернее, зачитали письмо. Я в это время краем глаза следил за Шиваком. Ему явно не понравилось дополнение про гномов, но он ничего не сказал. Остававшиеся поведали, как поднимали Зору. В общем, добрая такая безалкогольная вечеринка. Малик показал изготовленный им амулет, который, если разумный начинал засыпать, бил разрядами в грудь. Я сразу потер саднившую кожу – за два дня перестуков там уже, наверное, приличные ранки. Благо что одаренный и заживает все как на собаке.
Когда собрались ложиться спать, ко мне подошел Эль.
– Не надумал?
– Нет, Эль. Стая – это не просто так, это семья, даже больше. В стаю может войти только тот, в ком полностью уверен. Например, ты и Храм, возможно, Серый. Нас сейчас единит одна цель. Но тут тоже не все так просто. Я не могу объяснить, но из стаи можно выйти, только умерев. Это не содружество, не братство. Это навсегда. Понимаешь? Поэтому войти в ее ряды – это… Я не могу объяснить все словами.
– Да понял я. – Эльф явно был разочарован.
– Не переживай, ушастый, возможно, не все так плохо, – хлопнул я его по плечу. – Может, и вытащим твоих соплеменников.
– Ну смотри, ты обещал.
– Э-э-э, нет, не обещал. Я сказал «может». Я, если честно, не уверен, что сами выйдем. Только об этом никому.
– Как скажешь.
– Ты как сам, ушастый, готов войти в стаю? О последствиях я тебе рассказал.
– Мог бы не спрашивать, короткоухий.
Храма я спрашивать не стал, просто уведомил о скором переходе в новый статус, а вот с Серым провел беседу с разъяснениями. Посредине разговора он меня перебил:
– Ты спрашиваешь изгоя, который существовал всю жизнь, скрываясь, хочет ли он обрести семью, которая будет готова отдать за него и его детей жизни?
В действе участвовали я, Храм, Эль, Серый, ну и, соответственно, остальные четвероногие члены стаи. Кандидатуры сомнений не вызвали, лишь Пуш, обладающий характером матери, предложил нам передвигаться на четырех конечностях. Может, я неправильно его понял, но если перевести на исварский, то настолько нелепой стаи даже в памяти предыдущих поколений не существовало. Вот этот момент, насчет памяти поколений, я решил разъяснить поподробней и попозже. Но самое главное не сама процедура принятия, хотя очень важно было то, что я почувствовал во время нее. Нас стало больше не на троих, а на шестерых. Тупил я недолго. Магического взгляда на подопечных хватило, чтобы понять – Руча беременна. Три сгустка энергии бились под ее сердцем. Всем рассказывать об этом я не стал, но мысль о быстрейшем выходе из Темных земель прямо молотком забилась в моей голове, впрочем, как оказалось, мысли могут быть материальными.
Только мы улеглись спать, к нам ворвался, иначе и не скажешь, Саймол:
– Собирайтесь. Вам надо уходить.
Я быстро поднял народ. Благо для этого требовалось просто послать мысль стае.
– Расскажешь, как уйти?
– Нирт и я выведем вас. Дальше сами. Преследование начнется утром. Раньше ваше исчезновение не заметят. Пойдет за вами в худшем случае десяток личей и два десятка пауков. Больше вряд ли, но меньше – тоже сомнительно, больно нагло уходите.
– Что произошло?
– Совет принял решение дождаться конца войны. В связи с этим вы больше не нужны.
– А ты говорил, что нет чувств.
– Их и нет, – улыбнулся Саймол, – у меня свой интерес, ну или интересик. Можешь считать, просто надоело бездействие.
– Понятно. Книги, я так понимаю, не будет.
– Выживете, будет вам книга. Ну или подобие. Нет – ваши проблемы, я себя подставлять не могу. Постарайтесь выжить. Для вас это главное.
Через двадцать мер мы были готовы. Благо что собирать было особо нечего.
– Пойдете пешком. Лошадей взять не получится.
Я кивнул, хотя душу наполнила безмерная тоска по Аравину. Все-таки я привык к нему.
Отсутствие сестер на небе немного сковывало передвижение, но несколько ушей со звериным слухом и пара глаз, видящих в ночи, давали четкую информацию об окружающем мире. На воротах, ведущих во дворец, стоял Дайлон, я кивнул ему в знак признательности, он явно улыбнулся в ответ.
