Пришлось увернуться от камня, причем перейдя на повышенное восприятие.
– Нейла!
– Только подойди!
Я отошел от греха подальше. Тут же рядом возник Торка.
– Норман не ругаться. Торка виноват.
– Эх, зеленый. – Я потрепал гоблина по голове. – А где кинжал?
– Вождь забрал, – опустил тот голову. – А где Кейн и Пуш?
– Пуш сейчас на охоте. Кейн и Касса – погибли. Остальные в плену.
Торка смотрел на меня немигающим взглядом. Одним богам известно, что сейчас творилось в этой зеленой голове. Простояв с десяток секунд, гоблин молча развернулся и пошел по направлению к своей самке.
В дверях дома столкнулся с Серым.
– Ну что, когда?
– Пока не знаю. Кальд просит подождать четыре дня, пока нам не пригонят лошадей.
– Долго, – мрачно произнес оборотень.
– Согласен, поэтому сегодня ждем гостей, а там видно будет. В крайнем случае думаю выйти навстречу гномам. С Пушем мимо табуна не пройдем, а егерский лагерь, я так понимаю, по пути. Ты, Серый, переговори потихоньку с Лейкой, по-своему, по-охотничьи, как она настроена? Тут заработка не предвидится, а я от лишнего меча не отказался бы. Но если она не горит желанием, то не надо. Сам понимаешь, вернемся ли?
– Шивак, я так понимаю, тоже отсеется?
– Поговорю с ним. С нами точно пойдут Храм и Эль, несмотря на ранение. Еще трое темных эльфов. Пуша возьмем. Малик и Зора не смогут. Ручу и Нейлу оставлю.
– Ага, – ухмыльнулся Серый.
– Попытаюсь оставить.
– Негусто, но трое эльфов – это сила. Хорошо бьются. Ладно. Пойду я, вон твоя идет.
– Давай, – поспешил я ретироваться в дом.
Дойдя до своего этажа с мыслями о том, как же хорошо ходить без доспехов, встретил спускающуюся с третьего этажа Разу.
– Найдется в твоей обители укромное место для беседы со старой ведьмой? – неожиданно спросила она.
– Чердак, если что, наблюдающих выгоним.
– Веди, – беспрекословно произнесла она.
На чердаке прохаживался Ворон.
– Мы за округой посмотрим.
– Ладно, я внизу, на третьем, – покосившись на эльфийку, произнес хуторянин.
– Давненько меня молодые мужики не затаскивали в такие места. – Раза оглядывала стропила, держащие новую крышу.
– Что-то мне говорит, что не мужики затаскивали.
Почему-то мне было легко с этой женщиной. Старухой ее назвать язык не поворачивался. Несмотря на, мягко говоря, древний вид, была в ней какая-то сила.
– Сядь, короткоухий, – ласково произнесла она, указав на чурку.
«Хоть мебель осталась та же», – почему-то пришло в голову, пока я пристраивался на уже вытертом мягкими местами стражей деревянном срезе.
Раза пристально посмотрела на меня.
– Ты щенок, – начала спокойным голосом старая эльфийка, – и станешь ты хасаном не скоро. Но так уж переплелись дороги жизни, что от тебя сейчас зависит многое. «Хасан» в переводе с древнеэльфийского – «вождь». Да, раньше эти волки служили нам, пока мы не измельчали в мыслях и не сравнялись с вами. Тогда их и назвали хасанами, за их стремление к справедливости. Не надо меня судить за эти слова. Эльфы древнее вас, но, к сожалению, сейчас стали глупее, нахватавшись ваших желаний. Когда-то мы жили для того, чтобы жить, а сейчас хотим власти и золота. Не смотри на меня так, я не сошла с ума. Жизнь – это другое. У меня нет времени, чтобы воспитать тебя, ты будешь расти сам. Смотри на волчицу, учись у нее. Она животное, но она выше нас. Береги ее.
Эльфийка раскраснелась.
– Я не успею все передать тебе. У тебя есть эльфы, которые не ведали предательства. Гномы, которым надоели стремления быть выше всех. Люди, которые просто устали от неразумных отношений. Они готовы идти за тобой. А кто ты? Ты – всего лишь щенок, который еще не знает жизни. Щенок, забитый в угол. Мамки не будет, пойми. Используй веру, но не во вред верующим. Я знаю, что ты не сможешь все сделать правильно, этого никто не сможет. Держи, – Раза сунула мне в руки семечку размером с ладонь, – ее никогда не держал человек. Если узнает Энурлен, он убьет меня и тебя. Ты уже понял, что это. Но ты должен стараться! – Старуха с растрепанными волосами и безумным взглядом схватила меня за подбородок и заглянула в глаза.
И вдруг в меня хлынула волна уверенности и понимания происходящего. Я знал, чего от меня хотят.
Я разглядывал в своей комнате подарок Разы. Семечко чем-то напоминало желудь, только без привычной шапочки. Ничего особенного, конечно, кроме размера. Я понимал, что это семя мэллорна, но даже в магическом зрении не находил ничего примечательного.
– Ох ты! – вошла Нейла. – Это что у тебя?
Я попытался спрятать семечко, но было поздно.
– Покажи!
Нейла вертела его в руках уже пару мер:
– Что это?
– Не говори только никому, это семечко меллорна. Раза мне голову оторвет, если что.
– Ниче себе! Как оно полыхает силой!
– Где полыхает-то? Обычное растение. – Я протянул желудь Нейле.
– Ты чего, не видишь? Да тут нити посерьезней твоего меча. – Она положила семя на стол и стала водить руками вокруг.
Я перешел на магическое. Нет, ну, может, я идиот! Нормальное семечко. И тут заметил тонкие всполохи в низу живота Нейлы. Я подошел к столу. В голове крутилась мысль оттянуть ее подальше от «этого». Вдруг внутренности пронзил восторг. Не знаю, по-другому не охарактеризовать. Щенячий восторг оттого, что я рядом с ней, с семечком, с ними – детьми. Я ощутил себя не отцом, нет. Я ощутил себя их радостью! Мы были вместе. Семечко, Нейла, я и они – наши дети!
– Пойдем посадим! – прошептала Нейла.
Я согласился с ее порывом, но в дверь раздался робкий стук.
Глава 16
Желудь
– Там идут, – сообщил Вильк.
Кто «идут», я спрашивать не стал, и так понятно.
– Будь здесь! – сказал Нейле, пристегивая ножны.
– Ага. Сейчас, вот только фартук…
– Только попробуй выйти! – прорычал я.
Видимо, мой тон был, мягко говоря, убедительным, поскольку Нейла кивнула головой. Еще не хватало втягивать ее в возможные неприятности!
Со стены действительно были видны фигуры трех приближающихся всадников.
– Это они, – произнес расположившийся рядом гном с арбалетом.
Если честно, я не видел в них ничего особенного. Всадники как всадники. Лишь от их плащей подсознание выло об опасности.
Они подъехали через полмеры.
– Рад, что ты жив, Норман, – произнес Саймол, задрав голову вверх.
